В объятиях воздуха. Гимнастка - Туманова Юлия

Так бабушка и тренер незаметно перешли на «ты». Потом совершили пару ставших уже ритуальными кружочков вокруг зала под аплодисменты тренирующихся спортсменов и хохот Веточки. Потом отдышались и вышли прогуляться. Как и ожидала Вета, вернулись они не скоро, но зато верными друзьями. Разногласия были забыты, версия о родстве с Елизаветой полностью принята, возрастные критерии больше не обсуждались, как и присутствие Тамары Ивановны на тренировках.

Вечером Руденко пригласил нового друга и Вету на семейный ужин. И вскоре Тамара Ивановна стала самым желанным гостем в «сумасшедшем доме»: так Борис Аркадьевич называл свою семью.

Тамара Ивановна открыла дверь и остолбенела. В руках своих самых ярых поклонников она не видела такого букета. Огромное количество роз разных оттенков. Влажные, ослепительно прекрасные, они секунду стояли у нее перед глазами. Потом ароматное облако отплыло, и вместо него появилась задорная веснушчатая мордашка.

— Елизавета Титова здесь проживает? — звонко поинтересовался мальчишка.

— Проходи-ка, — втянула его в прихожую бдительная бабушка, — это ей от кого?

— Ничего не знаю, никого не видел, — весело отговорился посыльный, — мне бы Елизавету Титову…

Веточка в одной майке выскочила в коридор, ойкнула, исчезла в комнате, и пока одевалась там, Тамара Ивановна устроила мальчугану допрос с пристрастием. Выяснилось только одно: курносый весельчак умел держать язык за зубами. Тамара Ивановна продолжала обрабатывать его уже на кухне, то и дело подливая чай и подкладывая пирожные. Вета стояла в дверях и умильно щурилась.

— Чего ты радуешься? — зашипела вдруг бабушка. — Ты понимаешь, что это серьезно?

— Прям, — отмахнулась Веточка, — подумаешь, Максим потратил всю зарплату на веник.

— Никакого чувства красоты! — всплеснула ухо ценными ручками Тамара Ивановна. — Ты хоть знаешь, где в вашем городе можно найти такие сорта роз?

— Где? — неожиданно заинтересовался мальчишка.

— Не знаю, — грустно призналась бабушка, — думала, ты скажешь.

— Не-а, я не скажу, — снова развеселился он, уминая пирожные.

— Вот, еще и парнишку купил, ты видишь? Представь, сколько сил и времени потратил.

— Ну и что? — не поняла Веточка. — У Макса полно времени, видимо, больше нечем заняться.

— Мужчина, который идет на такие жертвы ради женщины, ни перед чем не остановится, — торжественно изрекла Тамара Ивановна, — ты уверена, что хочешь принять этот букет?

— Конечно, не хочу! — возмутилась Вета. — Я же тебе рассказывала…

— Просто уточнила. Мальчик, забирай этот веник и неси владельцу. Передай, что барышня не намерена принимать от него что бы то ни было!

— Чего?! — удивился курносый, сползая со стула. — Не берете, что ли?

Обе дамы отрицательно покачали головами. Но мальчишке было приказано оставить букет во что бы то ни стало, иначе гонорар за доставку не выплачивался. Поэтому шустрый пройдоха выскользнул из кухни, выбежал в прихожую и был таков. Букет между тем тихо-мирно остался лежать на кухонном столе.

— В мусоропровод! — решительно скомандовала Тамара Ивановна.

Веточка поежилась: такую красоту — в мусоропровод?!

Она в растерянности посмотрела на бабушку.

— Даже не думай! Представь, что он возомнит, узнав, что ты оставила цветы. Скажи спасибо, что этот нахал перестал каждый день тебе надоедать со своими визитами. Исключительно благодаря моей находчивости!

Вернее было бы сказать — бесцеремонности, подумала Веточка, но промолчала. Бабушка действительно очень ей помогла, отвадив Максима от дома. Но тот все же продолжал надеяться, доказательство чему хотя бы сегодняшний букет.

— Бабуль, как, по-твоему, он узнает? Мальчишка все равно доложит, что букет остался у нас на кухне, независимо от того, выкинем мы его сейчас или расставим в вазы.

— Разговорчики! — неуверенно воскликнула Тамара Ивановна и присела на краешек стула с крайне задумчивым выражением лица. — Ну, все, — вздохнула она минут через пять.

— Что? — обеспокоилась Веточка.

— У Ларисы завтра день рождения. Отнесем-ка ей эту прелесть, и все будут довольны. Как ты считаешь?

Веточка восторженно захлопала в ладоши, сама она, конечно, успела забыть, что жена Бориса Аркадьевича завтра празднует юбилей и что они с бабушкой тоже приглашены.

Букет до завтрашнего дня оставили на кухне в ведре, которое обычно использовали под тесто для бабушкиных лепешек. Всю ночь Веточке снились кошмары с присутствием Макса, голос его звучал так навязчиво и отчетливо, что казалось, его хозяин где-то очень близко.

«Хорошо, что это был всего лишь сон», — подумала Веточка за завтраком.

…Тамара Ивановна звонко щелкнула пузырем от жевательной резинки и задумчиво обвела взглядом собравшихся.

— Веди себя прилично, — ни на что, не рассчитывая, попросил Руденко.

— Она просто разряжает обстановку, — вступилась за подругу Лариса Евгеньевна, — мы все слишком напряжены.

Веточка только вздохнула, зато Кира выскочила из-за стола с явным намерением толкнуть речь в защиту ополоумевшего Макса.

— Он же просто влюблен, — оправдывала его девушка, — его можно только пожалеть…

— Ну конечно, — пропела Тамара Ивановна, усаживая Киру обратно и занимая освободившееся место оратора посреди кухни, — он влюблен, а люди здесь при чем? Лара всю ночь не спала из-за этой дурацкой кассеты!

Кира покраснела так, будто это не Максим, а она подсунула в шикарный букет роз портативный приемник с кассетой, где голос бывшего хореографа вещал о любви и уговаривал Веточку сдаться ему на милость. Бедная Лариса Евгеньевна после бурного веселья за праздничным столом не сразу сообразила, откуда доносятся ночные признания, и долго не могла заснуть. Растревоженный Руденко сначала тоже не понимал, в чем дело, потом привел несколько версий, включая приземление инопланетной тарелки прямо на кухне известного тренера по художественной гимнастике. В конце концов, супруги выползли на голос и остолбенели. На кухне, где еще сохранились следы банкета и благоухали букеты разной величины и значимости, собралось все большое семейство Руденко. Словно загипнотизированные, малыши и взрослые замерли перед огромной вазой, откуда лилась вдохновенная речь Максима Сергеевича.

— А если бы наша впечатлительная Веточка такого наслушалась? — едко поинтересовалась Тамара Ивановна.

Кира недоверчиво покосилась на подругу, словно оценивая степень ее внушаемости.

— По-моему, вы просто преувеличиваете значение этой шутки, — фыркнула Кира, — подумаешь, влюбленный Ромео исполнил серенаду.

— Ни фига себе серенада! — присвистнул Борис Аркадьевич. — Да там ни одного приличного слова не прозвучало, хочешь сказать, он исполнял свои опусы на маломазийском наречии?

— Как? — заинтересовалась бабушка.

— Да подождите вы, — вклинилась жена тренера, — все дело сейчас в том, чтобы каким-то образом обезопасить Веточку от этого психа.

— Ничего он не псих, — снова вступилась за Максима Кира, — человек просто страдает от неразделенной любви.

Лариса Евгеньевна задумчиво потерла переносицу.

— Ну погоди, — произнесла она, — сегодня он, страдая, записывает на кассету свои порнографические фантазии, а завтра начнет воплощать их в жизнь.

— Во-во, так рождаются сексуальные маньяки, — поддержал супругу Борис Аркадьевич.

Веточка тем временем молча бродила по кухне и хмурилась. Ей было глубоко безразлично странное поведение Макса, правда, обидно, что этот тип испортил сон тренеру и его семье. Но за это еще никого не изолировали от общества.

— Ему пора в сумасшедший дом, — словно услышав ее мысли, заявила Тамара Ивановна, — иначе мы еще все наплачемся.

— Это ты-то наплачешься? — усмехнулся Руденко. — По-моему, наоборот, стоит в качестве сильной артиллерии использовать против Макса твои штучки.

Красиво выщипанные брови бабушки выгнулись в притворном недоумении.

— Штучки?!

— Да ладно вам, — влезла Кира, — просто не стоит обращать внимания на бедного парня. Вот и все.