Пенелопа Уильямсон - Неукротимое томление
— Ты идти, — сказал он. — Ты голодный? Мы — рыба.
— Рыба? — удивилась Делия.
Он закивал головой.
«Только не показывай, что боишься его, — сказала себе девушка и шагнула в воду. — Боже, а если он не так дружелюбен, как кажется...»
Индеец снова улыбнулся и кивнул:
— Идти?
Делия остановилась в трех шагах от индейца и только теперь заметила, что он уже очень немолод. Его лицо было изборождено морщинами, а волосы тронуты сединой. Индеец наклонился, указывая на дно. Делия наклонилась, внимательно вглядываясь в воду. Тут она заметила крупную форель возле камней, покрытых водорослями.
Старик закатал рукава и медленно погрузил руку в воду. Он ловко поймал и удержал рыбу, которая билась у него в руках. Индеец выпрямился и протянул форель Делии.
— Рыба! — радостно сказал он.
Девушка засмеялась, захлопав от удовольствия в ладоши.
— Ты научишь меня это делать?
***
Услышав душераздирающие вопли, Тайлер стремглав бросился к лагерю, держа наготове ружье. Там он увидел, что Элизабет истерически рыдает у мужа на груди. Делии нигде не было видно.
— Что случилось? — тревожно спросил он.
Калеб беспомощно развел руками.
— Не знаю. Никак не могу успокоить ее.
Тайлер с трудом оторвал Элизабет от мужа.
Чуть встряхнув ее, он твердо сказал:
— Элизабет! Успокойся, сделай глубокий вдох... Ну а теперь объясни, в чем дело.
— Ди-дикари. Он... он...
— Где Делия?
— Не знаю... Я убежала. Она... не знаю, — бессвязно бормотала Элизабет.
Тайлер едва удержался от того, чтобы не встряхнуть посильнее плачущую женщину.
— Где ты оставила ее?
— З-заводь. У заводи.
— Они пошли к водопаду, это недалеко, — пояснил Калеб. — Элизабет хотела искупаться...
— И вы позволили им пойти одним? — перебил его Тайлер. — Господи, о чем вы только думали?!
Калеб побледнел.
— Я не знал, что это опасно, — начал он, но Тайлер уже бежал вверх по тропинке.
Подбежав близко к заводи, он пошел крадучись и порадовался тому, что утром надел мокасины, в которых можно передвигаться почти бесшумно. Вскоре Тайлер услышал, как звонкому смеху Делии вторит гортанный мужской смех. Немного успокоившись, он повесил ружье на плечо и, оперевшись на широкий ствол дерева, стал наблюдать.
Делия и старый индеец стояли по колено в воде, согнувшись и шаря по дну руками. Вдруг девушка резко выпрямилась: в руках у нее трепыхалась рыба.
— Поймала! — торжествующе закричала она, подняв форель над головой.
Тайлер испытал гордость.
«Она и вправду удивительная, моя маленькая девчонка из таверны», — подумал он.
Но к гордости примешивалось что-то еще, чему он не мог дать названия, поскольку раньше такого с ним не было. Решив, что виной всему инстинкт собственника, он успокоился и вышел из укрытия. Индеец первым заметил его. Проследив за взглядом старика, Делия повернулась и увидела Тайлера.
— Посмотри, я поймала рыбу на ужин! — воскликнула она.
Глава 6
Ворча и толкая друг друга, жирные полосатые бурундуки стали полукругом возле Делии, которая кормила их кусочками маисовой лепешки. Тайлер, нахмурившись, наблюдал за ней. Лицо девушки было озарено счастливой улыбкой, желтые глаза ярко блестели, а от солнечного света темные волосы казались бронзовыми. Ее грудь слегка вздрагивала от тихого, восторженного смеха.
Тайлер еще не встречал людей, способных так наслаждаться жизнью. Он подумал, что никогда так много не смеялся, как в последние два дня, а когда Делии не было рядом, очень скучал.
Тихо чертыхнувшись, Тайлер открыл небольшую фляжку и сделал добрый глоток бренди. Девушка казалась ему сейчас очаровательной. Ее юное тело возбуждало в нем желание. Тайлеру приходилось постоянно напоминать себе, что она всего-навсего девчонка из таверны, искушенная в любовных делах.
«Не успеешь опомниться, как она согнет тебя в бараний рог, доктор Сэвич», — думал он, снова и снова поглядывая на Делию.
— У тебя ничего не выйдет, — безнадежно пробормотал он.
Девушка скормила бурундукам последний кусочек лепешки, отряхнула руки и повернулась к нему с такой улыбкой, что его сердце дрогнуло.
— Ты что-то сказал?
Он завороженно смотрел на нее, почти лишившись дара речи.
— А? Ничего, не обращай внимания. — Он снова отхлебнул из фляжки.
Неподалеку от костра лежали два толстых бревна. Тайлер и Делия сидели на одном из них, а Хукеры, углубившись в Библию, — на другом. Все только что поужинали рыбой, пойманной Делией, и маисовой лепешкой. До захода солнца оставалось еще много времени, и путникам пришлось чем-то занять себя.
Погруженный в свои мысли, Тайлер рассеянно наблюдал за четой Хукеров. Вытащив из костра головню, он засыпал его землей, чтобы остудить, достал из сумки берестяной пергамент и обгоревшим концом головни начертил на нем три концентрические окружности.
— Что это ты делаешь? — спросила Делия, непроизвольно прижавшись коленом к его бедру.
Тайлер замер; возбуждение охватило его с ног до головы, и он был не в силах противиться этому. Делия склонилась над его плечом, коснувшись его грудью. Пытаясь подавить в себе желание, Тайлер быстро спросил:
— Как по-твоему, на что это похоже?
«Если она не перестанет прижиматься ко мне своей чер-товох грудью, я затащу ее в лес и сделаю такое, о чем она и не помышляла». Непреодолимая тяга к ней раздражала его.
— Это мишень, — пояснил он.
Делия отстранилась, и он перевел дух.
— Мишень? — весело спросила она. — Ты собираешься по ней стрелять?
— Не я, а ты.
— Я! — в восторге воскликнула девушка, прижимая руки к груди и глядя на него счастливыми глазами.
Она даже посмотрела, видит ли кто-нибудь ее торжество.
— Но, Тай, ведь я не умею стрелять.
— Ничего, я научу тебя. И вас, преподобный, тоже.
Калеб удивленно взглянул на него, потом на жену, нерешительно потер согнутые колени и смущенно кашлянул.
— Стрельба хороша только на охоте. Я не смогу выстрелить в человека, даже если он дикарь или разбойник.
Тайлер недоверчиво взглянул на Хукера, отлично зная, что церковь проповедовала массовое истребление индейцев, как безбожников. На самом деле поселенцы первыми стали снимать скальпы в доказательство того, что убили врага. Бостонское Народное Казначейство до сих пор выплачивало десять фунтов тому, кто предъявит скальп индейца абенаки, хотя мир с индейцами был установлен несколько лет назад.
Однако мир не наступил. Постоянные конфликты между Англией и Францией из-за новых земель отразились на судьбе индейцев. Каждая сторона стремилась заручиться поддержкой местного населения. Индейцы абенаки, возмущенные и напуганные разделом их земель, богатых дичью и рыбой, к тому же активно подогреваемые французскими иезуитскими миссионерами, восстали против английских поселенцев в Майне. В свою очередь индейцы устраивали жестокие набеги, захватывали заложников, убивали женщин и детей, а это побуждало поселенцев к мести. Из этого порочного круга нельзя было выйти уже целых пятьдесят лет. Новоангликанская пуританская церковь с прежней горячностью обсуждала эту тему.
