Рапсодия в тумане (ЛП) - МайГрид Нален

— Может, когда она зайдет, заморозишь ее, как меня в тот раз, — шепчу ему на ухо. — Или оно долго не работает?

— Оно работает столько, сколько я захочу, — шепчет он, тоже чуть наклонив голову. — Но не думаю, что ей стоит нас видеть. Хорошие похитители должны оставаться незамеченными.

Наклоняется еще больше и втягивает воздух у моей шеи, отчего по коже пробегает волна щекотки. Адреналин, что появился в моей крови, зафигачил с удвоенной силой, и я, повинуясь внезапному порыву, приобнимаю его за плечи, п рижимаюсь  и шепчу:

— Тебе для этого необходим зрительный контакт с жертвой?

— Нет, — шепчет Аман, все так же утыкаясь в мою шею, да так близко, что, кажется, я чувствую его губы, и пораженный внезапно появившимися ощущениями, выдыхаю:

— Тогда действуй…

Вокруг нас становится тихо, и Аман, вместо того чтобы, пока никто не угрожает, кинуться перебирать картотеку, касается губами моей шеи и нежно, но чувственно целует.

Я не ожидал такого. Думал, что может укусить, но не целоваться ж посреди похищения?

Но голос разума звучит совсем тихо, где-то отдаленно, почти неслышно. Вся ситуация в целом волнительна, а уж этот момент… обхватываю его спину сильнее и, прижавшись, отдаюсь на волю этих наглых губ, слыша, как колотится мое сердце.

Аман, поняв, что я его не отталкиваю, продолжает выцеловывать мою шею и, вжав в себя, начинает гладить руками спину, поверх рубашки, но это мне не мешает почувствовать жар, что медленным потоком прибывает к моим щекам и внизу живота. Обычно возбуждение ко мне приходит механически, будто тело действует отдельно от разума. Сейчас же, в этот абсолютно неподходящий момент,  я чувствую, как, повинуясь мурашкам, что атакуют кожу,  я начинаю разгораться, роняя тихий, едва слышный стон на выдохе, который кажется мне громом посреди безлюдной ночи.

Аман продолжает и продолжает, перемещаясь по моей шее, медленно переходя на другую сторону, и тут я вспоминаю, какое удовольствие пробило меня в тот момент, когда он в тот раз выпустил клыки. Тогда я не хотел близости, но сейчас…

— Если хочешь — кусай, — шепчу я, процарапывая короткими ногтями его кофту. Не думал, что когда-нибудь скажу это, но сейчас мне это кажется самым правильным, что только может быть. Получив разрешение, Аман больше не тянет: чувствую, как он проводит языком по моей шее, вызывая очередной наплыв дрожи, как открывает рот и…

Острая, мощная вспышка удовольствия завладевает мной, лишая воли и мыслей. Кажется, я вцепляюсь в него, так как мои ноги подкашиваются, но я держусь, обмякн ув на его руках , что все еще продолжают меня крепко держать. С моих губ срывается второй стон, глаза закрываются, и все, нет больше Ниррая, есть только безмозглая лужица, что расплылась от всепоглощающего кайфа.

Как-то отдаленно чувствую, что Аман закончил — по шее проходится горячий язык. Секундное замедление, за которое я умудрюсь потереться о мужчину, способного подарить столько ощущений, и вдруг меня подхватывают.

Падаю на какую-то горизонтальную поверхность, слышу, как с нее на пол валятся ручки да листы с бумагой, но мне не до этого: Аман заглядывает в мои глаза и, не найдя в них ничего кроме желания, касается своими губами моих. Не целует, просто касание, но мне этого сейчас крайне мало.

Обхватив его бедра ногами, сам углубляю поцелуй. Аман меня тормозит, действуя осторожно, так как нам явно мешаются клыки, но мне уже наплевать на то, что я могу пораниться. Запускаю руки под его кофту, касаясь пальцами кожи, и, мне кажется, что по ним ток пробегает и искрится от соприкосновения с его кожей.

Аман чуть отстраняется от меня, и я недовольно простанываю, не отрываясь от его губ, но успокаиваюсь, когда понимаю, что это он просто одной рукой расстегивает мелкие пуговицы на моей рубашке. Не теряя времени, тяну вверх и его кофту, и нам вынужденно приходится расклеиться на пару секунд, пока я лишаю его одежды, откидывая ее в сторону.

Я не знаю, как это работает, но мне реально кажется, что его кожа искрит, пробивая вспышками наслаждения.  Льну к нему, прикасаясь грудью, у меня возникает чувство, будто я его кровь ощущаю, она будто наполнена магнитами, что с непреодолимой силой притягивают меня к нему. В голове ураган, я совсем перестаю соображать, и когда он возвращается к поцелуям, тянусь руками к его ширинке, чтобы резко расстегнуть джинсы и прямо сквозь ткань трусов обхватить крепкий, жаждущий меня член.

Аман стонет, красиво, бархатно, и начинает стягивать джинсы уже с меня, но крошка разума еще оседает в моей поплывшей голове.

— Стой! — шепчу, за запястье его хватая, и он реально замирает, даже дышать перестает.

— Не задохнись только, ты мне еще явно нужен, — фыркаю я, улыбнувшись. Пока мои джинсы не улетели куда-нибудь, в передний карман тянусь и достаю крохотный, меньше колпачка от шариковый ручки, блистер. Заметив непонимание в глазах Амана, поясняю: — Смазкозаменитель. В открытой продаже еще нет, но года через три появится. Классная штука, я, как узнал, у отца ящик отжал.

Не то чтобы я планировал сегодня интим хоть с кем-нибудь, но утром схватил одни из тех джинсов, что в клуб обычно надеваю, а чудо-гель в них всегда лежит, их даже стирают вместе с ним. Конкретно этот вообще неизвестно сколько пролежал, я уж и не помню, когда последний раз себе мальчика снимал. Месяцев пять назад?..

— И как действует?

Аман резко стягивает с меня джинсы, вместе с обувью, отчего я охаю, но разъясняю:

— Открыть, вставить, подождать пять секунд. Без понятия как именно, но с таблетки одной много смазки появляется, плюс почти всю заразу… будешь себя хорошо вести, подгоню парочку… десятков, — и тянусь к нему, чтобы опять на его губы накинуться. Он меня гладит, руками вниз, к бедрам, спускается, вызывая этим дрожь, сжимает, ближе прижимается, и я толкаюсь в него, потираясь членом, и шиплю, приказывая:

— Сделай уже что-нибудь!

В секунду Аман избавляет себя от остатков шмоток и, нагнувшись, вбирает в рот мой изнывающий член. Всхлипываю, прогибаясь навстречу. Мне одновременно мало и много, удовольствие переполняет, и чтобы хоть чуть отвлечься и не дать себе сойти с ума, до боли вцепляюсь пальцами в край столешницы, или полки, или чего там у меня под задницей.

А Аман не торопится вообще никуда, походу. Придерживает меня за бедра и, явно наслаждаясь процессом, медленно скользит по моему члену, пряча его в свой жар. Замечаю, что клыки куда-то делись, но мне не до них: возможно, даже если бы они оставались такими же большими и острыми, и в процессе минета он бы мне член царапал, за компанию перекусывая, я б и внимания не обратил. Падаю назад, но поверхности не хватает, голова свисает за край, но и на это наплевать: я, продолжая сжимать столешницу, забив на конспирацию, громко простанываю, подаваясь бедрами навстречу. Где-то там, в процессе, из моих сомкнутых пальцев достают блистер, но мне так пофиг, пусть что хочет вообще делает, лишь бы ни на секунду не останавливался. Я никогда не ощущал и половины того, что пришло ко мне сейчас. Не знаю в чем причина, в херовине, что он, походу, впрыскивает в кровь во время укуса, в общей атмосфере, в опасении быть пойманными или еще в чем, но меня ведет ненормально просто. И даже когда Аман, не прерывая минета, вставляет в меня капсулу, и не думаю сказать ему, что вообще-то предпочитаю активную позицию. Пофиг вообще на все, лишь бы это не заканчивалось… лишь бы это быстрее закончилось, пока я не тронулся, лишь бы…

Из меня рвутся поскуливания напополам со всхлипываниями, когда он касается пальцами нежной кожи под яичками. Они движутся ниже, оказываются внутри меня, и я уже сам насаживаясь, мешая вампиру сосать, лишь бы побыстрее.

Проскакивает мысль, что если я реально умом тронусь, то лучше места для такого не найти, сразу тут и останусь, психушка же… но тут Аман отстраняется, выпрямляясь, и, схватив меня за бедра, резко дергает на себе, продвигая мою задницу к краю.

Успеваю хватануть воздуха, и в этот миг он входит. Резко, мощно, до конца. Кричу, содрогаясь от наслаждения, но Аман больше не движется во мне, а хватает за ногу, задирает и, стянув носок, проводит языком от пятки до пальцев, вырывая очередную невнятную порцию звуков из моей груди. Голова кругом от всего этого, но тут я затуманенным взором вижу, как у него вновь вырастают клыки, быстро удлиняясь. Видеть это рядом со своей ногой немного страшно, но ужаснуться у меня не получается, мне так хорошо, что ни одно чувство, кроме наслаждения, не хочет задерживаться во мне больше, чем на секунду.