Никому о нас не говори (СИ) - Черничная Алёна

Да, я верю в совпадения, но не в этот раз. Горин мог слить то видео и раньше, но почему-то сделал это именно сегодня, когда он всё видел и слышал сам.

Я отчаянно ищу причины, мотивы этого поступка, но лишь сильнее вязну в вопросах, на которые у меня ответов нет. Есть факт. Тимур решил наказать Петрову именно в тот момент, когда это оказалось так нужно. Она сбежала с остальных пар, переключив все косые взгляды, направленные ранее в мою сторону, на обсуждение собственной персоны.

Даже за это уже нужно сказать Тимуру спасибо. И пусть мы договаривались больше никак не соприкасаться, я всё равно хочу поступить правильно. Но маюсь битый час над этой благодарностью.

У меня нет номера телефона Горина, поэтому я снова нашла его личную страницу в социальных сетях. Он был там около шести часов назад.

«Спасибо»,— эти семь букв сейчас горят на экране телефона в окошке неотправленных сообщений.

Горят десять минут... Двадцать. Я то стираю это слово, то набираю снова. И так происходит до тех пор, пока меня не накрывает псих в дуэте с раздражением.

Боже! Я ведь совсем недавно клялась самой себе ничего не усложнять. Выбросить всё из головы. И что я делаю сейчас? Да к чёрту!

Закусив до боли нижнюю губу, я отправляю Тимуру в личные сообщения сухое «спасибо» и сразу же блокирую телефон. Засовываю его под подушку, ложусь на неё и крепко зажмуриваюсь. Всё. Спать.

Что сделано, то сделано.

Делаю вдох, собираясь отключиться ото всех мыслей о сегодняшнем дне и… резко подрываюсь на кровати. Под моей подушкой чёткая и ощутимая вибрация, означающая, что на телефон упало сообщение. Я достаю оттуда свой мобильный моментально и не дышу, когда убираю блокировку с экрана.

«Ты впще н поо понятливая?»— гласит какой-то набор букв от Тимура.

Нахмурившись, несколько раз я перечитываю его ответ. Ничего так и не поняв, решаю уточнить:

«Что?»

Под именем«Тимур Горин»сразу появляется надпись«печатает…». Пара секунд, и его ответ уже светится у меня на экране:

«Нхй мне прислать. Пончля? Отвалу».

Хлопаю глазами, смотря на буквы. Догадываюсь, о чём речь в сообщении, но у Горина либо дисграфия*, либо он просто никогда не учился грамоте. Вздохнув, я всё же пишу ему:

«Я просто хотела поблагодарить за то, что ты поставил на место Полину».

Моё сообщение прочитано сразу, но статус«печатает…»больше не появляется. Зато телефон в моих руках оживает по полной. На экране теперь светится оповещение о видеозвонке от Тимура Горина.

Я вскакиваю с кровати. У меня в висках шумит пульс, а руки и ноги уже дрожат. Но я не отвечаю. А вдруг это случайно? Нажал куда-то не туда, только вот звонок продолжается и через пять, и через ещё нескончаемое количество секунд.

Любопытство действует в сговоре с вязким ощущением волнения, и я не могу сдержать глупый порыв. Я нажимаю «ответить».

— Да, — почти шепчу телефону, который держу в ладони фронтальной камерой вверх, демонстрируя потолок. — Алло.

— Какого хрена ты меня не понимаешь? — сразу раздаётся сиплый голос в динамике, но без изображения. Экран просто чёрный. — Я просил забыть вообще о моём… сщущ… — Тимур запинается, молчит, а потом выдаёт как на духу: — существо… вании.

Я снова свожу брови к переносице. Да, это голос Тимура, но он какой-то другой. Сильно охрипший и очень уставший. Осторожно поглядываю на экран и так же осторожно говорю в микрофон:

— Извини, знаю. Я просто посчитала нужным сказать тебе «спасибо».

— А оно мне сдалось? — интонация Тимура становится похожа на рык. Но сразу же в унисон ей доносятся звуки шипения и глухого грохота. — Сука. Чтоб вас черти трахали. Ненавижу, — слышу уже издалека.

И тишина.

— Тимур, — зову тихо.

А чёрный экран неожиданно перестаёт быть таковым. Изображения хаотично меняются: яркий свет, разноцветные пятна, тёмные линии, в которых я вдруг угадываю очертания уже знакомых татуировок…

— Млять, это видео, — в тишину моей комнаты из динамика врывается голос Тимура. — Вот чё ты придол… долбалась чё? — язык Горина очень заметно и рьяно заплетается.

— Ты пьян... — догадываюсь я и не отрываю взгляда от маячащих изображений на телефоне.

Но там всё как в калейдоскопе: вертится, крутится в разные стороны. А потом останавливается, и на фоне тёмного неба я вижу огромное белое строение в фонарях, которое со всех сторон огибает экран с бегущими буквами. Я узнаю эту громадину. Это стадион «Ростов-Арена».

— Сука! Я из-за тебя-я похерил ключи от та-а-чки, — растянутый возглас Тимура снова слышу приглушенным.

Хватаю телефон двумя руками и, забыв, что собиралась прятаться от камеры, поворачиваю её к себе.

— Ты что, пьяный за рулём? — Всматриваюсь в экран и, кажется, я только что задала вопрос чёрному вороту кожаной куртки и металлическим заклёпкам на ней. Это всё, что сейчас заметно на видео.

— А тебя трогает чужое горе? Хочу и пью, хочу… за руль сажусь, — всё те же заплетающиеся фразы, но уже с привычным привкусом издёвки.

— Тимур, может, вызвать такси? — начинаю осторожно. — Тебе нельзя за руль в таком состоянии. Тебе лучше… — но дыхание перехватывает на полуслове.

Горин вдруг сам показывается на камеру. Светит своим фейсом, от вида которого у меня округляются глаза. Даже через нечёткое и затемнённое изображение я вижу разбитую бровь Тимура, грязные пятна на его щеках и скулах и губы в кровоподтёках.

— Что это? — испуганно выдыхаю я.

Тимур молча буравит меня мутным взглядом через экран. Теперь я точно понимаю — он пьян.

— Это тебя на твоих… — произношу сдавленно, боюсь сказать лишнее, — боях?

И Тимур запрокидывает голову и орёт куда-то в небо:

— А-а-а! Да чё ты лезешь? Бляха, где эти ключи долбаные!

Перекошенное лицо Горина исчезает с экрана, и я опять вижу хаотично мелькающие огни, заклёпки его кожанки и очертания «Ростов-Арены».

— Ты где? Около стадиона? Тебя есть кому отвезти домой? — один за одним мои вопросы срываются с языка, а нервными шагами я уже слоняюсь из угла в угол своей спальни.

— Я… сам… доеду, — пьяный голос Тимура опять слышится через громкое шуршание.

— Позвони кому-нибудь, пусть тебя заберут.

— Да, давай, — лицо Тимура появляется на экране. Точнее, его половина. За бритой головой я четко вижу огромный стадион. А следом на видео маячит бутылка, зажатая в татуированной ладони. Я не могу разглядеть, что это, но Горин прямо-таки с упоением принимается хлестать её содержимое из горла. Парочка жадных глотков, и его косой взгляд показывается в кадре. — Щас в чат нашего универа скину маячок: «За-бе-ри-те меня, кто мо-о-о-жет». И вбще, — Тимур резко завышает децибелы своего голоса. Он буквально орёт на меня в экран. Я даже вздрагиваю, отшатываясь от своего мобильного. — Дай! Мне! Тупо! Сдохнуть!

И видео в телефоне опять становится чередой меняющихся со скоростью света изображений: фонари, ветки деревьев... Я чётко слышу звон бьющегося стекла и глухой стук.

— Тимур, ты меня слышишь?

Тишина. А на экране я вижу просто чёрное небо и оранжевые блики фонарей.

— Горин! — шиплю в телефон, изо всех сил сжимая его в ладони.

Взглядом вгрызаюсь в видео и вслушиваюсь в каждый звук. Но Тимур не отвечает. Да и слышно теперь только шум проезжающих машин. Что, чёрт возьми, там происходит? Куда делся Горин?

— Тимур! — громко произношу в динамик.

Но ответа нет. Я всё ещё вижу ночное небо и уличные фонари. Он что, выбросил свой телефон? А что делать мне?

Замерев посреди комнаты, смотрю на экран мобильного. Я ведь должна сейчас тоже отключиться? Не могу же вечно смотреть на небо где-то в районе стадиона? Только мой большой палец всё никак не может нажать на красную кнопку и отбить вызов.

Кажется, Горин пьян в самую стельку. А ещё хуже, что он собирается сесть в таком состоянии за руль… Только вот какое мне до этого дело?..

Сама не замечаю, как уже измеряю шагами свою спальню: от стола к кровати и вдоль окна с Игорем.