Как во сне (СИ) - Резник Юлия

В этой тесноте, где от шкафа до края кровати и от кровати до окна было от силы сантиметров сорок, а все оставшееся пространство занимал Эльбрус, отгородиться от его присутствия было попросту нереально.

– М-да…

– Мы можем попросить дополнительные подушки.

– Зачем?

– Чтобы выстроить стену посередине.

Согласна… Это была не лучшая моя идея. Эльбрус даже не посчитал нужным ее как-то комментировать. Просто бросил на меня очередной говорящий взгляд и тем ограничился.

– Пойдем, что ли, где-нибудь поедим.

– Пойдем! Я забронировала столик в ресторане, который рекомендуют в путеводителях. Говорят, там какое-то жутко вкусное печенье.

– Я бы чего-то нормального съел.

– А-а-а, ты не понял! – отмахнулась я. – Печенье – это никакое не печенье, а мясо на вертеле. Просто так называется. Смешно, правда?

Эльбрус повернулся ко мне, пристально вглядываясь в лицо:

– Уль, ты так не нервничай.

– С чего ты взял, что я нервничаю?!

– Я тебя хорошо знаю. Но поверь, тебе совершенно нечего бояться. Я не собираюсь сегодня пить.

– То есть, на трезвую я не гожусь? – вылетело из меня, прежде чем я успела хорошенько подумать. Бородатая физиономия Эльбруса смешно вытянулась, и ему даже пришлось потереть лицо, прежде чем мне ответить.

– Иногда мне кажется, что я могу предугадать все, что ты скажешь. Но потом ты брякаешь что-то вроде этого, и мне начинает казаться, что я говорю с инопланетянкой. Как это вообще пришло в твою голову, женщина?

– Что именно? – воинственно подбоченилась я.

– «На трезвую не гожусь»… – рявкнул вдруг Калоев. – Говоришь, плевать тебе на мое мнение? Что-то я сомневаюсь.

– Ой, все… Ты идешь? Или я сама, – пробубнила, смущенно отворачиваясь к двери.

– Уля, ты очень красивая, – задержал меня Эльбрус за руку. – Очень. Твоему мужчине повезет. Просто я не твой мужчина. Вот и все. И подразумевал я исключительно это.

– Я поняла.

– Не думаю.

– Так объяснись! И перестань ты хоть на пять минут пялиться в телефон!

– Вот, – невесело усмехнулся Калоев. – Именно поэтому. Тебе еще нужны дальнейшие объяснения?

– Это сейчас намек, что я веду себя как истеричка?

– Да нет же, господи! Просто это же… – Эльбрус постучал телефоном по бедру, – никуда не денется, Уля. Как бы меня к тебе ни тянуло.

Я открыла рот. Потому что оказалась совершенно не готовой к такому ответу. Своим признанием Эльбрус меня обезоружил. Разве я могла предположить, что он всерьез думает о нас? Крутит под разными углами случившееся, ищет варианты… Которых, в общем-то, нет, и потому все у нас так сложно…

– Ты говорил, что любишь Римму.

– Люблю. Но я мужчина со всеми вытекающими, а ты очень хорошая, манкая девочка. Я рядом с тобой оживаю, Уля. – Эльбрус погладил меня по щеке и резко отвернулся. – Ч-черт.

Он разжал пальцы, отпуская мою руку. Зарылся в отчаянии в волосы. И тут я, наверное, до конца поняла, в какой же незавидной ситуации мы с ним оказались. До этого вряд ли я осознавала реальный масштаб случившейся катастрофы.

– Пойдем есть твое печенье.

– Пойдем, – прошептала я.

Идти было недалеко. Ориентируясь по Гугл-карте, мы свернули в узкий проулок, тротуара которого хватало, только чтобы идти гуськом друг за другом. Естественно, первым шагал Калоев. Я семенила следом, гипнотизируя его широкую спину, обтянутую дерзкой кожанкой.

– Прости меня, – вырвалось вдруг.

– За что? – Эльбрус обернулся, изумленно приподняв брови.

– Не знаю, – растерялась я, чуть не плача. За то, что понравилась? За то, что стала для него искушением? Или за то, что, напротив, он стал слишком большим искушением для меня. Как так вообще случилось? Мы же пять лет работали бок о бок, и думать не думали ни о чем таком. У судьбы, конечно, довольно странное чувство юмора.

– Так, – рыкнул Калоев. – Ты вроде собиралась веселиться?

– Собственно, как и ты.

– Вот и не будем отступать от этого плана. – Эльбрус демонстративно вернул в карман телефон. – Сколько у нас времени до концерта?

– Еще часа четыре.

– И какой у нас распорядок? Поедим, а дальше что? Достопримечательности?

– На осмотр достопримечательностей у нас будет завтра и послезавтра.

– А сегодня что?

– Ну-у-у… Я планировала принарядиться для Джареда. Это, знаешь ли, небыстрый процесс. А вот и нужный нам ресторанчик, смотри…

Я резко свернула на пешеходник, перебегая улицу. Калоев шагнул за мной.

– Ты что, реально прям угораешь по этому деду? – раздался за спиной его голос.

– Эй! Ты видел, как этот дед выглядит?! – передразнила я. – Да он же… Блин, он шикарный. У него такой торс… А лицо? Вылитый Иисус.

– Так себе у тебя вкус. – Эльбрус презрительно сплюнул на асфальт. Я сощурилась:

– Ты уверен, что хочешь составить мне компанию? По-моему, у тебя против Джареда какое-то серьезное предубеждение.

Хотелось бы, конечно, думать, что это банально ревность, но… Господи, это было бы совершенно нелепо.

Наш диалог прервало появление улыбчивой хостес.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Да. Я бронировала столик…

– Конечно. По левую руку гардероб, раздевайтесь, и я вас провожу.

Глава 13

Даже сунув в карман телефон и пообещав себе ни за что тот не доставать, если, конечно, не позвонят из хосписа, я не верил, что смогу хоть на минуту расслабиться, не то что забыться вовсе. Но это в какой-то момент случилось…

На концерте чувака, чье творчество мне никогда не нравилось.

Рядом с девочкой, едва не годящейся мне в дочери.

Наблюдал за ней, за тем, как она, забив на все, отрывается, и просто кайфовал, заряжаясь, подпитываясь ее бесшабашностью, свободой и бешеной энергией, свойственной исключительно молодости.

– Чем это в него бросают? – спросил, чуть наклоняясь к Улькиному уху и отмечая в который раз, насколько это удобно – когда твоя девушка высокая.

– Трусики! – проорала Уля в ответ, пританцовывая.

– Трусики? – ошалел я.

– Ага! Эй… – захохотала. – Ты бы себя видел! А-ха-ха. Я не могу…

Я настороженно осмотрелся. Интересно, они их с собой приносят или прям тут снимают? Наверное, эти слова отпечаталась бегущей строкой у меня в глазах, потому что Улька засмеялась еще громче, уткнувшись лицом в мою грудь. Теплое дыхание коснулось кожи. Я машинально зарылся пальцами в ее волосы, прижимая к себе за сотрясающиеся от смеха плечи. И почувствовал, как губы разъезжаются в идиотской улыбке такой ширины, что отвыкшие от этого мышцы лица заныли.

– Уль, там побольше снаряд полетел, – прохрипел я, дернув подбородком в сторону сцены.

– Лифчик, наверное. Их тоже пускают в ход. Ты что, правда, не знал? У-у-у. Да вы, оказывается, еще тот динозавр, Эльбрус Таймуразович. – Девочка откинулась в моих руках, похрюкивая от смеха.

– Но-но, не дерзи шефу, – хмыкнул я, задерживаясь взглядом на ее смеющихся губках.

– А то что? – дернула бровью.

– А то узнаешь…

Зрачки Ули расширились. На долю секунды мы застыли, с болезненной требовательностью вглядываясь в глаза друг другу. А потом она отвела глаза и будто невзначай скинула мои руки:

– Аа-а-а-а! Это же моя любимая! – запрыгала на месте, присоединяясь к многотысячной толпе, хором подпевающей Джареду.

Еще через полчаса концерт закончился, но вместо того, чтобы вернуться в гостиницу, Улька потащила меня к лавкам с сувенирным мерчем.

– Ты решила скупить все? – усмехнулся я, наблюдая, с каким азартом девочка сгребает с полок трехкопеечное барахло с тысячепроцентной наценкой. Вот на чем надо было делать бизнес, оказывается.

– Я бы с радостью. Но на все мне не хватит денег. Постойте! Я ведь первая это взяла, – Уля отвлеклась на быковатого вида мужика, который буквально из-под носа увел у нее какой-то брелок.

– Да пошла ты, – ухмыльнулся тот.

– Эй! – рявкнул я. – Отдай девочке подвеску.

– А то что? – загоготал тот.