Громкий шепот - Милас Мари

Рука Макса скользит под моими пальцами, и он не спешит ее убирать. Наши взгляды встречаются. Его глаза полны разных эмоций.

– Аннабель и… Лиам. – Он морщит нос на имени моего друга, и это делает его еще больше похожим на мальчика из детства. – Они любят тебя. Даже твои родители… скорее всего тоже любят тебя, просто в своей манере.

Я ушла от родителей, как только подвернулась возможность, потому что больше не могла вынести мысль о том, что даже мебель в их доме удостаивается большей любви. Не хотелось, чтобы мне напрямую сказали: «Ты нам не нужна. Мы тебя не хотели».

Потому что эти слова уже звучали из их уст.

В возрасте десяти лет у меня был ужасный балетмейстер, который не принимал того факта, что не все созданы для балета. Он с силой бил всю группу то по пояснице, недостаточно выгнутой в изящную дугу, то по кончикам пальцев, которые, по его словам, были «деревянными». Мама поклонялась ему, как идолу, и говорила, что он сделает из меня настоящую леди.

Как-то раз я прогуляла тренировку по балету и объелась разными запрещенными сладостями. В том возрасте это казалось мне глотком свежего воздуха. Сейчас же я понимаю, что таким образом хотела привлечь внимание и устроить своеобразный бунт. Узнав об этом, мама выглядела обезумевшей, а папа, как обычно, сохранял нейтралитет.

Когда я попыталась сказать, что не хочу ходить на тренировки, потому что меня там буквально избивают, мне никто не поверил. Мама назвала меня лгуньей и сказала: «Если он с тобой строг, значит, ты этого заслуживаешь».

Папе пришлось увести ее в комнату, чтобы прервать затяжную истерику по поводу того, что я позорю эту семью своим дерьмовым характером. Но я четко слышала из-за закрытых дверей небрежно брошенную фразу: «Это все потому, что мы ее не хотели».

– Ты нужна, Валери. – Макс привлекает мое внимание, возвращая меня к жизни своим голосом. Он берет мою руку в свою и начинает намыливать Брауни. – Видишь, ты нужна нам. Без тебя мы бы не справились.

Глава 15

Макс

Можно было и дальше скрывать от Валери правду. Это не составило бы особого труда. Возможно, она бы никогда в жизни и не догадалась – даже несмотря на то, что я намеренно делал оговорки и подавал сигналы. Мне хотелось уловить хоть один намек на узнаваемость в ее глазах. Знать, что я оставил после себя точно такую же яркую вспышку, как и она.

В то утро осознание того, что я сам себе противен, перекрыло все возможные отговорки. Мне хочется быть честным, когда я держу за руку эту женщину. Смотрю в ее глаза. Восхищаюсь ее смелостью и уверенностью.

Я был готов кричать до хрипоты, что мне жаль, но этого не потребовалось. Да, она выпустила свои иглы, подобно дикобразу, но спустя время стала совершенно безобидна. И если бы Валери все еще была зла, я бы все равно продолжил колоться об острые углы, лишь бы достучаться до ее души. Потому что даже если мы не хотим этого признавать – она нужна мне, как и я ей. Так же, как и при нашей первой встрече.

Смех Валери льется из гостиной, пока я уже минут двадцать пытаюсь вспомнить, как пользоваться собственной кофемашиной, и провожу в своей голове очередной мысленный монолог.

Черт, зачем тут так много кнопок, если нужна только одна? Мне просто необходимо, чтобы из нее наконец-то полился кофе.

– Фу, Брауни, ты такой извращенец! – Валери задыхается от смеха.

И этот сладкозвучный хохот еще больше мешает сконцентрироваться на задаче. Эта женщина влияет на меня сильнее, чем ожидалось. Я становлюсь умалишенным, даже просто находясь с ней в разных частях дома.

Мне кажется, что она использует какой-то гипноз. Не зря в телефоне Аннабель ее контакт значится под именем «Ведьмочка». Я реагирую и следую на ее голос, как Брауни на слово «гулять». Возможно, я действительно собака.

Брауни утыкается носом в грудь Валери, пока она пытается отбиться от него. Безуспешно. Он опирается на нее передними лапами и валит на пол, продолжая что-то искать между ее сисек. Надеюсь, этот сыщик потом поделится впечатлениями.

– Брауни, у тебя что, осеннее обострение? Угомони свои таланты! – Валери старается быть строгой, пытаясь перевернуться на живот.

– Брауни! – командую я, но он так увлечен своим занятием, что даже не ведет ухом. – Прекрати домогательство, засранец.

Я настигаю эту парочку в два шага, и наконец-то при виде моего угрожающего взгляда он заканчивает свой прилив страсти. Валери сдувает с лица запутавшиеся пряди волос и встречается со мной ошеломленно-веселым взглядом, приподнимая брови.

– Нам следует провести ему секс-просвет.

Смех вибрирует у меня в груди, и тепло от произнесенного ею «нам» разливается подобно солнечному свету.

Дыши.

– Да, видимо, сто´ит. Как-то упустил этот аспект во время его воспитания.

Я подаю Валери руку, чтобы помочь ей встать. Не задумываясь, она принимает ее и поднимается на ноги.

– Ты так и не смог включить кофемашину, не так ли? Я слышала, как ты тыкал во все кнопки и чуть не вызвал в ней короткое замыкание. – Она с ухмылкой скрещивает руки под грудью, приподнимая ее.

Смотреть ей в глаза, а не на край белого шелкового лифчика, манящего меня из-под выреза футболки, становится намного сложнее, но я стараюсь. Стараюсь не представлять, как ее кожа ощущалась бы под кончиками моих пальцев. Прошло слишком много времени с того момента, как я ощущал тепло и гладкость женского тела.

Валери громко прочищает горло в попытке привлечь мое внимание. Дерьмо, нужно стараться лучше.

– Макс?

– Да. – Я наконец-то смотрю на нее. В глаза и ни на дюйм ниже. – Поможешь мне?

Она кивает, изучая меня пристальным взглядом.

– Ты какой-то рассеянный в последние дни. Это на тебя не похоже, – бросает Валери, направляясь на кухню.

Это факт. Моя концентрация равняется нулю, если она появляется на моем радаре.

Я решил по возможности работать из дома, чтобы не оставлять ее одну. Валери никогда не признается, что ей беспокойно и одиноко, но ее часто посещает истинный страх.

Например, каждую ночь, когда до меня доносятся ее горькие признания в любви Алексу. Сегодня она буквально задыхалась во сне от слез, и я понятия не имел, что мне делать. Она никогда не плачет, но во тьме вся боль выплескивается наружу. И топит меня вместе с ней, ведь кажется, что я бессилен.

Я привожу к ней Брауни: он со знанием дела ложится рядом с Валери и исцеляет. Но мне так и не удается пробраться за ее фасад.

Я стараюсь сосредотачиваться на делах и решать текущие вопросы, но пока что единственное, что мне удается, – доставать свои мысли из помойной ямы.

– Подойди сюда. Я расскажу тебе, как пользоваться твоей кофемашиной, которую ты же и купил, – подзывает меня Валери.

Я оказываюсь позади нее, но затем решаю встать рядом, чтобы не смотреть на ее задницу. В последнее время это тоже проблема.

– Дорогой муж, – щебечет Валери сладким голосом. – Вот. Это кружка. – Она обхватывает ее изящными пальцами с ногтями квадратной формы, выкрашенными бледно-голубым, почти белым лаком. Красиво.

Боже, я действительно только что оценил ее маникюр?

– Сконцентрируйся! Мы тут важным делом занимаемся, – ругается она, и это звучит до неприличия мило.

Я опираюсь на столешницу и вздыхаю, пытаясь выгнать из мозга образы ее ногтей, кожи, груди, глаз и всего остального. Ощущаю себя маньяком.

– Давай попьем кофе где-то в другом месте. Нам нужно проветриться.

Мне уж точно.

– А как же наш урок? – Она выгибает бровь.

– В другой раз. Мы никуда не спешим. – Я резко отталкиваюсь от столешницы, пячусь и натыкаюсь на кухонный остров, ударяясь поясницей. – Твою мать!

Брауни влетает на кухню, лихорадочно проверяя, все ли живы. Убедившись, что я не мертв, он подходит к Валери, смотрящей на меня с примесью шока. Клянусь, его она тоже приворожила.

Эта чародейка делает шаг ко мне навстречу.

– С тобой точно все в порядке? Я могу сама сделать тебе кофе. Мне несложно. Если эта штука так выводит тебя из себя, то я могу делать его постоянно.