Ольга Резниченко - Черта
Застыл. Замер. В груди… вмиг все поледенело, покрываясь жестким настом.
Не дышу — лишь болезненно, маниакально, психопатически вслушиваюсь в рыпение — ТИШИНУ… на том конце "провода".
(а грубый, колкий ком застрял в горле — разрывая плоть в клочки)
— Светочка… — и снова плач… тихий такой, отчаянный.
Казалось, кто-то резал на ленты мою душу… и бесчеловечно вил затем из них веревки.
И снова ничего не могу с собой поделать — жду, жду звуков, ПРИГОВОРА.
Не ше-ве-люсь.
— Да, СУКА, трава… гребанная, скользкая… Жива я, жива… Только, черт… всё болит. Сука, знала, что навернусь. И дернул бес туда ползти. Ублюдки.
Шизофренически рассмеялся… рассмеялся я, захохотал… на грани истерики.
Моя, моя Киряева.
Живая.
— Вы где? Света, вы где??? — нервно заорал наконец-то я в рацию…
а руки уже выплясывают, сражаются с радаром. Выстукиваю пальцами по кнопкам, взглядом ищу заветную надпись.
— КАКОГО ХРЕНА ВЫ НА ГРАНИЦУ ПОЛЕЗЛИ??? — злобно заматерился я…
… уже мча, мча на проклятое озеро, спасать свою безумную.
* * *(Света)
— Где болит?
— Издеваешься? Везде болит.
— Стой… Куда это ты, Киряева, направляешься?
— Как куда? На север. Эти уродки… туда пошли.
— Да здрасте. Так я и отпустил тебя. Марш на базу — переодеваться.
— Ты что, покурил? Никуда я не пойду! — нервно дернулась, вырвалась из его хватки.
— Света, ты только что ныряла в озеро. С тебя до сих пор вода течет.
— И что?
— Всё ясно. Индюк, он и в Африке — Индюк.
(вдруг сгреб в охапку меня, подхватил на руки, перекинув через плечо! и спешно пошагал куда-то в лес)
— Ты, ты чё творишь? Ау! Филатов! Юра! ОТПУСТИ немедленно!!!
— Размечталась.
— Ты, ты не можешь меня исключить!
Это же — ТУРНИР!! Очнись! Ау! Прошу!!!
— А я и не отзываю — переоденешься и продолжишь.
— Ты же знаешь, знаешь, что костюмов таких — больше нет. Я даже… это знаю.
Ты, ты не можешь лишить меня боя!!!
— В беседке в рацию поорешь. А мокрой ползать по лесу — не дам.
— В прошлый раз такой ливень был — и никто нас не жалел!!! Ююююра!!
— На вас были непромокашки. Киряева, так что не вопи.
— ОТПУСТИ!! — отчаянно заколотила руками по спине.
— Нет.
* * *— Черт, Киряева! Ты, может, подождала бы…. пока я соберу свои вещи и выйду из комнаты, и лишь тогда начала раздеваться?
— Да пошел ты. У меня там — ТУРНИР!
— Бог мой, кто бы еще так визжал про соревнования?
(бурчит, рычит,
перебирает свою дрянную… сломанную мной рацию
— от злости я так била, била его (пока он меня нес), что нечаянно вышибла передатчик из кармана, а потом еще, когда Юра наконец-то опустил меня на землю (дабы отыскать свой утерянный аппарат), нечаянно наступила на нее…;
в общем, забудьте,
результат таков — рации гаплык, и я… "типа" виноватая и наказанная)
Молчит, хмурится.
Собирает какие-то инструменты, чтобы поковыряться в этой глупой, хрупкой… "трубке".
Неожиданный стук в дверь. И резко распахнулось полотно — я только и успела испуганно, пристыжено вскрикнуть.
Вмиг обернулся на меня… и гость, и мой Юрасик.
Черт! Черт!! ЧЕРТ!!! Стыдливо скрючилась, прикрывая все свои оголенные места руками…
И какой леший меня дернул раздеваться при Карасике?
Глаза округлились. Замер, не дыша, мой Юрочка.
Жадно прикипел взглядом.
— Черт! И долго вы будете на меня пялиться????
Пришел в себя гость. Нервно рассмеялся и тут же, спешно отвернулся.
— О-го-го. Ну, и страсти кипят, — (ядовито прошептал, кинул мне через плечо, Дежурный)
… Юрка торопко схватил, сорвал со стола скатерть,
вмиг подскочил ко мне, и завернул в нее,
пряча от позора и стыда.
Нервно дернула за края (вырывая из рук) и тут же укуталась плотнее.
— Сволочь ты, Филатов!
(взволнованно, растерянно, злобно прорычала… я, утопая в бесчестии)
— Я вот чего зашел, — вдруг отозвался "гость". — Не отзываешься ты, Юра, на позывные. Вот ТОС и переполошился. Меня прислали, узнать, что тут, да как.
— Да нормально всё, вот только рацию сломал. Сейчас попробую починить.
— Говорят, ЧП у тебя было? — несмело обернулся (а взгляд так жадно и выискивает повторного "бонуса")
Юрка (живо подобрав с пола разбросанные свои вещи), приблизился, поравнялся с парнем. Резкий рывок — и открыл дверь, навязчиво, недвусмысленно, выпроваживая гостя на улицу.
…
Захлопнулось деревянное полотно, пряча обоих от моего… гневного, злобного взгляда.
— Да нет. Всё нормально. Так, ложная тревога, — послышался приглушенный голос Юрки, уже "оттуда".
(все еще стою, растерянная; внимаю звукам)
— Ладно, — (раздраженный вздох), -
Тогда так и передам.
А с девушкой-то что? — (послышался едкий смешок в голосе)
— Ничего. В озеро упала. Мокрая. Вот и переодевается.
— Отвод?
— Нет. Всё еще в строю.
— Ладно. Тогда я побежал?
— Беги.
Стук в дверь.
— Свет, ты оделась?
Не знаю, не знаю, зачем я это делаю…
Зачем???
— Да.
…
Тихий скрип — и вошел в комнату.
Спешно обняла…
(накинулась со спины)
Насильственный, дерзкий напор, рывок — и обернула к себе лицом.
Припала, припала жадным поцелуем к губам. Притиснулась… всем своим обнаженным телом к нему.
Ой, не могу, не могу…
Мамочка, я сошла с ума… с ума.
Но не могу я без него. Не могу…
а потому… и творю всё это.
Нервно дрогнул, попытка оттолкнуть — но удержала.
Прижимаюсь. Целую…
Не отдам.
— ЧЕРТ! Киря-я-яева! — (жалобный, растяжной стон;
и вдруг грубый рывок — и отодрал от себя) —
…
Зачем ты так со мной, Света? — едва слышно, печально прошептал.
— Мне всё равно. Пусть делают, что хотят. Юра…
— Нет. Нет. Это — НЕПРАВИЛЬНО!
Несмело оттолкнул, высвобождаясь окончательно из объятий
