Бывшие. Жена для чемпиона (СИ) - Ковалева Анна

С тех пор я находился в ожидании грядущих игр. Нет, спустя рукава не играл, наоборот. На энтузиазме выкладывался сильнее обычного и на играх, и на тренировках.

Отчаянно рисковал, ведь любая травма могла мне дорого стоить. Но беречь себя и играть осторожно просто не мог.

Это было не в моей манере.

Удивительно, но мне везло, и максимум повреждений, что я получил — это один выбитый зуб, сломанный нос и небольшое растяжение связок голеностопа. Что быстро удалось исправить.

Пустяки, одним словом.

Возомнив себя неуязвимым, я вообще забыл об осторожности. Свято уверовал в свое везение.

Только вот один декабрьский вечер доказал, что даже самое фантастическое везение имеет свой конец.

И когда оно кончается, то любой неосторожный шаг может обернуться катастрофой.

****

Был вечер пятницы. Погода стояла отвратная. Скользкая дорога, ветер, легкий снег.

До тренировочных олимпийских сборов оставалось чуть больше месяца, но я уже был на взводе.

Хотелось ускорить время и приблизить желанные Игры. Хотелось побыстрее оказаться на олимпийском льду и почувствовать близость пьедестала.

Жаль, это было невозможно, поэтому приходилось запасаться терпением.

Я как раз возвращался с тренировки, когда начала названивать Джесс. Её настойчивый звонок кое-как оторвал меня от размышлений о грядущей олимпиаде.

Джессика была моей очередной подружкой. Мы встречались уже четыре месяца, и пока меня всё устраивало.

Малышка была немного глуповата и легкомысленна, зато весьма сговорчива. Понимала, куда лезть не стоит, и принимала мои правила игры.

Возможно, чего-то большего ей и хотелось, но она об этом молчала. А я сразу расставил все точки над Ё.

Никакого брака. Никаких знакомств с родителями. Просто ни к чему не обязывающие отношения.

— Привет, Арси, — заверещала девушка, стоило мне принять вызов. — Ты уже освободился?

— Да, еду домой. — ответил поморщившись. Когда Джесс начинала так верещать, мне хотелось срочно вставить в уши беруши.

Ощущение от ее визга было такое, будто где-то неподалеку кот отчаянно душил канарейку.

— Оу, здорово, — с визга она тут же перешла на пошловатое мурлыканье. — Встретимся сегодня? Я очень соскучилась.

— Я не против.

— ОМГ, круто! Давай поедем в ресторан к Микеле Флорансу? Места есть, я только что узнавала. Могу забронировать столик.

— Окей, давай. — мне было по большому счету все равно, куда ехать. Мыслями я был уже далеко, на сборах сборной на тренировочной базе под Москвой. — Часов на восемь бронируй, не раньше. Я за тобой заеду к семи.

— Хорошо, мой сладкий пупсик…

Еще раз поморщившись, отключился. Раздражение глухо кипело внутри. Иногда Джессика сильно перебирала со своими нежностями.

Чуть ли не до тошноты и трясучки доводила своими сюсюканьями.

Если бы делала это часто, уже давно бы пошла куда подальше, а так я пока терпел. В остальном-то она была нормальная.

Удобная, во всяком случае.

Помотав головой, попытался успокоиться и сосредоточиться на дороге.

Только какой там. Впереди плелся какой-то тихоход, что меня еще сильнее взбесило.

Честно выдержав пятнадцать минут, плюнул и решил пойти на обгон. Только вот сильно не рассчитал погодные условия и коварность скользкой дороги.

Моя обычно послушная тачка внезапно вильнула, и меня на скорости вынесло на встречку.

— Твою мать! — намертво вцепившись в руль, я выкрутил его вправо, и в последние секунды все же смог разминуться с проезжающим фургоном.

Кажется, водила меня обматерил, но мне было плевать. С трудом переведя дыхание, я вернулся на свою полосу, снизил скорость и перехватил баранку поудобнее.

Впереди был крутой поворот.

Дальнейшее сохранилось в памяти только обрывками.

Машину занесло на повороте, она перестала слушаться руля и завиляла из стороны в сторону.

Управление полностью вышло из-под моего контроля. Чересчур резко крутанув руль, я добился только того, что авто завертелось юзом.

Встречка… Слепящий свет фар несущегося навстречу форда. Визг клаксона, скрежет металла о металл. Глухой звук удара, звон разбившегося стекла и мчащийся навстречу отбойник.

— Нет! Нет! Нет! Блядь!!!! — это последнее, что я успел выкрикнуть перед столкновением.

Дальше сознание накрыла тьма.

Глава 19

Глаза открыл еле-еле. Голова ощущалась тяжелой, а веки будто свинцом налились. Таким же тяжелым ощущалось и все тело.

По лицу текло что-то горячее и липкое. Судя по металлическому привкусу — кровь.

Очень много крови.

Похоже, дело мое — труба…

Как ни странно, но страха, отчаяния и паники не было. Была лишь отстраненная фиксация происходящего.

Мозг как-то слишком хладнокровно фиксировал ситуацию: покореженную машину, металл отбойника, прошивший заднюю часть машины, свет фар приехавших скорых, мельтешение медиков, спасателей и очевидцев снаружи.

Попытки деблокирования покореженных дверей.

Боли, как ни странно, тоже не было. Хотя, по идее, должна была быть. Но я ее не чувствовал.

Я вообще не чувствовал ничего: ни рук, ни ног. Словно мое сознание заперли в начисто парализованном теле.

Но даже это не пугало. Эмоции тоже были заблокированы.

Донимать меня начал только холод. Ветер, проникающий в салон из разбитых окон, начал вымораживать до костей.

Снаружи по-прежнему суетились люди, спасатели начали снимать дверь. Я слышал голоса, явно обращающиеся ко мне, но не разбирал слов.

Наконец, водительскую дверцу вытащили, и меня обдало новой волной ледяного воздуха.

Я судорожно вздохнул, насколько позволяла перетянутая ремнем грудь, и закашлялся. Из правого уголка губ тут же потекла кровь.

— Mесьё, вы меня слышите? — надо мной склонился медик, мужчина лет тридцати пяти.

Он задал несколько вопросов, но, не добившись ответа, начал осторожно меня ощупывать.

Я по-прежнему ничего не чувствовал и не мог пошевелиться. Лишь голову смог повернуть в сторону.

С трудом сделал вдох, прикрыл глаза на минуту, а когда открыл их, то пораженно уставился на пассажирское сиденье…

Нет, этого не может быть! Этого просто не может быть!

Ее тут никак не могло быть. Но тем не менее я ее видел.

— Маша, — прохрипел я, глядя на светловолосую фигурку, сидящую рядом. Она реально была рядом и смотрела на меня.

Только вместо нормальной одежды на ней было одно свадебное платье. Даже без теплой пушистой накидки.

Волосы были растрёпаны, на бледном лице ни следа макияжа, а из голубых глаз горячим градом катились слёзы.

— Маша? — выдавил из себя с трудом. — Ты в порядке?

— Что вы сказали? — тут же насторожился врач, но мне сейчас было не до него.

Меня интересовала бывшая жена, непонятно каким образом очутившаяся у меня в машине.

Жена, которая сейчас, по идее, должна находиться в Питере.

Я плохо понимал, что происходит, был полностью дезориентирован. Не видел разницы между бредом и реальностью.

А Маша казалась такой реальной, живой, настоящей, что любой начал бы сомневаться в своем рассудке.

Вот и я усомнился. Поэтому начал звать ее, чтобы убедиться, что она не пострадала.

Но Машка не отзывалась, она просто смотрела на меня с болью и отчаянием в глазах, и плакала навзрыд.

Не знаю, как у меня получилось, но я все же смог приподнять руку. Я потянулся к Маше, почти дотронулся до кончиков ее пальцев, почти смог уловить их тепло…

Но в тот самый момент, когда я почти дотянулся до хрупкой ладошки, мир для меня померк…

***

Пришел в себя я уже в движущейся машине скорой помощи. Надо мной усиленно суетились медики: осматривали мое тело, проверяли реакции, что-то вкалывали.

Они о чем-то переговаривались, но заторможенный мозг не успевал переводить.

Над самым ухом что-то пиликало и пищало.

— Это же он, да? Тот русский хоккеист, которого не так давно купили Быки? — с запозданием, но до меня начало доходить, о чем говорили врачи.