Как во сне (СИ) - Резник Юлия
– Почему? – просипела я, невольно говоря тише.
– Потому что я очень хочу ребенка, Уля. Очень. Но ситуация у нас… сама понимаешь. Сложная.
– И нет никаких «нас», – подсказала я. Наши взгляды с Калоевым встретились, и я… Я невольно заерзала. Потому как, вы меня хоть убейте, в его глазах вспыхнуло что-то такое… Запретное, тягучее и горячее, что невольно натолкнуло на мысли, а не поспешила ли я с выводами.
Шквал в глазах Калоева пробирал меня до костей. Отзывался странной вибрацией в копчике. Какой-то совершенно дикой, атавистической потребностью заискивающе помахать туда-сюда несуществующим хвостиком, чтобы понравиться вожаку или выпросить у него ласки.
А-а-а… Ну нет! Мамочки-боже-мой.
– Съешь пирожное, Уля. Что, я зря покупал? – положил конец нашим гляделкам Эльбрус. Откашлялся – видно, ему тоже было не по себе, встал, чтобы за мной поухаживать. И тут я, наконец, вспомнила, что у них заведено совершенно не так, и поспешно вскочила следом.
– Я сама все сделаю. Отдыхайте.
– Давай все же на ты, Уля. И да, я не устал.
– А так и не скажешь, – пробурчала, вставая на цыпочки, чтобы достать с верхней полки, на которой для удобства хранилась посуда, которой я не так часто пользовалась, красивое блюдо под торт. Неосознанно пробежалась пальцами по бедру, почувствовав странное жжение на коже. А потом все же дошло, что ожогами я ощущала его пристальный взгляд.
У-у-у! Уля, ну, елки-палки!
Колени подкосились. Ноги размякли, как две переваренные макаронины. Чтобы не упасть, мне даже пришлось вцепиться в столешницу.
– Тебе нехорошо? – напрягся Эльбрус.
– Все в порядке. А ты? Как прошли праздники? Чем занимался? – затараторила я, открывая коробку со сладостями.
– Нормально. Я все же думаю, что тебе не стоит расслабляться, Уль. Тесты тестами, но мало ли.
– Ты про что? – пробубнила с набитым ртом. – М-м-м, фкуфнота.
– Побереги себя. Тут пару дней осталось.
– Кстати, чуть не забыла! Мне на девятое и десятое нужны отгулы, – отмахнулась я.
– Зачем?
– Братья подарили билет на концерт. Я никогда не была в Белграде, хочу воспользоваться случаем и посмотреть город.
– Какой еще концерт? – сощурился Калоев. Я хорошо знала этот его взгляд. Взгляд даже-не-думай. Точно таким же с разным успехом пользовались мой отец и братья. Наверное, тут не нужно объяснять, да, почему я напряглась?
– Джареда Лето. Я его фанатка. Ты не знал?
– Фанатка? – ошарашенно переспросил Эльбрус, будто, завоевав все более-менее серьезные чемпионские титулы в боксе, он до сих пор не сталкивался с этим словом.
– Еще какая! Ты его видел? Он офигенный!
– Ну, знаешь ли, мне трудно судить.
Я закатила глаза. Еще бы. Это же Эльбрус!
– Так ты дашь мне отгул? Ну, или я могу оформить отпуск за свой счет – как скажешь.
– Не следует с этим спешить…
– С чем – с этим?
– С решением куда-либо ехать.
– Ты не понял, – напряглась я. – Все давно уже решено. У меня билеты куплены.
– Я правильно понимаю, что речь идет о концерте, где слэмит стотысячная толпа оголтелых фанатов?
– Ой, ты тоже запариваешься по безопасности? Перестань. Все будет нормально.
– Ты не можешь быть в этом уверена.
– Почему же? Это звезда первого эшелона. На подобных концертах беспрецедентные меры безопасности, – запальчиво затараторила я, расчленяя ложкой «Наполеон». Что-то подсказывало, что в лице Калоева я заимела себе геморрой. Не надо было ему говорить про концерт. Вот не надо было! Но я-то думала, что отрицательный тест убережет меня от этой пещерной гиперопеки, но где там!
– Я попрошу тебя никуда не ехать.
– Прости. Но это вопрос решенный.
Калоев стиснул зубы, глядя на меня… задумчиво и одновременно с тем зло.
– Я могу просто не подписать твой отпуск.
– Жаль. Мне нравилась моя работа, – взвинтила ставки я, отставляя тарелку с вставшим поперек горла тортом.
– Вот, значит, как?
– Вот так, да, – кивнула, решив, что он реально может катиться к черту со своими угрозами. Во-первых, я не беремена. Во-вторых, даже если бы я была, это, в конце концов, всего лишь концерт. Пропусти я его, уверена, что через неделю Эльбрус найдет куда еще меня не пустить. И буду я до самых родов куковать дома.
– Тогда я поеду с тобой.
– Что-о-о?
– Я составлю тебе компанию на концерте. У тебя же два билета, я правильно понимаю?
– Откуда ты знаешь? – насупилась я.
– Догадался. Когда вылет? Это сколько всего? Три дня? Надо подумать, как перекроить график и…
И решить, что делать с Риммой. Он не договорил, но это и так было понятно.
– Воу-воу. Подожди. Я думала позвать с собой свою бывшую соклубницу. Они туда переехали с мужем.
– Уля!
– Что?
– Я пошел тебе навстречу. Пойди и ты мне. Нам трудно придется без взаимных уступок. Ты же умненькая девочка, все понимаешь, так?
Закусив губу, я опустила взгляд на пальцы ног и все же нехотя кивнула.
– Вот и славно, – не без облегчения в голосе подвел итог Калоев.
– И все равно я не беременна.
– Хорошо. Давай в этом убедимся, и тогда…
– Тогда я смогу делать все, что взбредет в голову?
Мысль, что я сама по себе не имею для него совершенно никакой ценности, была понятной, но оттого почему-то не менее обидной. Губы дрогнули, выдавая мои эмоции с потрохами.
– Боюсь, нет. Я теперь за тебя всегда буду переживать, – проходя мимо, Эльбрус будто вскользь коснулся моей щеки пальцами, я задрожала, он уловил мой трепет и притормозил, пропуская тот сквозь себя. Аа-а-а! Это было так интимно, так… невероятно, мамочки!
– Ты вообще когда-нибудь был на подобном концерте? – промямлила я отстраняясь.
– Если считать Шер. После очередного боя в Вегасе. Она выступала в одном из казино.
– Так это другое, – разочарованно отмахнулась я. – Там же масштабы совсем не те… – развела руками.
– Ну, вот и посмотрим.
– А как же Римма?
– А что она? – переспросил с холодком в голосе.
– Если с ней что-то случится?
– Не случится. Я и раньше уезжал в командировки.
– Это другое. Уверен, что сможешь себя простить, если…
– Что ты мне предлагаешь? – рявкнул. – Разорваться?
– Нет! Мне вообще не нужна нянька. К тому же я не хочу чувствовать себя виноватой, если что-то случится с твоей женой, а ты не окажешься рядом! – заорала в ответ и я.
– Ты вообще не должна вины чувствовать, – сдулся Калоев. – Какой с тебя спрос? Я взрослый мужик, Уля. И ответственность свою понимаю. Сейчас Римме я уже ничем не помогу. А помочь тебе мне вполне по силам. К тому же мне, может, больше тебя нужны эти три дня.
Если бы не эта неожиданная оговорка, я бы, вероятно, еще с ним поспорила, но тут не повернулся язык.
Я кивнула, обозначая тем самым, что приняла его аргумент. И на короткий миг утешающе коснулась рукава его поло.
– Спасибо.
– Не за что. Пойду я, раз все решено, перед отъездом надо кучу дел переделать.
– Мне тоже теперь придется попотеть, перенося твои встречи.
Эльбрус усмехнулся. Набросил на плечи черную парку с белой опушкой по капюшону, которая ему очень шла. Я попыталась вспомнить, отмечала ли это раньше? Как ему идет черный цвет, насколько у него белые зубы и густые волосы? Везде.
– О чем ты сейчас подумала? – сипло спросил Эльбрус, видно, считывая мои реакции. Стыдно-то как! Я зарделась и, конечно же, соврала:
– Ни о чем таком! – и чтобы поскорей сменить тему, добавила: – Я тебе скину номер рейса и название гостиницы.
– Хорошо, – припечатал взглядом. Он всегда так смотрел? Так смотрел, что тонешь… Нет-нет-нет, боже, я не хочу, только не это, блин!
Хорошо, что он практически тут же ушел. Иначе я бы точно опозорилась. Вот и как после такого не начнешь верить во всякие эзотерические бредни о том, что связь с первым мужчиной какая-то особенная, когда именно после нее у меня и произошел этот сдвиг? Какой? По фазе, блин. Как еще можно охарактеризовать тот факт, что я… Что мне… О, черт! Что он мне стал нравиться! Не как человек. Не как шеф. Не как выдающийся в своей дисциплине спортсмен. Не как способный увлечь за собой лидер.
