Лариса Кондрашова - Шоу для завистницы
Но тогда… Чем же я могу гордиться, встреться мне, например, моя бывшая свекровь? Ну скажу я ей, что защитила диссертацию. В двадцать шесть лет стала кандидатом наук. У меня своя фирма. Иномарка…
— И это все? — спросит она спокойным ледяным голосом.
— Нет, — скажу я, — у меня есть сын. Прекрасный, хорошо воспитанный мальчик. Он никогда не позволит себе бросить в беде девочку…
Я уже перестала бороться с фантомами из прошлого. Ну разговариваю я мысленно, как говорит Катя, с мадам Лавровой, кому от этого холодно или жарко? А она обо мне даже никогда и не вспоминает…
А если бы вспоминала, было бы мне от этого легче? Ничуть!.. Что, эти Лавровы в чем-нибудь нуждаются? Наверняка нет. Уж если сто тысяч долларов для них выложить как чихнуть, то и с деньгами у них нет проблем. В крайнем случае могут обратиться к своему сыночку — мужу миллиардерши!
Неужели и это меня задело? Подумаешь, богачка! «Ну а если б видел кто портрет принцессы той, не стал бы он завидовать Луи!»
Подхожу и стучу в эту самую третью дверь.
— Войдите, — откликается молодой женский голос.
В своей обычной задумчивости я даже не прочитала то, что было написано на табличке, и потому не знаю, что за человек ждет меня за дверью.
— Моя фамилия Павловская, — говорю на всякий случай и секретарше.
— Пожалуйста, подождите, Михаил Иванович вас сейчас примет.
Глава десятая
Михаил Иванович — опять Михаил! Моей судьбе, похоже, угодно это имя.
Секретарша бросает на меня мимолетный взгляд. Но потом в удивлении его задерживает.
— Павловская? Вы ведь Ванесса Павловская!
— Да, а что вас удивляет?
— Ну как же, — взволнованно выдыхает она, — вы же гордость нашего спорта.
— Так уж и гордость! — смеюсь я, в глубине души польщенная. А что, народ должен знать своих героев!
— Конечно, я все о вас знаю. Мало того, что вы мастер спорта международного класса, вы еще и ученая, известный тренер! Я, знаете, тоже наш институт физкультуры заканчивала, так представляете, мой парень говорил, будто я учусь в дурвузе. Мне это так надоело, что однажды я взяла и кинула его через бедро…
Глупышка, она же сама себе противоречит!
На столе у секретарши звонит телефон, и она торопливо хватает трубку.
— Да, Михаил Иванович, пришла! Хорошо! Хорошо!.. Проходите! — Она выскакивает из-за стола и открывает передо мной дверь.
Навстречу мне из крутящегося компьютерного кресла поднимается стройный, лет тридцати с небольшим мужчина.
Как помолодели наши крутые бизнесмены! То, что у меня в двадцать семь лет своя фирма, еще ничего не значит. Этот самый Михаил Иванович стоит на общественной лестнице ступеньки на три выше меня. Чем же могла заинтересовать его моя скромная персона? Или, точнее, фирма. Кого мы должны охранять? Вряд ли у него недостаток своих телохранителей.
— Здравствуйте, Ванесса Михайловна.
— Здравствуйте, Михаил Иванович, — говорю я ему в тон. — А где же ваш начальник службы безопасности? Ведь это он вел со мной предварительные переговоры.
— Обойдемся без него, — машет Найденов, — все равно у Анатолия Викентьевича нет права подписи. Мы ведь с вами составим контракт?
— Если он устроит обе стороны. На какой срок вам нужна телохранитель?
— На три дня. С выездом в Москву.
Как назло у всех девушек контракты более-менее долгосрочные. Разве что Ира свободна… Но я обещала отпустить ее в манекенщицы.
— Когда выезжать?
— Завтра.
— Придется ехать мне, — говорю я, — если вы не против.
— Конечно, не против! — подхватывается он. — Сама Павловская!
Я смотрю на него с подозрением: шутит, что ли? Но нет, глаза его абсолютно серьезны. Неужели в этой фирме все как один спортсмены или болельщики? Конечно, я хотела бы, чтобы моя фирма была настолько известна, что даже такие богатые люди, как Найденов, были наслышаны о ней, но пока… Мы слишком мало времени находимся в бизнесе, чтобы у фирмы был настолько узнаваемый бренд. Неужели действительно я становлюсь в определенных кругах известной фигурой? Мечты сбываются!
— Телохранитель нужен вам лично? — интересуюсь я, оглядывая его подтянутую спортивную фигуру.
Михаил Иванович смущается.
— Видите ли, я бы не хотел тащить за собой своих ребят. У них такой специфический вид… То есть я не имею в виду, что они такие лобастые быки, но ходить с охраной на серьезные переговоры… И при этом Анатолий Викентьевич категорически не соглашается отпускать меня на переговоры одного… Кстати, вы знаете английский язык?
— На уровне разговорной речи, — неуверенно поясняю я. До сего момента знание языка у телохранителя никому из наших клиентов не потребовалось. Я, глупая, гордилась тем, что его знают большинство моих девушек. А сама-то!
И ведь могла бы всерьез заняться английским языком. Немного подучила его, когда сдавала кандидатский минимум, и все. Глубокое погружение откладывала на потом, и вот теперь самый обычный вопрос насчет языка ставит меня в неудобное положение.
— Этого достаточно, — оживляется он, — я вас так и представлю как свою переводчицу.
Как ни привыкла я к причудам наших клиентов, Найденов меня удивляет. Выходит, ему требуется телохранитель-переводчик?
— А если я что-то не так переведу?
— Не важно. Я все пойму.
— Но если вы в достаточной мере знаете английский…
— Услуги переводчика дадут мне возможность подумать. Мне предстоят очень важные переговоры… Понимаете, мне никак нельзя ошибиться. И в то же время противная сторона не должна видеть мои колебания или из-за нехватки времени на раздумье получать слишком быстрые ответы…
— Понимаю.
А впрочем, какое мое дело? Клиент всегда прав, как говорила советская торговля. Если ему нужен телохранитель, пусть заплатит.
Некая мысль медленно ворочается в моем мозгу. Очень кстати выпадает мне эта московская поездка. Я смогу навестить кое-кого… Представляю, что скажет Катя. Что-нибудь вроде:
— Поедешь хоронить свои страхи?
Хотя она не права, я вовсе не боюсь Лавровых, но мне надо… В этом месте я всегда буксую: чего такого мне надо? Добиться признания? Уважения? Слез раскаяния?
Ничего не ранит человека так, как равнодушие. Ты себя уважаешь, считаешь неординарной личностью, целой крошечной вселенной, а тут приходит некто с презрительной улыбкой…
— В случае удачной поездки фирма выплатит вам премию.
— Спасибо, — киваю я. Прежде мне премию не платили. Разве что лично девчонкам, но ни одна мне в том не призналась.
— Вас подвезти? — спрашивает Михаил Иванович, когда все формальности улажены.
