Джоан Хол - Уйти и вернуться
— Да, — улыбнулся Шон. — Тебе нравится?
— Здесь красиво, — кивнула она.
Алисия перевела взгляд к окну, за которым сквозь замерзшие стекла чуть виднелись деревья, облепленные пушистым снегом, и земля, напоминавшая черно-белый шоколадный бисквит.
Шон пожал плечами.
— Это ты красива, — сказал он тихо.
Ее волосы взлетели волной, когда она повернулась к нему.
— Спасибо, — Алисия улыбнулась. В ее голосе слышалось счастливое удивление, глаза сияли застенчивой радостью. — Ты тоже красивый.
Шон усмехнулся.
— И ресторан красивый, — сказал он.
Алисия кивнула и рассмеялась.
— И вид за окном красивый, — продолжал Шон, расплываясь в широкой добродушной улыбке.
Алисия засмеялась громче.
— Я чувствую себя полным идиотом, — пожаловался Шон, улыбаясь во весь рот.
— Нет, — воскликнула Алисия и протестующе замотала головой, — ничего подобного, — при этом ее волосы снова взлетели, а сама она, импульсивно перегнувшись через стол, схватила его руку. — Ты нарочно говоришь так для того, чтобы я не чувствовала себя идиоткой?
Их пальцы сплелись, вызвав сладкую дрожь во всем теле.
Шон обезоруживающе улыбнулся.
— Наверное, нарочно, — сказал он, пожав плечами. — Я боялся, не станет ли тебе неловко после того, что я наговорил в машине.
— Мне вправду было неловко, — призналась она, чувствуя, как прикосновение его руки приводит ее в трепет.
— А сейчас? — спросил Шон, проводя кончиками пальцев по тыльной стороне ладони Алисии.
— Сейчас я чувствую себя прекрасно и готова к ужину, — проговорила она и добавила мягким тоном: — И к обещанной беседе.
— Ты получишь все сразу, — пообещал Шон и повернулся к появившемуся официанту.
Хотя ужин был великолепен, самым главным «блюдом» стала их беседа.
— Ты никогда не был женат? — деликатно поинтересовалась Алисия, прихлебывая суп.
Шон отрицательно покачал головой и отправил в рот устрицу.
— А сколько длилось твое замужество? — спросил он, поедая моллюска с нескрываемым удовольствием.
— Целых два года, — ответила Алисия, сжавшись.
— Ого, — протянул Шон неопределенно и, пристально взглянув на нее, целиком отдался своим устрицам.
После перемены блюд беседа потекла живее.
— А как завершился твой брак? — вежливо спросил Шон, отрезая сочный кусок белого мяса омара.
— Распался.
Алисия пожала плечами, разделывая лосося.
— Признаюсь, я и сам об этом догадался, — сухо сказал Шон, поливая острым соусом запеченные томаты. — Почему?
Он проницательно взглянул на нее.
— Что-то было не так?
— Все, — ответила Алисия.
Она посыпала солью салат из петрушки и томатов. Шон продолжал рассматривать ее, ожидая более исчерпывающего ответа.
— Мы оба были слишком молоды для того, чтобы нести ответственность за наш союз, — сказала она откровенно.
— Ты не могла бы рассказать об этом подробнее? — спросил он, погружая вилку в салат. — Если тебе не больно вспоминать.
Алисия улыбнулась, дожевывая дольку томата.
— Нет, воспоминания больше не причиняют мне боли. — Но что именно ты хочешь знать?
— Все.
Шон безмятежно опустил кусок омара в горячий соус, продолжая внимательно слушать.
С удивлением Алисия обнаружила, что, начав говорить, она уже не может остановиться.
— Дуглас был неплохим парнем, — нерешительно начала она. — Но с его недостатками трудно было мириться, а исправить их оказалось невозможно. Я пробовала. Я пыталась заниматься этим все два года, пока мы были женаты. И все это время он вел себя как алкоголик, наркоман, бабник и дикарь. Ничто не могло его изменить, даже моя любовь.
Шон взглянул на нее с интересом.
— Ты любила его?
— Теперь уже не знаю, — призналась Алисия. — Когда его выперли из бейсбольной команды, он целыми днями пропадал в барах, надираясь с такими же бездельниками, как он сам. Потом звонил мне, сообщая, что не придет ночевать. Его часто видели с разными женщинами, одна омерзительнее другой.
Она пожала плечами.
— Его не волновало, как я к нему отношусь. Выпивка, наркотики, поножовщина и грязные шлюхи из Вест-Сайда — вот что составляло его жизнь.
Активно орудуя вилкой, Алисия продолжала.
— Он бросил колледж. Все его интеллектуальные порывы полностью удовлетворялись пластинками Майлза Дэвиса, журналом «Даун бит» и похабными книжонками Чарльза Буковски. Немудрено, что кончилось это плохо. Вскоре после нашего развода он загремел за решетку.
Шон слушал ее, не перебивая. Замолчав, Алисия с удивлением обнаружила, что съела весь ужин, так и не почувствовав толком вкуса изысканных блюд.
— Тебе понравился ужин? — усмехнулся Шон.
— Пожалуй, да, — неопределенно улыбнувшись, ответила Алисия и пожала плечами. Затем взглянула на свою пустую тарелку и добавила: — Хотя не уверена.
Шон одобрил ее своей необыкновенной улыбкой.
— Кажется, ты была слишком увлечена воспоминаниями и не заметила, что отправляешь себе в рот.
— Пожалуй, — согласилась она, зардевшись.
— Тебе не так уж часто приходится рассказывать о своей личной жизни?
Тронутая нежностью и участием, прозвучавшими в его голосе, Алисия кивнула и отвернулась к окну.
— Понимаешь…
Она сделала паузу, чтобы оправиться от внезапного спазма, стиснувшего ее горло. Слезы вновь навернулись на глаза, застилая черно-белый пейзаж за окном.
— Говорить об этом — значит в чем-то разоблачать себя? — подсказал Шон.
Алисия кивнула.
— Я виновата в той же степени, что и он, — тихо проговорила она. — Теперь я это понимаю, но даже после всех лет, прошедших с тех пор, я чувствую, что потерпела поражение.
Шон молча смотрел на нее несколько секунд. Потом вздохнул.
— С тех пор ты не веришь мужчинам. Или себе.
По голосу нельзя было догадаться, чем являются его слова: утверждением или вопросом.
Понимая, что мягкое замечание Шона основано на ее собственных словах, Алисия не пыталась ничего скрывать. Расправив плечи, она взглянула прямо ему в глаза.
— Да. С тех пор у меня не было мужчин, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Алисия нахмурилась, а ее губы предательски задрожали.
— Я прекрасно это понимаю, — ответил Шон.
Губы дрожали все заметнее.
— Но я сказал это не для того, чтобы убедиться в том, что мне и без того понятно. Я хочу понять, как мне справиться с этим.
— Шон, ты ведь дал мне слово, — воскликнула Алисия испуганно, хотя в глубине души была тронута его участием.
— Я сдержу его, — твердо ответил он. — Но всерьез собираюсь добиться твоего доверия и надеюсь научить верить в себя.