(не)жестокая нежность (СИ) - Гутовская Ирина
Сам же вспоминаю разговор со своей родительницей и о «гениальных» планах, посетивших её голову, собираясь поспособствовать замужеству Тины. Правда, меня на месте мужа едва ли представляла, помня о моём непостоянстве. Но сейчас всё по-другому. Скоро все поймут, насколько серьёзно я настроен.
— Да, твоя мама добра ко мне, — Тина приподнимается, внимательно смотрит. Во взгляде опять замечаю сомнения и переживания, пустившие свои корни глубоко. — А твоя бывшая жена точно на тебя не претендует? Ради ребёнка не думали сойтись?
— Откуда такие мысли? — возмутился я, обнял её лицо, заглядывая в глаза. — Моих слов, что люблю тебя, не достаточно, чтобы сделать правильные выводы? Мы не живём с ней пять лет… наш брак был ошибкой… только рождение Макса — единственное светлое пятно в этой истории…
— Твоему сыну одинаково нужны: и мать, и отец, — продолжает рассуждать.
— Да, нужны оба родителя, не спорю, но иногда отношения невозможно сохранить, а делать это ради ребёнка — неблагодарное и бессмысленное занятие. А если бы ты знала Машу, то таких вопросов не возникло бы вовсе. Она не мать, в истинном значении этого слова, просто женщина, родившая Макса, и не более, материнский инстинкт отсутствует. Я же рассказывал: деньги — это всё, что её интересует. И будет ложиться под каждого, кто оплатит все запросы, ведь насыщение никогда не наступит, ей всегда будет мало.
— Прости, не должна была напоминать…
— Не извиняйся. Мне нравится, что ты поднимаешь волнующие тебя темы. Спрашивай, о чём угодно, никаких секретов от тебя нет. Главное — не молчи. Хочу знать все твои мысли. Договорились?
— Хорошо, обещаю не молчать, — Тина кивнула, а лёгкая улыбка на мгновение коснулась её губ. Но тут же лицо стало опять сосредоточенным и озадаченным.
— Та-а-к, давай, говори. Что ещё? — придётся немало усилий приложить, пока она перестанет себя накручивать, сомневаться и сможет доверять мне полностью.
«Сам виноват во всём…».
— А если я беременна? — её голос взволнованно звучит.
— Приму любой результат, я не против того, чтобы у нас появился малыш, — уверенно отвечаю.
— Правда? — уточняет, облегчённо выдыхая, а в глазах вспыхивает надежда. Неужели, подумала, что заставлю аборт делать?
Я всё-таки идиот… Та речь, без преувеличения, ставшая уже легендарной, не скоро выйдет у неё из головы — так или иначе будет наводить на подозрения.
— Да, да и да! — переворачиваю Тину на спину, нависая над ней.
И пока не стала развивать мрачный сценарий, где мне отведена роль чудовища, измывающегося над невинной девой, заткнул ей рот требовательным поцелуем. Она ответила с не меньшим напором, запустила руки в мои волосы и потянула на себя, издавая нетерпеливые звуки. Как я обожаю это — видеть желание, страсть, чувственность... А иметь к этому прямое отношение — из области запредельных ощущений…
Не отрываясь от сладких губ феи, провожу ладонью по её груди, а соски твердеют моментально. Путешествую дальше, вдоль плоского животика к лобку… Тина раздвигает ноги, позволяя пальцам проникнуть в неё... И сама прикасается к моему возбуждённому члену, плавно скользит руками…
— Какая ты горячая и влажная… — разрываю поцелуй.
— Ян… — она снова тянется к губам, желая продолжить. И подталкивает меня лечь на спину.
— Подожди, — останавливаю её, чтоб надеть презерватив (упаковка лежит рядом). Быстро справляюсь с резинкой.
Тина садится сверху и сама задаёт тот темп, который хочет, я лишь подстраиваюсь под неё, пока даю возможность быть главной. Она тихо стонет, с придыханием, прикрыв глаза от удовольствия — этим видом можно наслаждаться бесконечно. Но больше всего люблю ощущать её в своей власти, когда подчиняется, поэтому резко меняю позу, поставив мою искусительницу на колени.
Устраиваюсь сзади. И никуда не спешу, хочу растянуть блаженство, двигаюсь размеренно, поглаживая её спину и пощипывая розовые соски. Потом собираю волосы Тины в пучок, наматывая на руку. Она выгибается и кричит, не от боли — нет, ей хорошо, очень хорошо... Привлекаю к себе мою фею, крепко сжимаю до сдавленных хриплых стонов, и продолжаю ритмично входить, покусывая мочку уха.
— О-о-о… — она максимально открывается, стимулирую дополнительно клитор.
Очень хочу попробовать кое-что ещё… Хотя понимаю, что рано, ей нужно привыкнуть к постоянной сексуальной жизни, и всё же… Ставлю Тину обратно на четвереньки. Обильно смачиваю пальцы слюной и обвожу ими контур второй, не менее привлекательной, дырочки...
— Ян? — она дергается, желая отстраниться, когда надавливаю и тут же проникаю внутрь.
— Т-с-с… не бойся… расслабься… не зажимайся… ничего не сделаю против твоей воли… всего лишь буду постепенно тебя готовить к разным видам удовольствия…
— Я доверяю тебе. Мне не больно.
— Успеем попробовать, не сейчас.
Убираю свои руки, переворачиваю Тину на спину и снова сливаемся в ритмичном танце. Маленькие, но острые ноготки впиваются в мои плечи, усиливая ощущения. Начинаю двигаться быстрее, приближая нас к финалу. Вижу, что она уже почти у цели… ускоряюсь…
Она дрожит… Глотаю её блаженные стоны, целуя жадно, словно хочу выпить. И пью… Пью это бушующее море эмоций, погружаясь в эйфорию…
…Засыпая, снова рассматривал Тину, это не надоест никогда.
Каждый раз подмечаю то, чего не видел раньше, мельчайшие детали: крохотная родинка на носике; красивый изгиб ресниц, добавляющий взгляду невероятного магнетизма; даже небольшой шрам вдоль линии роста волос кажется привлекательным...
Сам себе завидую.
Меня накрывает волной абсолютной любви и нежности по отношению к ней. А слабость, которую испытываю, уже не пугает, больше не боюсь привязанности и зависимости. Когда чувства взаимны, это делает только сильнее, наполняя небывалым счастьем и ощущением полёта.
Весь мир готов бросить к её ногам, любить, заботиться, защищать.
1.20
Предполагал, конечно, что всё может случиться именно таким образом: вернётся внезапно мама, раньше запланированного времени, застанет нас с Тиной в постели, а после разговора будет требовать, чтобы женился в срочном порядке. Осталось лишь добавить: не смей обижать и позорить девушку. Как будто я — абсолютное зло, беспринципная тварь, а рядом со мной возможен один-единственный сценарий под названием «разбитое сердце». Допустим, еще недавно так и было бы… но…
Вот только зачем панику поднимать, не разобравшись в ситуации?
Не сомневался в инициативе Марго, особенно, её умении лезть не в своё дело… Сама придумала, чёрт знает что, и мать мою втянула, нажаловавшись на непутёвого сына, забыв, сколько мне лет. Честное слово, ощущаю себя маленьким мальчиком, который обидел девочку и не хочет признать свою вину. А злые тётеньки поучают, грозят пальчиком, говорят «ай-ай-ай, так нельзя…».
— Всё, хватит. Я настроен серьёзно, переживать не о чем. И давай закроем тему, — собирался покинуть столовую, но мама меня остановила, положив ладонь на мою руку.
— Нет, не хватит. Мне нужно выяснить всё до конца, чтобы быть уверенной, что Тина не будет потом страдать, связавшись с тобой. И пока её здесь нет, лучше сейчас поговорить. Волнуюсь за неё. Неужели, не понимаешь? Вы, мужчины, ко всему проще относитесь… сегодня одна — завтра другая…
— Я люблю Тину. Это правда. Почему такое недоверие?
— А разве может быть иначе? — возмутилась мама. — Если после развода ты ни с одной женщиной не заводил серьёзных отношений, ни с кем не знакомил, даже вскользь… Сколько их у тебя перебывало за последние пять лет — уму не постижимо. Думаешь, Рита не рассказывала, как часто ты присылал к ней на приём своих любовниц?
— Не сомневаюсь, что Марго подробно и в ярких красках описала всё… — разговор утомил уже.
— Ян, твой сарказм не уместен тут, — вздохнула недовольно она.
— Достойных женщин не было, — по сути, это так и есть. И не искал тех, кто хочет семью, детей. Нужны были девушки с лёгким беззаботным взглядом на жизнь — встречи на взаимовыгодных условиях иными словами. — Такой ответ тебя устраивает?
