Лариса Кондрашова - Шоу для завистницы
Глава одиннадцатая
В самолете у нас места рядом с Найденовым. Хоть он и говорил, что не хочет брать с собой охрану, с ним летят сам начальник службы безопасности и один из его сотрудников. Не возьмет он их с собой, видимо, лишь в зал переговоров.
Теперь, когда я все для себя решила, интересуюсь как бы мимоходом:
— Не будет ли у меня в Москве два-три свободных часа, чтобы я могла навестить свою родственницу?
— Конечно же, будет, — заверяет мой клиент. — Наверняка с четырех до семи часов вечера.
— А почему так жестко?
— Потому что в семь будет банкет, а как же я обойдусь без переводчицы?
То есть Михаил Иванович таким образом, пусть и несколько неуклюже, приглашает меня на банкет.
А с другой стороны, и ничего, что у меня в запасе будет всего три часа. Вот только мне еще надо найти в справочной службе адрес моей бывшей свекрови.
— Какие-то трудности? — спрашивает Найденов, наверняка заметив поперечную морщинку у меня на лбу, которая появляется, когда я задумываюсь.
— Дело в том, что я еще не узнала адрес родственницы. — Я решаю признаться, чтобы в случае чего у моего работодателя не возникали вопросы.
— Адрес? — оживляется он. — Какие мелочи!
Самолет уже набрал высоту, и Михаил Иванович, похоже, заскучал без дела.
— Толя! — зовет он своего начбеза. — Нужно войти в базу московской справочной.
— Легко! — отзывается тот и с готовностью открывает крышку ноутбука, до сих пор без дела торчавшего из его дорожной сумки. — Диктуйте!
— Лаврова Марина Константиновна. Возраст: примерно лет пятьдесят. Раньше жила на Малой Бронной…
Это я хорошо помню по рассказам моего мужа.
Я слышу, как пальцы Анатолия Викентьевича проворно бегают по клавишам, и сердце у меня отчего-то колотится как овечий хвост.
— Лавровых по Москве много, — через некоторое время сообщает он, перегнувшись к нам с соседнего сиденья, — а вот Марина Константиновна на Малой Бронной — всего одна. Адрес запишете или запомните?
— Запомню, раз она никуда не переехала, — бормочу я, стараясь и в самом деле про себя несколько раз его повторить.
— Партнеры выделяют мне машину, — замечает Найденов. — Но завтра с шестнадцати до девятнадцати часов я даю ее в ваше полное распоряжение.
И смотрит на меня, будто силясь что-то понять.
— Я бы не хотела обременять вас своими заботами, — говорю я.
— Подумаешь, бремя! — фыркает он. И бросает коротко: — Спасибо, Викентьевич!
— Да пожалуйста! — говорит тот с каким-то подтекстом.
Хочет, чтобы я еще что-то сказала? Что за родственница, с которой я, судя по всему, до сего времени не поддерживала никаких отношений?
А вот тут, господа хорошие, вы от меня откровений не дождетесь. Помогли — и спасибо!
Теперь я могу просто посидеть и расслабиться. Но что-то мне все равно мешает. Наверное, интерес, который незаметно проявляет ко мне Михаил Иванович. Может, он никогда не видел «живого» телохранителя-женщину?
Я прикрываю глаза, стараясь не обращать внимания на это его разглядывание.
— Интересно, — будто ни к кому не обращаясь, говорит он, — а какие мужчины вам нравятся?
Я молчу, потому что считаю, что его вопрос не имеет никакого отношения к моим обязанностям. Правда, это его не смущает.
— Наверное, молодые красавцы, лет двадцати трех — двадцати пяти, которые играют мышцами по поводу и без, этакие мачо? Или красавцы интеллигенты, обладающие, скажем, певческим даром?
Я чувствую, что против воли краснею. С чего он взял, будто мои интересы распространяются только на молодых парней? Наводил обо мне справки?
— Кто вам это сказал? У вас что, на меня досье?
— Простите, Ванесса Михайловна, но я никогда не беру работников вслепую. Минимум сведений мне всегда представляют.
— Анатолий Викентьевич?
— По крайней мере он за этим следит.
Мне хочется сказать что-то ядовитое, мол, надо же, какие предосторожности, обычный охранник всего на три дня вызывает такое пристальное внимание: о нем узнают все, вплоть до личных увлечений!
Не такая уж я и старая, чтобы увлекаться именно молодыми парнями. Ну был у меня бойфренд по имени Леонид. Двадцать три года. Разницы-то между нами всего четыре года.
Я, между прочим, вовсе не собиралась с ним встречаться, но он так трогательно за мной ухаживал, чуть ли не серенады пел. Выходит, наша связь стала известна всему городу.
Скорее всего потому, что у него было слишком много поклонниц. Еще бы, талантливый артист, только закончивший консерваторию тенор. Он первый год выступал в нашем музыкальном театре, и однажды Катя, которой дала контрамарку знакомая, работавшая в театре костюмершей, взяла меня с собой.
Да, такими голосами наш город не был избалован, потому я получила настоящее удовольствие, слушая его, и после спектакля нас провели за кулисы, где мы с Катей — не слишком оригинальничая — высказали артисту восхищение его талантом. Что называется, безо всякой задней мысли. По крайней мере я никак не рассматривала его в качестве предполагаемого друга сердца.
Но видимо, попали в точку, потому что словно в ответ на наши любезности Леонид проявил ко мне явный интерес.
После моего бывшего мужа тяга к красавчикам у меня исчезла бесследно. Я не собиралась наступать на одни и те же грабли, потому и смотрела на Леонида Бунича, как смотрят на картину или красивый манекен. Отстраненно. Никак не примеряя неописуемую красоту на себя.
Наверное, это-то его и задело. Мое равнодушие. Несколько снисходительный тон — как к красивому талантливому мальчику, а не к мужчине, который поразил бы меня как женщину.
Он стал за мной ухаживать. Но тоже слишком активно. Актер засыпал меня цветами, хотя это было нетрудно при том количестве, каковое он имел после каждого выступления. Думаю, он просто складывал в машину все цветы после концерта и вез их ко мне домой.
— Зачем ты мучаешь бедного мальчика? — ехидничала Катя. — Что, тебе трудно уступить? Представь, сколько баб по нему тоскуют, а он к тебе тянется. Потешь свое женское самолюбие.
И я решила потешить, снизошла к его мольбам, как писали в старых романах. Нет, не вспыхнув в ответ таким же чувством, а всего лишь позволила себе быть чуточку добрее, как женщина к безнадежно влюбленному мужчине. Такую страсть хотелось как-то вознаградить, и вот… Теперь весь город, наверное, говорит, что у меня тяга к молоденьким мальчикам. Догадываюсь, что постарались в распространении этих слухов юные поклонницы Леонида. Конечно, в шестнадцать лет двадцатисемилетняя женщина кажется тебе чуть ли не старухой.
