Измена или Восстать из пепла (СИ) - Барсук Екатерина

— Проверить хочешь?

Издеваться над ним перехотелось, так что я просто мотаю головой из стороны в сторону. Губы у меня приоткрыты, пытаюсь вдохнуть побольше воздуха, пока он настойчиво не припадает к ним и не проникает языком.

Я принимаю поцелуй, не в силах ему перечить. Он сжимает меня в руках, отчего я вжимаюсь в стену еще сильнее. Страх смешивается с адреналином и желанием, он приподнимает меня выше двумя руками, так непринужденно, как будто я совсем легкая и миниатюрная. Кажется, что он даже не напрягся.

Воздух вокруг нас искрит, так хочется мне отдаться чувствам, отпустить себя и позволить ему делать со мной все, чего он захочет. Но страшно. Ошибиться боюсь снова, обжечься.

Он ощущает каждое изменение во мне — и сейчас, видит, что я закрылась — отпускает.

— Что тебя беспокоит то так, Марина?

Он весь взъерошен, возбужден. Видит, что ответа от меня не добьется и уходит в душ, оставляя меня на кухне одну.

Рядом лежит его телефон. Думаю — может посмотреть, прочитать переписки? Не знаю. Никогда так не делала, но сейчас мне так сильно хочется узнать, что это за девушка была с ним. И страшно мне до ужаса от мысли, что и он — такой же, как Сережа. Как все мужчины. Запиваю боль чаем. Низ живота болит от неудовлетворения, хочется ласки, хочется прильнуть телом к нему. Может, стоило просто получить удовольствие, и будь что будет?

А если потом окажется, что у него есть еще кто-то — будет в два раза больнее. Плавали, знаем. Беру телефон в руки. Просто смотрю на заблокированный экран, не в силах нажать кнопку разблокировки.

Он выходит из душа, обмотанный одним полотенцем. Я быстро кладу телефон обратно, надеясь, что он ничего не заметил. А он будто мучает. Спина у него обгоревшая — но торс… Мамочки, я такое видела разве что в фильмах, в инсте — но не в жизни. Новая миссия — пытаюсь не смотреть в его сторону.

— Продолжим на том, на чем остановились. Я заплачу тебе за это, потому что ты потратишь свое время. Прошу ли я тебя как подчиненную? Нет. Потому что я к тебе как к подчиненной больше относится не смогу. Устраивает такое объяснение?

— Устраивает — говорю тихо, не в силах больше пытаться противиться. Да и незачем.

— Тогда завтра приходи к девяти утра. Я куплю вина, еды какой-нибудь. Возьми с собой вещи домашние, крема и шампуни — в ванну поставим. Обыграем всё так, словно у нас была романтичная ночь. «А еще лучше — приезжай сегодня ночью — и обыгрывать ничего не придется» — хотел сказать он, но смолчал.

— Хорошо.

— Что ты любишь?

Внезапный вопрос.

— В каком плане?

— Как ты отдыхаешь?

— Я… — хочу сказать «телевизор смотрю», но понимаю, как это звучит. Как Сережа и сказал, будто я серая мышь, которой в жизни ничего не нужно.

Молчание затянулось и Миша кивнул.

— Я так и думал. Многие в сорок лет загоняют себя до такого состояния, что хочется только одного — на фон хрень включить, пожрать и поспать. Хочешь на выходных в театр? В кино? Или на массаж — я тебе абонемент в СПА куплю?

Конечно, хочу. Только соглашаться на такое — все равно что подписываться на секс и отношения. Не верю, что мужчина будет вкладываться в женщину деньгами не с целью трахнуть ее потом.

Словно прочитав мои мысли, Миша снова заговорил.

— Это тебя ни к чему не обязывает. Я хочу увидеть, как ты расцветешь. Но мне важно, чтоб ты была рядом.

Мозг снова начал накидывать сценарии, почему я Мишу заинтересовала, что у него за игра со мной, но я послушала сердце.

— В театре я никогда не была. И в СПА.

— Понял-принял. Больше ничего не говори. Я еще вот что хотел узнать… Скажи мне, Марина, кого ты любишь?

Впадаю в ступор. Зачем? Что за глупый вопрос? Или он хочет услышать свое имя?

— Детей своих люблю. Сережу любила. Родителей там.

— Так и думал.

— Что?

— Ты про себя не вспомнила даже. Я такой же тест проводил со всеми женщинами, с которыми встречался. Все себя вспомнили. Некоторые, правда, не сразу.

— Я просто как-то не подумала, что сам человек тоже включается в этот список.

— В этом и проблема. Они почему-то подумали.

Я киваю. Ведь правда — я никогда не думаю о себе, ставлю себя в своей жизни на последнее место. Оттого даже в порыве удовольствия думаю о других. Что обо мне подумают — месяца после развода не прошло, что скажут дети, если я начну отношения с новым мужчиной. Нужна ли я буду ему вся — с детьми, с проблемами, с натянутыми нервами, с патологической ревностью — или он хочет просто добиться от меня одной ночи, а потом идти навстречу другим. Без детей, без проблем, нервов и ревности.

— На сегодня мы закончили. Завтра жду тебя у себя. За сегодня деньги перевел. Поедем сейчас в офис, надо оформить к суду пару документов — ходатайство одно и отзыв на иск. Вместе управимся и отпущу тебя пораньше. Можешь пока подождать в машине.

Я собираюсь и выхожу в тамбур, снова решила спуститься по лестнице. Тяну руку к кнопке домофона, но подъездная дверь открывается сама, а передо мной оказывается та самая девушка. Ее волнистые волосы спадают на тонкую белую рубашку, она поправляет на плече сумку. Одета не вызывающе, в бежевые брюки, с накинутым пиджаком.

Она терпеливо ждет, пока я отойду от двери, а меня будто приколотило. Хочется задать вопросы, но глупой выглядеть не хочется. Девушка щурится — как будто узнала меня.

Глава 17

Внезапно она улыбается так живо и радостно, такой широкой улыбкой, что я сама не могу удержаться и вторю ей. Она очень похожа на Мишу. Ямочки те же, волосы слегка кудрявые, темные бусины глаз. Подходит ему.

— Вы случайно не Марина?

Он своей бабе про меня рассказал? Ну и зачем?

— Случайно именно Марина.

Она смеется и протягивает мне руку. Двигается не очень женственно, девочка скорее бойкая, чем нежная.

— Приятно с вами познакомиться. А то я папе все мозги про вас прожужжала, а он знакомить наотрез отказался. Ксюша Громова.

Вот я дура. В растерянности пожимаю руку в ответ. Ну и знакомство. Слава богу, не начала ругаться и выяснять отношения. Потом от позора было бы не отмыться.

Мелькает мысль о том, что это наверняка стало бы семейным анекдотом, если бы мы сошлись. Только вот мы — не семья. Одергиваю себя, мечтательницу. Разобраться бы с бывшим для начала, перед тем как позволять себе думать о ком-то новом.

— Не пустите меня к отцу?

Она насмешливо склонила голову, глядя на меня немного сверху вниз. Ростом она пошла в отца, поэтому я на ее фоне казалась миниатюрной болонкой рядом с доберманом. Вот она, порода Громовых. Понимаю, что все еще стою в дверном проходе.

— Да, конечно — говорю, а сама выхожу на воздух.

Она легко трогает меня за плечо.

— Ну куда вы? Дайте свой номер. Обещаю, названивать не буду. Написывать тоже. Но мне нужно знать, как там папа, когда он не отвечает.

Я послушно диктую цифры мобильного и присаживаюсь на лавку во дворе. Почему дочь так контролирует отца? По моему опыту, это всегда означает проблемы.

Счастливые дети, когда улетают из гнезда, родителей не отслеживают. Чаще наоборот — перестают звонить и переживать, потому что начинается своя жизнь, более интересная.

Осматриваюсь. Вокруг — элитная частная территория, повсюду высажены деревья, парковка четко очерчена. Рядом стоит дорогая детская площадка, с горками, лабиринтами, стенами, по котором нужно взбираться на тросе — а не скрипучие качели из моего детства, которыми был случайно разбит не один нос. Уже вовсю цветет сирень, вдыхаю нежный запах и зажмуриваюсь. Так приятно здесь, чисто. И центр города совсем рядом — в отличие от нашего дома, который стоит на окраине.

Через минут пятнадцать выходит Громов с дочерью. Та что-то щебечет на ухо, вопреки некоторой мужественности, голос у нее очень нежный, бархатный.

— Мы с папой обсудили пару моментов. Не хотите прийти к нам на ужин в воскресенье? Возьмите своих дочерей, а я с Андреем приду. Готовка — с меня. Очень хочется с вами пообщаться побольше, и не в дверях подъезда.