Неприятности с любовью (ЛП) - Мэйсен Кэт T.

— Почему... эм... спасибо, — она прочищает горло. — А ты довольно симпатичный, так что, думаю, недолго осталось ждать, когда кто-то действительно будет ночевать в твоей постели, потому что ты этого хочешь.

Она спрыгивает с табурета в тот самый момент, когда звонит мой телефон, и на экране высвечивается Лекс Эдвардс.

— Лекс, — отвечаю я, и это останавливает Амелию на месте. — Все в порядке?

— Это я должен спросить у тебя, — раздается из динамика его строгий голос.

— Если ты звонишь по поводу прошлой ночи, то с Амелией все в порядке.

— С ней все в порядке?

— Да, я оставался рядом, потом она с радостью согласилась отправиться домой, и я отвез ее обратно в кампус.

— Ты отвез ее обратно? — повторил он.

Я ненавидел лгать ему, и почему я чувствую необходимость защищать ее — понятия не имею.

— Конечно, улицы - не место для молодой девушки ночью. С ней все в порядке.

— Я рад, что ты присматривал за ней, — тяжелый вздох, — она не отвечала на мои звонки.

— Я знаю, что у нее был ранний завтрак с другом или что-то в этом роде. Она упоминала об этом по дороге домой. Я бы не волновался. Она наверняка позвонит тебе, как только закончит.

— Ты прав... — соглашается Лекс. — Я все равно поговорю с ней.

— Я понимаю, но, возможно, Лекс, тебе стоит быть с ней помягче. Помни, что когда-то ты был таким же, как она.

Она закрывает глаза, слушая, хотя я вижу беспокойство в ее выражении.

— Я постараюсь, — смягчается его голос. — Насчет Дня благодарения, ты присоединишься к нам? Мы решили приехать, хотя Шарлотта сообщит об этом Амелии. Я настаиваю, потому что ты часть семьи, а также потому, что нам нужно уладить некоторые детали перед приобретением.

— Конечно, я приду.

Лекс кладет трубку, когда Амелия испускает громкий вздох.

— Кстати, твоя одежда постирана и находится в спальне.

Амелия молча кивает: — Почему ты солгал моему отцу?

Ее вопрос застает меня врасплох, в основном потому, что я понятия не имею, почему я это сделал. Я пожимаю плечами, не в силах смотреть ей в глаза.

— Не уверен, может быть, потому что ты прикрыла меня в тот раз, когда я был у тебя дома и улизнул, чтобы посетить какую-то вечеринку на Мелроуз. Ты сказала, что не расскажешь, и меня так и не поймали, так что да...

Она кивает со знающей ухмылкой: — Мне было восемь. Я мало что помню, кроме того, что слышала что-то о тете Никки, которая отрезала тебе яйца.

Смех вырывается у меня: — Слава богу, они в целости и сохранности.

— Приятно слышать, — она тихонько хихикает. — Спасибо, Уилл. И ты был прав. Я не должна была подвергать себя опасности, отправляясь в клуб и напиваясь до одурения. Я не знаю, о чем я думала.

— Все в порядке. Иногда мы совершаем поступки и действия, не имеющие ни смысла, ни причины.

Медленно, прикусив уголок губы, она смотрит на меня. Стоя в нескольких шагах от нее, в своей футболке, я испытываю желание протянуть руку и провести большим пальцем по ее нежным губам. Если бы она была моей, я бы снял футболку, полюбовался ее обнаженной формой, а потом взял бы ее в свою постель и овладел ею.

Черт.

Избавься от этих мыслей.

— Я пойду переоденусь, — она ломает мою позицию и отворачивается, хотя ее щеки раскраснелись. — Еще раз спасибо тебе, Уилл, за то, что не сказал об этом моему отцу. Видно, что он тебя уважает.

— Да, уважает... — шепчу я, когда она уходит. — Да, уважает.

Я настаиваю на том, чтобы отвезти ее домой, поскольку по воскресеньям утром поезда ходят реже. Почти всю дорогу мы говорили о прошлом, рассказывали забавные анекдоты, некоторые из которых я помню, а некоторые — нет.

— Когда ты поняла, что безумные трюки могут тебя убить? — спрашиваю я с ухмылкой. спрашиваю я с ухмылкой.

Она поджимает губы, пытаясь скрыть улыбку: — Когда у меня выросли сиськи и прыгать с ними стало сложнее.

Мои руки крепко сжимают руль. У нее отличные сиськи, все натуральные и упругие, такие же, на которые я дрочу, когда смотрю порно.

Подумай о чем-нибудь другом.

— Кроме того, это было не так весело. Я предпочитал учиться, Энди нашел другие интересы, а потом появилась Ава. Мы все знаем, чем это обернулось.

— Как поживает твоя милая сестренка?

— Милая? — она смеется. — Грешная. Но то, о чем папа не знает, Аве сходит с рук.

Я ставлю машину на парковочное место у входа и выхожу, чтобы пройтись до ее комнаты в общежитии, немного любопытно исследовать кампус, поскольку я никогда там не бывал. Когда мы направляемся к зданию, в котором она живет, она останавливается и кладет руку мне на плечо.

— Спасибо тебе еще раз за то, что спас мою задницу. Бог знает, с кем бы я могла оказаться.

Я почесал подбородок, пристально глядя на нее.

— Не за что, — говорю я ей. — Но чтобы ты знала, я бы ни за что не отпустил тебя домой с кем-то другим.

— Думаешь, ты смог бы остановить меня? — опустив голову, она усмехается.

Мои губы раздвигаются, взгляд изнутри падает на ее рот. Почему, черт возьми, тебя всегда тянет к ней? Как чертов мотылек на пламя. Тяжесть в груди сковывает мои движения, что, к счастью, к лучшему.

Я наклоняюсь, мой рот в дюйме от ее уха, достаточно, чтобы она почувствовала тепло моего дыхания: — Я мог бы остановить тебя, не стоит недооценивать мою силу, когда есть что-то, чего я хочу, а кто-то другой пытается это украсть.

Ее дыхание сбивается, сладкий звук вызывает возбуждение прямо у меня в штанах. Медленно отстранившись, она разворачивается, и я следую за ней в фойе, пока она не останавливается на полшага, и я врезаюсь в нее.

— Остин?

Прислонившись к двери, стоит более молодой мужчина, но высокий и атлетически сложенный. Он несет букет цветов и выглядит рассерженным тем, что она вошла со мной.

— Кто это? — спрашивает он с легким ворчанием.

— Кто? О, ты имеешь в виду Уилла? Он кузен.

Кузен? Это звучит так инцестуозно, хотя на самом деле у нас нет общей крови.

— О, простите, — он качает головой. — Думал, ты кто-то другой.

Амелия снова поворачивается ко мне лицом, ее глаза смущены и полны вины, как будто я не знаю, что лучше: — Еще раз спасибо, Уилл. За все.

Отстранившись, она направляется к Остину, а он обхватывает ее руками за талию и заключает в крепкие объятия. Черт. Из моего горла вырывается рык, и, не прощаясь, я выхожу из здания, мои шаги тяжелы, кулаки сжаты, пока я иду к машине.

Внутри машины я откинул голову назад и закрыл глаза, не обращая внимания на жгучее чувство, поглощающее меня.

Ты чертов идиот. Что, по-твоему, должно было произойти?

Она слишком молода, а ее парнем стал какой-то мальчишка.

У тебя есть взрослые дела, чтобы занять тебя, киска по вызову. Какого черта тебя это так беспокоит?

Я завожу двигатель и с силой жму на газ.

Больше никаких игр разума. Просто забудь о ее существовании, потому что у тебя нет выбора. Она — это все, чего ты не можешь иметь.

И в то же время все, что ты хочешь.

Смертельная комбинация, которая никогда не заканчивается хорошо.

 Тринадцатая глава. Амелия.  

Остин стоит возле моей двери, одетый в темные джинсы, белую толстовку и кроссовки, и у меня перехватывает дыхание, когда я все это воспринимаю.

Его приветливая улыбка почти мгновенно исчезает, когда его глаза встречаются с Уиллом. Это выражение лица я наблюдала неоднократно, например, когда Итан Олбрайт сидел рядом со мной за обедом и приглашал на свидание, или даже на выпускном вечере, когда несколько парней из футбольной команды исполнили мне серенаду перед всем выпускным классом. Хотя это было сделано в шутку, Остин был не слишком впечатлен.

Не знаю, почему я запаниковала, быстро назвав Уилла кузеном. Думаю, это было не так уж и надуманно, учитывая, что мама относится к нему как к сыну. Но потом мои эмоции захлестнули меня: я была смущена тем, что нафантазировала о нем в его постели, и виновата, потому что передо мной стоял мужчина, которого я люблю.