Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

При встречах на переменах в коридоре и на педсоветах он улыбался и смотрел на меня прозрачными с поволокой глазами, словно примагничивал. Иногда затрагивал шутками, иногда травил крамольные анекдоты, когда не было в опасной близости учеников.

В столовой всегда садился рядом и заботливо подавал хлеб и салфетки, стараясь коснуться пальцев. Не знаю, как у него, а сквозь меня при его касаниях проходил ток, и я чувствовала, как кровь изнутри фонтаном била по моим щекам, а пальцы мелко дрожали и с трудом держали ложку.

Он наверняка это видел и чувствовал, иначе, как объяснить, что пока все уткнулись в свои тарелки, он улыбался мне, словно довольный, объевшийся сливок, кот, и подмигивал?

Я ждала, когда он пригласит меня на свидание, в кино или просто погулять. Не помню, но, кажется, как-то даже намекнула ему об этом, но он не услышал, или сделал вид, что не услышал. Не знаю. Наивная дурочка.

Все случилось на день учителя. Самые активные предложили организовать после школьного концерта корпоратив и провести его в кабинете директора. Директор не возражал. Размеры его кабинета позволяли вместить две наших артели. Даже еще оставалось место на потанцевать.

Явились практически все учителя. Даже приползли пенсионеры, хотя на них никто не рассчитывал. Поначалу все чинно, благолепно, но учителя, оказывается, тоже люди, не небожители точно.

Под конец мероприятия я вышла в туалет, а в кабинет больше не вернулась. Следом за мной увязался трудовик. Кажется, он поджидал меня в коридоре и тут же увлек в мастерские. Там я ему и отдала свою девственность. Прямо на токарном или фрезеровочном станке. Теперь это не важно. А тогда…

Помню его удивленный взгляд, виноватое выражение лица, нелепые извинения. Он предложил влажные салфетки, торопливо привел в порядок себя, дождался меня и молча проводил домой. Единственный раз.

После произошедшего он стал избегать меня и прятать глаза при случайной встрече в коридоре. Я ничего не могла понять, только ловила иногда на себе укоризненный взгляд завуча.

Вот же глазастая! Все она видит и знает.

А потом… Потом кадровичка сообщила приятную новость. В школе будет работать новый учитель, математик. Вместо ушедшей в декрет коллеги. И это. Та-дам! Жена нашего молодого трудовика.

Новость о том, что он женат, меня не убила, ранила. Меньше всего я мечтала оказаться разлучницей. К тому же оказалось, что у них есть дети, дочь. И женились они студентами по большой и светлой любви, по залету.

Объясняться с вероломным любителем разнообразить свою сексуальную жизнь я не стала. Козел он и есть козел.

О полигамии мужчин написано везде. Даже на заборах и столбах. Так что сама дура, головой надо было думать, а не тем местом, куда он мне засунул свой член. И это я не про задницу говорю. Спасибо хоть в презервативе. Не надо было переживать о нежелательной беременности.

Вот как так-то? Как я могла в такое влипнуть?

Я даже поверила, что он в меня влюблен, и влюбилась сама.

Кошмар!

Я никому не признавалась, но именно от стыда и позора я убежала так далеко, а не от родительской заботы, как сказала всем в приступе истерики, вернувшись с работы. Хотя. И от этого, наверное, тоже.

Я не стала ждать, когда эта женщина появится в школе, написала заявление по собственному. Тут же позвонила подруге, уехавшей работать в столичную школу. Для меня нашлось место учителя начальных классов.

Так что вторую четверть я уже смотрела в милые глазки учеников второго класса. Их учитель уехала на историческую родину посреди учебного года. А мне повезло. Если можно так назвать то, что со мной произошло.

— Люда, дочка, ты с Таней еще не разговаривала? — спрашивает мама с заговорщическим лицом, пряча довольную улыбку. Папа под предлогом «я сейчас» исчезает с экрана.

— А должна? — поправляю подушку и укладываюсь на кровать. Знаю наши долгие воскресные беседы.

— Ну, не знаю. А вы разве не общаетесь?

— Общаемся. Что там у нее случилось?

— Случилось, — я вижу, что маме не терпится сообщить новость, но, видимо, был приказ не болтать, и мама боится его нарушить. На лице все признаки внутренней борьбы.

— Я не… сама расскажет, — побеждает чувство долга перед другой дочерью.

Сорок минут мы рассказываем друг другу, как прошла неделя. По рассказу, что приходили в гости Таня и Саша, парень сестры, я почти догадываюсь, что в нашей семье да пребудет еще один член. На заднем фоне иногда мелькает папа, пытается вставить свои пять копеек в наш разговор.

В телефоне идет параллельный звонок.

— Ой, мам, мне звонят! — восклицаю я и прощаюсь с родителями.

Глава 3

«Сестра».

На экране появляется Таня. Смотрю в экран телефона, словно в зеркало. Только она пепельная блондинка, а я золотистая. Вижу ее волнение, волнуюсь сама. Все-таки я скучаю по сестре. И по родителям тоже, но сестра…

Как же я люблю сестру!

— Привет, систер, как там дела на югах? — специально произношу «г» мягко, на наш, южный манер.

— Все как обычно, а как там север тучи нагоняет? — не остается в долгу Таня.

— Тоже работаем, — повожу плечами, словно замерзла. — Погода никак не наладится, холодно и зябко, — жалуюсь, тяжело вздыхая. — А у нас, наверное, уже абрикосы отцвели?

— Ага, а черемуха скоро начнет. И мы тоже будем мерзнуть.

Это я помню, пока не облетит нежный «снежный» покров с этих деревьев, в моем городе будет холодно.

Так, ну, кажется, достаточно о погоде, пора переходить ближе к делу. Таня звонит мне очень редко, вся в делах, заботах, спасительница мира. Раз сама звонит, значит, действительно, что-то серьезное.

— Ну вот, есть причина приехать домой косточки погреть, — новый заход на те же рельсы. Но я знаю, что Таня это не специально, она единственная, кто не уговаривал меня остаться. Даже денег мне сунула, когда я собирала чемодан. Хотя я знаю, что она собирала с каждой зарплаты на новый ноутбук.

— Это какие? — спрашиваю я, сощурившись и сделав губы уточкой. — Трубчатые или губчатые? — проговариваю с глуповатым видом, изображая заезженный образ тупой блондинки, наш с сестрой прикол еще со студенческих лет.

Таня смешно фыркает.

— Смешанные, Люд, и плоские, ага, я замуж выхожу, — без дальних заходов сообщает Таня.

Так на нее не похоже.

Я сощуриваю глаза и приближаю экран телефона к своему лицу, присматриваюсь к сестре. Ее глаза блестят. На щеках яркий румянец. Дыхание учащенное, будто только что с беговой дорожки. Чем они там только что занимались? Любовью?

Мое сердце бьется сильнее. Я словно чувствую себя на ее месте.

Да она счастливая! Влюблена, точно, поэтому глаза так горят и сердце трепыхается. У меня так же горели, когда я целый месяц про трудовика мечтала. А Таня допытывалась, почему она так волнуется. Я даже ей не смогла признаться, что случилось.

Слышится фоном мужской голос. Сашка что ли? Я представляю брюнета красавчика, с которым Таня начала встречаться пару месяцев назад. Честно сказать, я бы с таким замутила, о чем сестре сразу честно сказала.

Пару недель назад я приезжала на выходные домой, меняла гардероб. Покупать вещи в столице дорого, если не знать, где дешевле. Да и зачем покупать ширпотреб, если дома лежат брендовые шмотки? Папа не жадничал и выделял денежки на одежду без ограничений.

«Эх, девки, только успевай, кидай в воду», — ворчал он на маму, намекая на какую-то мудрость про сыновей и дочек, но нас с Таней не обижал.

Он хоть и военный пенсионер, но дома не сидел, организовал какое-то охранное сообщество с коллегами-офицерами и даже был каким-то партнером и замом. Должность небольшая, но денежная.

Таню и Сашу я увидела практически мельком. Они заскочили в квартиру, когда я уже с дорожными сумками выходила в подъезд и собиралась ехать на вокзал на такси. До поезда оставалось полтора часа, и я могла опоздать, окажись в пробке.

— Люда, познакомься, это мой Саша, — представляет нас сестра.