Самая холодная зима - Черри Бриттани Ш.

Он опустил голову, разрывая нашу связь.

– Мне бы хотелось, чтобы ты этого не делала, Учительница.

– Чего именно?

– Улыбалась, как я. Это путает мои мысли.

– Почему?

Его голова слегка приподнялась. Обычно пристальный и холодный взгляд теперь стал мягким, нежным, даже робким.

– Потому что, когда я вижу твою улыбку сейчас, я вспоминаю твою улыбку в ту ночь, когда мы встретились. И когда я думаю о твоей улыбке в ту ночь, я думаю о…

– Майло, – перебила я.

Он вскинул руки, сдаваясь.

– Знаю, знаю. Мы не говорим об этом. Но… – Он перегнулся через стол, сцепив руки вместе. – Мы мечтаем об этом, не так ли, Учительница?

«Да…»

Я заправила волосы за уши дрожащими руками. Облизнув внезапно пересохшие губы, я разорвала наш пристальный зрительный контакт. Внутри меня шла борьба. Я знала, что мои мысли о Майло неуместны. Я знала, что нарушила профессиональную этику и не смогла остановиться. Иногда я моргала и вспоминала свои руки на его теле… его губы на моей груди… мои ноги, свисающие с его плеч… Мне приходилось физически встряхиваться, чтобы сбросить чары, которые он наложил на меня. Я умела нести ответственность. Я никогда не ходила по грани… по крайней мере, до него. Что за волшебник был Майло Корти и почему его магия так очаровала меня?

Я прочистила горло.

– Достань учебник по математике, пожалуйста. Мы обсудим задание, которое нужно выполнить на завтра.

Его злая ухмылка вернулась. Я уже давно не видела его зловещей улыбки, и по какой-то причине мне было немного приятно наблюдать её. Я предпочитала саркастического и грубого Майло, а не Майло, разбитого горем и борющегося с трудностями.

Под конец занятия Майло вытащил из рюкзака листовку:

– На Апостольских островах должны быть ледяные пещеры. Я подумал, что, возможно, смогу сделать там несколько снимков для занятий по фотографии.

– О, это далеко на севере, не так ли?

– Ага. Я подумал, что, возможно, стоит там побывать. Это примерно в шести часах езды.

– Очень умно, Майло.

– Хочешь поехать со мной? – спросил он. – Я знаю, ты говорила, что много ходила в походы со своей мамой. Пеший маршрут до пещер занимает около двух миль. Кроме того, было бы неплохо, чтобы кто-нибудь помог с оборудованием и постановкой кадров. Есть дешёвый маленький отель, в котором мы могли бы остановиться на день, а затем поехать обратно. Я даже могу вести машину, если ты не хочешь.

– Ты хочешь остановиться в отеле? – прокомментировала я, немного взволнованная этой идеей. – Вместе?

Он улыбнулся:

– Если хочешь разделить постель, просто скажи это, Учительница.

– Майло, остановись, – строго заявила я, но внутри меня заметались мысли.

Моё лицо вспыхнуло, когда я представила себе, как будет выглядеть эта ситуация. Я в его постели, притворяюсь, что не чувствую того, что чувствую. Я изо всех сил стараюсь не допустить, чтобы наши руки случайно соприкоснулись, пока мы крутимся и переворачиваемся всю ночь. Это казалось рецептом неприятностей.

– Отдельные комнаты, – предложил он.

Почему меня пронзило разочарование?

– Конечно, отдельные комнаты, – повторила я, надеясь, что он не сможет прочитать язык моего тела. – И ты бы хотел, чтобы мы поехали вместе?

– Понял, что так можно сэкономить на бензине. – Он поднял бровь. – Это проблема?

«Да, Майло. Конечно, это проблема. Это совершенно неприемлемо».

Вместо того чтобы сказать это, я запнулась и произнесла:

– Я имею в виду, ну, это часть твоего задания… и я предлагала тебе помочь, так что, думаю, это разумно.

«Нет! Нет, Старлет! Это определённо не имеет смысла».

– Как своего рода экскурсия, – предложила я, пытаясь избавиться от чувства вины, с которым боролась.

Напряжение неумолимо росло. Тем не менее большая часть меня хотела поехать. Я хотела увидеть ледяные пещеры. Я хотела пойти в поход. Я хотела провести выходные с Майло.

Это была самая тревожная правда во всём этом.

– Круто. Через две недели? – спросил он.

– Конечно, – ответила я.

Я сказала это так просто, будто не принимала ужасного решения. И почему Майло вновь и вновь заставлял меня совершать ошибки?

Когда я посмотрела на него, моя грудь слегка сжалась. Я не часто видела Майло таким. Кажется, он… улыбался? И это была настоящая улыбка, даже слегка застенчивая.

Прилив предвкушения, просочившийся сквозь его обычно саркастическое выражение лица, передался и мне. Майло умело дерзил и скрывал за шутками истинные чувства, поэтому поймать эту выскользнувшую улыбку казалось большим успехом. Он тоже нервничал по поводу поездки? Был ли он взволнован? Ощущал ли он тот же трепет, что и я? Насколько опасно нам оставаться вдвоём?

– Я забронирую два номера в отеле, – предложила я.

– Ты уверена, что не хочешь дружеских объятий? – поддразнил меня он.

– Замолчи.

Он фыркнул. Саркастическая, грубая, раздражающая ухмылка, от которой у меня в животе закружились бабочки, пришла на смену робкой улыбке, которой он поделился случайно. Это меня бесило.

«Эх».

Меня бесило это. Я злилась, что мне это нравится.

По правде говоря, мне нравилась каждая улыбка и каждая гримаса, которыми он делился со мной.

– Ты никогда не перестанешь вспоминать ту ночь, когда мы встретились, не так ли?

– Нет, наверное, нет. Мне нравится, как это вгоняет тебя в краску.

– Я тебя ненавижу.

– Хорошо, – сказал он, запихивая учебники в рюкзак. – Это значит, что ты всё ещё умеешь чувствовать.

Я закатила глаза – он повторил мои же слова. Как он вообще мог это запомнить, будучи в полном безумии?

– Как ты объяснишь отцу, что тебя не будет на выходных? – спросила я, вставая и собирая свои вещи.

– Поверь мне. Он не заметит.

Это заставило меня немного загрустить.

Я уже знала, что папа собирается задать мне миллион вопросов о поездке, а я даже не жила под его крышей.

– Хорошего вечера, Майло, – сказала я, направляясь к выходу из библиотеки.

– Каков ответ? – спросил он.

– Ответ на что?

– Твой любимый цветок?

– Это не имеет значения.

– А что, если имеет?

– Майло…

Он подошел ближе, кончики его ботинок задели мои. Зловеще ухмыльнувшись, он наклонился к моему уху. Он двигался медленно, или, возможно, само его существование замедляло время. Его дыхание защекотало мою шею, и он прошептал:

– А что, если бы это имело значение, Учительница?

От его слов, их ритма и тона, у меня по спине пробежали мурашки. Его близость, жар и намерения заставляли сердце биться чаще. Стоило Майло подойти, моё дыхание стало прерывистым.

Я стояла прямо, хотя готова была раствориться в небытии. Мне хотелось вести себя плохо с плохим парнем, который одним своим присутствием перевернул мой мир. Коснувшись языком жаждущих губ, я пробормотала:

– Пионы. Я люблю пионы.

Глава 14

Майло

Последние две недели тянулись с черепашьей скоростью. Я ждал поездки со Старлет, как ребёнок ждёт Рождество. Мне не терпелось вырваться из нынешней реальности и провести выходные в походе.

Когда пришло время, я был совершенно не готов остаться со Старлет наедине. Я не привык к этому чувству – волнению. Я провёл так много времени в апатии, что теперь, со Старлет, мне казалось, что каждая эмоция тревожит душу. Страх. Радость. Счастье. Беспокойство. Я не знал, как с ними справиться. Но они не угасали. К тому же какая-то часть меня не могла перестать думать о грязных возможностях этой поездки. Что, если мы каким-то образом заблудимся в лесу и единственный способ согреться – это прижаться друг к другу нагишом? Что, если она принесёт что-нибудь в мой гостиничный номер и я приглашу её проверить кровать?

Я изо всех сил старался не выдать этих мыслей внешним видом, хотя было трудно не реагировать, когда Старлет подъехала к моему дому на джипе, такая же красивая, как и всегда.

– Думаешь, ты собрала достаточно вещей? – пошутил я.