Пенелопа Уильямсон - Неукротимое томление
Он был готов к подобному вопросу. Почему-то женщины, узнав о том, что он десять лет прожил среди абенаки, были скорее заинтригованы этим, чем напуганы. Эта история внушала женщинам куда большее расположение к нему, чем его светские манеры.
— Приходилось, — ответил он, ожидая увидеть ужас в ее глазах.
Но она лишь деловито поинтересовалась:
— Ты скальпировал белых женщин?
— Йенги, — уточнил он.
— Что?
— Абенаки называют белых йенги. Это означает «молчаливые», — он рассмеялся, заметив ее недоумение. — Это такая шутка, Делия: белые, как правило, не умеют держать язык за зубами.
— А... Так ты скальпировал женщин йенги? — спросила она.
Тайлер долго молчал, искоса наблюдая за девушкой. На ее лице не было ни тени отвращения или ужаса. Пожалуй, она растерялась, смирившись с тем, что он делал, и просто пыталась понять, как уживаются в одном человеке жестокость дикаря и благородная миссия врача. Ему вдруг захотелось, чтобы Делия была такой же, как он, — наполовину абенаки и йенги. Тогда она поняла бы его чувства.
Тайлер нахмурился и отвернулся.
«Какого черта я беспокоюсь из-за того, что думает обо мне эта девчонка? Разве ее волновало мнение клиентов „Весельчака Лиона“, когда за два шиллинга она позволяла им насладиться собой?» — спросил себя Тайлер.
Но правда была неотвратима — ему было далеко не безразлично мнение Делии... Он протянул руку и легонько щелкнул девушку по щеке.
— Я никогда не убивал женщин, детка.
— Но ты убивал мужчин и снимал с них скальпы.
— Да, но не йенги. И только потому, что шла война, а я к тому времени был уже достаточно взрослым, чтобы стать настоящим воином абенаки. Мужчины моего племени почти не нападали на английские поселения, хотя враждовали с индейцами ири, в основном с могавками. Это была настоящая война, Делия, а на войне мужчины убивают друг друга...
Поняв, что оправдывается совершенно в духе абенаки, он замолчал. Тайлер давно поклялся себе, что никогда не будет стыдиться десяти лет, проведенных среди индейцев.
— Это было незадолго до того, как меня нашел дед, — добавил он.
— Расскажи мне...
— Тише. — Тайлер приложил палец к ее губам. — Хватит разговоров, детка. Иди спать. Тебе необходимо хорошенько выспаться.
Губы Делии, мягкие, влажные и нежные, как покрытый росой розовый бутон, слегка приоткрылись, словно приглашая его поцеловать их. Тайлеру стоило невероятных усилий удержаться от этого, но он овладел собой, ибо, почувствовав, как напряглась его плоть, понял, что не сможет ограничиться поцелуем.
Интуиция подсказывала ему, что, если он возьмет ее за руку и отведет в лес, Делия не станет сопротивляться. Но после неудачной попытки овладеть ею, он уже не верил своей интуиции. К тому же он вовсе не хотел, чтобы Хукеры заметили их любовные игры.
— Отправляйся спать, — строго сказал Тайлер.
К его великому сожалению, девушка тут же повиновалась ему.
***
Двумя днями позже, когда путешественники миновали еще пятьдесят миль, Тайлер сидел, раскачиваясь на задних ножках стула, и курил трубку с коротким мундштуком.
— Прекрасные здесь места, — сказал он, не выпуская трубки изо рта.
— Мне кажется, я чувствую запах соленой воды, — отозвался Калеб.
Фермер Силас Поттер, у которого они остановились, кивнул и улыбнулся.
— Так оно и есть. Океан вон за тем холмом. — Он указал на поросший пихтами склон горы, за которую опустилось солице. Прямо за нею простирался Атлантический океан, и до них доходил шум прибоя.
Фермер присел на крыльцо своей хижины, построенной из грубого теса. Недавно он начал обрабатывать землю, и весенняя пшеница уже дала ростки, так как сухие ветки деревьев пропускали солнечный свет. Силас собирался спилить и сжечь погибшие деревья и выкорчевать пни после того, как соберет урожай.
В хижине была лишь одна комната, но Поттер с помощью соседей пристроил к ней прекрасную житницу, где и предложил переночевать Тайлеру и его спутникам.
— А у вас есть земля в... Мерримитинг Бей, правильно я сказал? — спросил Силас у Тайлера.
— Немного, — кивнул тот и указал трубкой на Калеба, который сидел, сонно опираясь подбородком на спинку своего стула. — Преподобный отец будет священником в нашем приходе, так что наше поселение наконец-то станет настоящим городом.
Калеб усмехнулся.
— Думаю, не сразу, ведь в Мерримитинге все еще нет школы.
— Вскоре мы решим и эту проблему, — ответил Тайлер.
Из хижины доносились женские голоса и стук глиняной посуды. Тусклый свет лампы, проникающий через открытую дверь, немного освещал крыльцо. Силас и его жена Бетси только что накормили путников вкусным ужином — мясом и пшеничным хлебом, угостили крепким яблочным вином. Сейчас женщины мыли тарелки, а мужчины вышли покурить на свежий воздух.
Хозяин снял со стены пару раскладных стульев, прихватил с собой кружки с пивом, приготовленным из хвойного экстракта, и уселся на перевернутый бочонок. Ему явно нравилось общество, ведь им с женой не часто приходилось принимать гостей.
Делия выглянула на улицу.
— Миссис Поттер спрашивает, не хотят ли мужчины кукурузных лепешек с джемом, — сказала она, обращаясь ко всем, но не сводя глаз с Тайлера.
— Я уже и так, как фаршированный гусь, — пошутил доктор.
Делия засмотрелась на него, улыбаясь и рассеянно перебирая юбку. Заметив, что Калеб и Силас смотрят на нее, она поспешно вернулась в дом.
Поттер кивнул в ее сторону.
— Эта девушка напоминает мне нашу дочь Дженни. Такая же высокая и тоненькая как тростинка. Наша девочка умерла прошлой зимой, ей было всего шестнадцать...
— Думаю, Делия немного постарше, — сказал Тайлер.
Фермер вздохнул.
— Это была трудная зима.
— Пути господни неисповедимы, — заметил Калеб, но Тайлер перебил его.
— У вас осталась одежда дочери? — спросил он.
Фермер кивнул.
— Бетси не могла выбросить ее вещи.
— Мне бы хотелось купить что-нибудь, если вы не против.
Калеб удивленно посмотрел на него.
Силас явно что-то прикидывал.
— Ну, не знаю... А чем вы заплатите?
— Твердой монетой, — ответил Тайлер.
Фермер наверняка согласился бы обменять одежду только на лошадь, но Тайлер не мог на это пойти. Он знал, что Поттер не взял бы массачусетские шиллинги, которыми был набит кошелек Тайлера. Однако за английское серебро в любом захолустье можно было купить все, что угодно.
***
Рано утром обнаженная Делил стояла на коленях перед большой бадьей в конюшне, где провела ночь. Она собиралась помыться. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Тайлер.
Он замер, удивленно подняв брови. Он собрался было уйти, но не мог даже пошевелиться.
