Пейдж Тун - Люси в небесах
Мы вдвоем идем по Серкьюлар-Ки в сторону Международной пассажирской станции. Звучит, может, и не слишком изысканно, но зато бары на тамошних нижних палубах именно что гламурны, с причудливыми интерьерами, модно и вальяжно отделанные снаружи и с прекрасным видом на Харбор-Бридж и Оперный театр.
— Вот вы где, — улыбается Молли. Эми уже восседает на одном из шоколадно-коричневых диванчиков на открытом воздухе в компании двух девушек, кажущихся мне смутно знакомыми.
— Люси! — заметив меня, восклицает одна из них.
— О боже! Аманда! Дженни! — с трудом узнаю я школьных подруг. Они вскакивают, обнимают меня и тянут, усаживая между собой, из чего следует — они желают услышать абсолютно про всё, что произошло со мной за последние девять лет. Через несколько минут к нам присоединяется Беа, коллега Молли, потом Сандра, а затем университетские подружки нашей невесты, и наконец мы вдевятером, тесно окружив столик, попиваем коктейли с шампанским.
Возможно, виновница торжества и заказала яркий лимузин, но в остальном сегодня вечером она надеялась избежать пристального внимания к нашим персонам, потому и не слишком радуется, когда Дженни вытаскивает свисток в форме пениса и начинает в него дуть. Этот поступок вдохновляет остальных девчонок, и скоро бедную Молли, как елку, увешивают ярко-розовым боа из перьев, наручниками, значками и еще кучей других восхитительных безделушек, как, например, светящиеся в темноте сережки, опять же, в форме пенисов. Здорово! Замечаю, что среди общей суматохи Эми сохраняет относительное спокойствие, поэтому наклоняюсь к ней и спрашиваю, как дела у ее мамы.
— С ней все в порядке, спасибо.
Она берет свою диетическую колу и, отворачиваясь, делает глоток. Такое чувство, что меня игнорируют.
Закат над пристанью окрашивает здание Оперного театра в абрикосовый цвет. Наступает время ужина, и мы идем вдоль набережной к итальянскому ресторану, где заказали столик. Только рассаживаемся, как приятный официант-итальянец с весьма внушительными усами начинает исполнять для нас серенаду.
После нескольких бутылок красного вина я чувствую, что сыта до отвала, и сама не верю, что вообще думаю о десерте. Я что, сошла с ума? Подходит официант, чтобы наполнить мой бокал. Бутылка почти опустела, так что я решительно машу рукой и жестами прошу его обратить внимание на бокал Молли.
— Она выходит замуж.
Теперь я уже больше чем просто навеселе.
— А-а, замуж! — говорит официант с убитым видом. — Жаль. Такая красавица...
И начинает напевать: «Совет да любовь, совет да любовь…».
После сорока пяти минут уморительного хохота оплачиваем счет, и мы с Молли, поддерживая друг друга под руки, возглавляем процессию на выход и на заплетающихся ногах спускаемся по ступенькам на улицу, где нас ожидает ярко-розовый лимузин. Остальные девчонки визжат от восторга. Когда водитель выходит из машины, я с радостью отмечаю, что его внешность представляет собой нечто среднее между Эриком Бана и Марком Руффало.
— Я сажусь спереди…
Молли с хохотом оттаскивает меня назад. Бедный парень и не подозревает, во что ввязывается. Мы начинаем втискиваться на заднее сиденье автомобиля. Салон выглядит немного потертым, чего не видно снаружи, но сейчас мы определенно не в том состоянии, чтобы обращать внимание на такую ерунду. Аманда открывает шампанское.
— Молли, что ты делаешь? — Смотрю в окно и вижу, что она стоит на тротуаре, слегка пошатываясь. С ней разговаривает Эми. Я едва не вываливаюсь из машины и подхожу к ним. — Ты в порядке? — я стараюсь отчетливо выговаривать слова. Эми смеется, глядя на меня. Ой, я и забыла, что она не пьет. Как там она сказала вчера утром? «Мне хватает одного вида Нейтана с утра после ночного кутежа».
Омерзительная, отвратительная мысль… Прочь, прочь!
— Эми уезжает к маме! — восклицает Молли так, будто ничего печальнее в жизни не слышала.
— Нет! — возражаю я. — Сейчас только одиннадцать. Ты должна поехать с нами на танцы!
— Нет, правда, девочки, мне надо идти. Я обещала маме, извините, — абсолютно трезво отвечает она.
— Подвезти? — бормочет Молли.
— Нет, не надо, — сдержанно улыбается Эми. — Мои родители живут чуть дальше по этой же улице.
— Ты что, богатая? — удивленно спрашиваю я, еле ворочая языком. Позволить себе обитать в таком районе могут только очень зажиточные люди.
— Идемте! — кричат остальные девчонки.
Молли оттаскивает меня, и мы залезаем в машину. Дженни протягивает нам два бокала шампанского.
— Пожалуй, мне хватит, — говорит Молли. — Я уже немного пья-на-я...
Мы покидаем район Рокс и направляемся в город, пробиваясь по улицам в направлении Кингс-Кросс. Следующая остановка — ночной клуб.
Дженни дует в свисток-пенис. Я начинаю хихикать и не могу остановиться. Джеймс кажется таким далеким, таким оторванным от всего происходящего со мной сейчас. Я счастлива, свободна. Думаю, я могла бы остаться здесь. И не уезжать.
Мы прибываем в Кингс-Кросс — квартал красных фонарей в Сиднее. Позавчера мы с Молли позвонили в клуб и обсудили список гостей, так что нам не пришлось целую вечность стоять в очереди на вход. Швейцар поднимает веревку, покосившись на свисток-пенис в руках у Дженни и особо пристально разглядывая декольтированное платье Молли. Но та не возражает: это ее ночь.
Внутри гремит музыка, и зал битком набит парнями в элегантных обтягивающих майках. Интересно, не гей-бар ли здесь?
— Это что, гей-бар? — выкрикиваю я.
— Люси! — оскорблено восклицает Молли. — Нет, черт возьми, конечно, нет. Я хочу, чтобы в последнюю субботу моей свободной жизни со мной флиртовали!
— Гм, — хмыкаю я. — Как по мне, от здешних парней прямо-таки разит голубизной.
Мы разделяемся, и половина девчонок уходят к бару, пока мы с Молли и еще двумя подружками направляемся на танцпол. И тут же с нами начинают заигрывать какие-то лощеные ребята. Отвратительно.
Я довольно много выпила и чувствую, что для этого, наверное, слишком пьяна. Да еще и скучаю по Нейтану — нет, правильнее будет, по Джеймсу, — а потому приношу извинения, иду и усаживаюсь в уголке. Пару минут спустя появляется Молли с парой минералок и плюхается рядом.
— Пасибо, — хмуро бормочу я и делаю глоток. Несколько минут мы просто сидим, наблюдая за суматохой на танцполе.
— Тебе тяжело, да? — неожиданно поворачивается ко мне Молли, стараясь выглядеть серьезной.
— Почему? Потому что моя личная жизнь — полное дерьмо? — Я глубже вжимаюсь в сиденье.
— Нет, из-за того, что ты чувствуешь к Сэму.
— Что ты имеешь в виду? — выпрямляюсь я, тут же насторожившись.
