Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

Ты (не) выйдешь за меня

Глава 1

Людмила

— Да, блин, сколько можно, — возмущаюсь в пятнадцатый раз за утро, слушая, как орет мобильник в соседней комнате. Уперто закладываю стирку в автомат. — Звоните, звоните, надоест, перестанете'.

Психую.

«Не перестанут». Нервно закинув еще пару блузок, защелкиваю «иллюминатор», скоренько заливаю гель и нажимаю на нужные кнопки.

Спешу, спотыкаясь, в комнату, где на подушке голосом Егора Крида продолжает верещать мобильник. Простой смартфон, зато купленный за первые длинные столичные рубли, мою первую зарплату.

«Черт, черт, черт и выключить телефон не могу, и музыку давно пора поменять, теперь уж точно».

Вот же неприятная вещь, за одно субботнее утро всегда поднимавшая настроение любимая песня превратилась в назойливую и раздражает до невыносимости. Я бы отключила телефон, но пока не могу.

Если ничего не изменилось, вот-вот должна позвонить мама, и если я не отвечу сразу, то начнется головомойка с высказываниями о том, "какая я нерадивая дочь, и в кого только уродилась, вот Таня совсем не такая, вот Таня — умничка, лапочка-дочка…' — то, от чего я когда-то сбежала из дома за тысячу километров.

Может, сам замолчит? А вдруг это действительно звонит мама? Или Таня, моя сестра-близнец?

«Поговорю и сразу отключу звук», — решаю про себя, пока бегу из ванной в комнату.

Хватаю телефон. Печалька. Разочарованно вздыхаю.

Надежда не оправдалась. Закусываю от досады нижнюю губу. Громко выдыхаю.

На экране снова высвечивается незнакомый номер.

Сжимаю корпус так, что сама пугаюсь, не лопнул бы. Но, кажется, я переоценила свои силы, корпус остается целым, а телефон назойливо стонет в моих ладонях про сердечные муки.

Ну нет! Мой девиз «Все мужики козлы!»

«Не бери, не отвечай, сразу забань, — вопит голос разума, — просто нажми на красную, как ты сделала это на предыдущих тринадцатом и четырнадцатом звонках».

Но злость и негодование затмевают эти вопли, в душе разрастается пьянящий азарт, и я нажимаю на зеленую.

Не дожидаясь, пока что-то скажут в трубку на том конце, а я и так уже знаю, что именно мне скажут, — начинаю говорить первой:

— Эй, ты там… я горю… сгораю… от страсти и любви… я, ну просто возбуждена-а-а… — произношу с особым придыханием последнее слово.

Последняя фраза не так далека от истины и получается особенно выразительной, возможно, потому, что я уже в образе и представляю себя престарелой порно-дивой.

— Мои давно увядшие прелести не вмещаются в шестидесятый размер, — гляжу в зеркало на свою аккуратную двоечку и глупо хихикаю, прикрыв ладошкой микрофон на телефоне, — моя грудь висит, как уши спаниеля, седые редкие волосы свисают немытыми паклями… — кручу блондинистый локон, на ходу придумывая и мстительно сжимая телефон. — Ноги кривые и худые… как у кузнечика и… беззубый рот.

«Я вам тут устрою секс по телефону, сволочи», — успеваю мысленно злорадствовать и фантазировать вслух.

— Ох… я ненасытная… костлявыми пальцами роюсь у тебя… — «в штанах» не решаюсь произнести вслух, но следующее вырывается само, — не могу найти твой прыщик.

«Это, кажется, уже слишком. Перебор, — пытается проснуться моя совесть, но я тут же ее успокаиваю. — Ну и пусть».

На том конце слышится нервный смех. Смех незнакомого абонента добавляет масличка в затухающий костер злости.

«Ах ты гад еще и смеешься? Щас я тебе добавлю эротических прелестей в костер похоти!»

— На мне халат… старый… задрипанный халат, — слово долго не приходит в голову, но я его все-таки выцарапываю из наполнившихся адреналином извилин.

Я снова смотрю в зеркало на миниатюрную стройную фигурку в домашнем костюме из шорт и топика и довольно улыбаюсь себе, чувствуя легкое потряхивание.

«Нужно будет премировать себя за находчивость вкусняшкой».

— Я медленно расстегиваю его… вжи-и-ик, — имитирую я звук молнии. — А под ним… — выдерживаю драматическую паузу, — пантало-о-о-ны… — протягиваю снова с особым придыханием низким гнусавым голосом. — С начесом… привет из бабушкиного сундука!

Замолкаю. Как назло в голову ничего не идет. Видимо, извилины распухли и не хотят рожать что-то неадекватное, а то, что вспоминаю из настоящего эротического фильма для испорченных девочек, который мы смотрели недавно с моими продвинутыми подругами.

Я с ужасом осознаю, что возбуждена. Реально возбуждена. На меня смотрит из зеркала раскрасневшаяся моя мордашка с блестящими глазами и почти безумным взглядом. Сердце стучит, словно лихорадочное, разгоняя бурлящую кровь. Меня трясет так, что клацают зубы.

«Ну капец, Белова, теперь тебе только одна дорога, в службу голосовых интим услуг. Ага, секс по телефону. Вот дура! Все-таки нужно было жать на красную».

Но останавливаться я не собираюсь. И трубку бросать тоже. Мое слово всегда должно оставаться последним. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Я лихорадочно ищу глазами подсказки для следующих интимных издевок. На глаза попадается мухобойка, и я воодушевляюсь мыслями о БДСМ, открываю рот, чтобы продолжить эроторствовать (почти как ораторствовать, но нет), когда в трубку, смеясь, отвечают:

— Да ты зажигалка, Людмила Петровна… кхе… кхе… — незнакомый мужской голос в трубке веселится. — С перчиком, все как я люблю. Не обманули. Черти. Ты вне конкуренции… а твои панталоны с начесом… самое лучшее, что я… — мужчина кашляет от смеха… — представил себе сейчас. А что рот беззубый, так это хорошо, прыщик не откусишь. Ну не буду отвлекать тебя, скоро встретимся, дорогая. А про прыщик, ты это зря, зря, уверен, мой прыщик тебе понравится, — рокочет он волнующим голосом и отключается.

В телефоне слышатся короткие гудки.

— Эй, что это было? — ошарашенно спрашиваю у замолчавшей трубки.

Глава 2

Телефон отвечает следующим звонком.

«Мама», — читаю и касаюсь зеленой пульсирующей точки на дисплее.

«Снова видеозвонок… по вотсап», — вздыхаю, поправляю белокурые волосы. И… Улыбаюсь.

— Мам, пап, у меня все отлично, — сразу начинаю докладывать боевую обстановку. Все как учил отец. Он у нас бывший военный офицер. Так что мы с сестрой приучены к армейскому порядку и даже можем одеться, пока горит спичка.

Да, было и такое развлечение в моем детстве.

Все-таки я скучаю по родному дому. Вижу через экран знакомые обои большой комнаты за спиной у родителей. Два года назад с сестрой затеяли ремонт в родительской квартире. Сами клеили обои, не захотели нанимать бригаду. Справились. Черные витиеватые стебли с цветами на белом фоне смотрятся неплохо.

Родные лица папы и мамы занимают почти весь экран. Ведем беседу, похожую на ту, что была неделю назад. «Купили, ходили, встретили, видели».

Замечаю мамин пристальный взгляд за мою спину. Ну вот. Опять.

«Мам, кого ты там хочешь увидеть? Мужика? Нет и не будет, мамуль».

Я оглядываюсь назад и возвращаюсь взглядом к маме. Смотрю вопрошающе, поднимая брови. Вижу, как смущается мама. Розовеют щеки, блестят глаза. Вздыхаю.

Да понимаю, понимаю, две великовозрастные дочери, а замуж не берут, и внуков до сих пор нет.

Что поделаешь? Не мы такие, жизнь наша такая. Одинокая.

Мужикам в свою жизнь вход я закрыла. Навсегда.

Где-то глубоко внутри я понимаю, что нельзя судить всех людей одной мерой. Особенно если посмотреть на моих маму и папу, но все равно. После совершенных ошибок больно и стыдно.

А говорят, время лечит. Не знаю, может, кого и лечит, но только не меня.

А случилось вот что.

После педагогического колледжа я пришла работать в школу учителем начальных классов. В тот же учебный год в школу пришел новый молодой трудовик, Сергей Васильевич. Очень притягательный симпатичный молодой мужчина. Высокий, стройный, голубоглазый блондин с вьющимися волосами. Все как я люблю. Не стану скрывать, мне он понравился сразу. Судя по его реакции, я ему тоже.