Линн Шнернбергер - Ботоксные дневники
— Ты занималась сексом? — Джен небрежно бросает свой скарб мне на кровать.
Я судорожно кашляю. Интересно, она просто высказывает догадку или, прокравшись ночью к дому, подглядывала в окно? Скорее всего я допустила ошибку, сказав Джен, что собираюсь встретиться со своим бывшим мужем. Ведь во всех книгах написано, что одиноким матерям не следует слишком доверять своим детям. Поэтому я делаю то, что на моем месте сделали бы большинство женщин, — лгу.
— Ну конечно, нет, дорогая. Ведь незамужние женщины не занимаются сексом, разве ты забыла?
Видно, придется запретить ей смотреть сериал «Друзья». Как сможет она мне поверить, если на телеэкране одинокие женщины, наоборот, развлекаются вовсю?
— Жак просто старый приятель, — добавляю я.
Джен вполне удовлетворена.
— Это хорошо, — весело говорит она, — потому что мы с Лили нашли тебе мужа получше.
Получше? Меня подмывает сказать, что Жак не так уж плох, если на то пошло. Но я не хочу делать то, что в книгах о воспитании детей называется «сообщать лишнюю информацию», поэтому откашливаюсь и беззаботно чирикаю:
— А я и не знала, что мне нужен муж. Интересно, и кого вы для меня присмотрели?
Джен роется в кипе журналов и наконец достает из нее номер настоящего, а не девчачьего, «Космополитена».
— Вот здесь, мам. — Она помахивает журналом перед моим носом. — Статья называется «Двадцать пять самых завидных женихов». Я выбрала одного для тебя. Его зовут Баулдер. Как булыжник[28].
— Звучит многообещающе, — фыркаю я, но Джен не слышит меня: она быстро листает страницы, ища нужную.
— У всех моделей здесь такие большие сиськи, — огорченно произносит она и смотрит на свою футболку, под которой не угадывается никаких выпуклостей.
Потом начинает тереть рукой ткань, словно надеясь, что от этого грудь быстрее вырастет. Я могла бы отчитать Джен, сказав, что следует говорить не «сиськи», а «груди», и пообещать, что очень скоро они появятся и у нее. Но я знаю, что сейчас она мнё не поверит, и вместо этого предлагаю:
— Ну расскажи мне о Баулдере.
Подумать только: сиськи и булыжники. О чем только не пишут теперь в журналах!
— Ему тридцать три. — Джен смотрит на меня и слегка хмурится. — Он там самый старший, но, надеюсь, не покажется тебе слишком старым. У него такие классные мускулы, и потом, он профессиональный серфингист. Здорово, правда? Мне не хотелось бы из-за него переезжать в Калифорнию, но Лили говорит, что, поскольку Атлантический океан совсем рядом, он сможет работать и здесь. Я собираюсь написать ему письмо.
— Когда напишешь, покажи мне, я проверю, — храбро предлагаю я.
Не хотелось бы, чтобы мое любовное письмо к самому старому холостяку Америки, который тем не менее все же слишком молод для меня, было написано с ошибками.
— Хорошо, потому что я собираюсь ему все про нас рассказать.
Про нас. Конечно, Джен не просто хочет найти мне мужа. Это комплексная сделка: одновременно она хочет получить отца.
Я беру журнал и разглядываю фотографию Баулдера: с нее на меня смотрит парень с обнаженным торсом, доской для серфинга в руках и улыбкой, такой ослепительной, что я еще раз читаю подпись, желая убедиться, что по ошибке не открыла рекламу зубной пасты «Брайтсмайл». У меня нет ощущения, что передо мной моя судьба, однако я могу понять, что привлекло в нем Джен. Этот парень идеально подходит для того, чтобы отнести ее на плечах к океану, где они смогут вмести забавляться прыжками на волнах.
Джен вопросительно смотрит на меня.
— Да, похоже, он мог бы стать замечательным папой, — осторожно говорю я, потому что старое чувство вины вновь дает о себе знать. В принципе меня вполне устраивает, что мы живем вдвоем. Но, несмотря на всю мою безумную любовь к Джен, я не могу заменить ей отца — разве что наполовину. И я постоянно думаю о том, как она относится к тому, что у нее нет стандартного набора из двух родителей, как у других детей.
Однако Джен всецело поглощена устройством свидания, а потому игнорирует мое робкое предложение высказаться о том, как ей живется без папы.
— Для того чтобы принять участие в конкурсе, я должна написать ему письмо, — излагает она правила завоевания Баулдера. — Он прочитает все письма и…
«Или за него это сделает кто-то другой», — думаю я.
— …и выберет девушку, на которой захочет жениться. Вначале «Космо» устроит свидание. Да, кстати, мам, забыла тебе сказать: свидание могут показать по телевидению. Ты не против?.
— Конечно, нет, милая. Чтобы выиграть, я согласна на все.
Слава Богу, что Джен в руки попался именно «Космополитен», а не «Холостяк». По крайней мере надеюсь, мне не придется лезть с этим парнем в горячую ванну, как предлагает последний. К тому же вероятность того, что все это будет иметь хоть какие-то последствия, ничтожно мала.
Джен морщит усыпанный веснушками нос: вероятно, оценивает мои шансы.
— Мам, помнишь, ты говорила, что хочешь сделать колорирование? — напоминает она.
— Что? Ты думаешь, мне не удастся заполучить мужа, не покрасив волосы? — спрашиваю я и притворно вздыхаю: — Хорошо, завтра же пойду в салон. Очень не хочется тебя подвести.
Однако Джен относится к этому делу очень серьезно, и теперь ей кажется, что она меня чем-то обидела.
Дочь подбегает ко мне, обнимает за шею и смачно целует в щеку:
— Я люблю тебя, мам. Ты и так очень красивая. И могла бы иметь любого мужа, какого только захочешь.
— Спасибо, дорогая. Я тоже тебя люблю. — Я крепко обнимаю Джен и провожу по ее спине пальцем, изображая сердце. Она хихикает. — Давай разбирай свои вещи, и пойдем завтракать.
Джен убегает, унося свои сумки.
— Погоди, ты забыла подушку! — кричу я ей вслед, но она не слышит меня, и я улыбаюсь. Какая уважающая себя принцесса будет сама носить свои пожитки?
Когда Джен уходит, я поднимаюсь и надеваю шелковый халат. Хорошо, что она не заметила его валяющимся на полу: она ни за что не поверила бы, что я облачилась в него, чтобы произвести впечатление на Джея Ленно[29]. Я поднимаю собственную подушку и крепко прижимаю ее к груди. Невозможно поверить, что всего несколько часов назад на этой кровати, рядом со мной, лежал Жак. Может, мне все это приснилось? Оглядевшись, я не нахожу никаких свидетельств его недавнего пребывания в моей спальне, вроде забытого носка. Тогда я изо всех сил втягиваю носом воздух, и мне удается уловить слабый аромат его одеколона. Прошлая ночь была потрясающей, и мне до сих пор не верится, что все это произошло на самом деле.
А утром? Утром он сказал, что все еще любит меня. Я бросаю подушку на кровать. Господи, что же я ему ответила? Что-то вроде того, какой он замечательный. Почему я не сказала просто, что тоже его люблю? Это было бы так просто! Мужчина, которого я страстно любила, вернулся в мою жизнь. После всех этих лет, проведенных вдали друг от друга, мы вновь вместе, как в сказке. Или как в любовном романе. Когда мы с Жаком засыпали вчера, обняв друг друга, я была уверена, что люблю его.
