Осколки тебя (ЛП) - Малком Энн

Я стиснула зубы.

— Она в Нью-Йорке.

Кэрри взглянула на часы.

— Она сможет добраться сюда не раньше завтрашнего дня. У вас есть кто-нибудь, кто живет поближе?

Я уставилась на телефон, который Кэрри держала в заложниках. Даже если это был ее телефон. Даже заключенные имели право на один звонок.

— Нет.

Кэрри посмотрела на меня на удивление жестким взглядом.

— Ну, уже поздно. Я все равно живу наверху, и хочу, чтобы с вами был кто-нибудь рядом, просто на всякий случай. После подобной травмы вы все равно не сможете много двигаться в течение трех недель.

Прежде чем я успела возразить на все, что она только что сказала, Кэрри посмотрела на мужчину, все еще молча сидевшего в углу.

Я подумывала о том, чтобы попросить Кэти отпроситься с работы на три недели, но это примерно то же самое, что предложить ей снять с себя скальпель. Она смогла бы приехать только в том случае если бы мне отгрызла ногу, к примеру, горная пума. Вот тогда бы Кэти посчитала это достаточно веским поводом. А вот вывихнутая, и даже не сломанная лодыжка? Нет. Никто другой тоже не захочет приехать. Кроме того, я сама не хотела видеть кого-то еще. Меня пробирала дрожь от одной только мысли об этом.

— Я справлюсь, — выдавила я сквозь стиснутые зубы.

Кэрри нахмурилась.

— Нет, вы живете в коттедже Эмили, а он достаточно изолирован. Плюс приближается зима. Вы не справитесь, неважно, насколько крутой вы себя считаете.

Беспокойство этой женщины чертовски раздражало. Я задумалась, как нагрубить ей за короткое время так, чтобы она возненавидела меня настолько, чтобы отправить умирать в мой домик, потому что я не смогла бы достать бутылку с водой даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Но нет, то, что тебя ненавидит городской врач, было почти так же ужасно, как то, что тебя ненавидит городской бармен.

— Уверяю вас, моя способность справляться с болью, не полагаясь на других, удивит вас, — сказала я ей.

Кэрри вскинула бровь.

— У вас нет друзей поблизости?

Я покачала головой. Полное одиночество в моей ситуации напугало бы многих людей. Но не меня. Мне все нравилось. Не считая того, что споткнуться в лесу означало верную смерть, если поблизости не бродили дьяволы-бродяги.

— Ну, Сент может присмотреть за тобой, — наконец сказала Кэрри.

Желудок необъяснимо сжался при одной мысли об этом. И дело было не в том, что мне придется полагаться на другого человека, если уж на то пошло. Дело было в нем и только в нем. В его молчании, его присутствии, в том факте, что именно он спас мне жизнь. Мне не нравилось то, что я теперь была у него в долгу и мне определенно не нравилось то, что Сент, казалось, околдовал меня.

— Не выйдет. — Он произнес эти слова хрипловато, но твердо, таким тоном, с которым мало кто стал бы спорить.

Я собиралась возразить, но Кэрри заговорила первой, вздернув подбородок и заострив взгляд.

— Ты — ее ближайший сосед, — сказала она.

Ах, неуловимый ближайший сосед. Марго была права. Этот парень никогда бы не испек мне кексы.

Мужчина не смотрел на нее. Вместо этого он смотрел на меня, сложив руки, и выглядел так, будто изо всех сил старался, чтобы я упала замертво. Сам виноват, он был единственным, кто не дал этому случиться.

— Ты должен ей помочь. Присмотреть за ней и убедиться, что у нее есть запас дров.

— В этом нет необходимости, — быстро сказала я. — Я сама что-нибудь организую. Я вполне способна на это.

Наверняка на Amazon есть опция Prime для дров. Или я бы нашла, что сжечь. Не книги. Я скорее отрублю собственные конечности и зажарю их, чем сожгу книги.

Кэрри перевела взгляд на меня.

— Как я уже говорила, ваша лодыжка не сломана, но у вас довольно серьезное растяжение связок. Вам нужно восстановиться после легкой гипотермии. Вы останетесь здесь на ночь, без протеста.

Последнюю часть она произнесла твердо, как будто чувствовала, что я собираюсь снова запротестовать.

— Не вижу смысла оставаться, если я не умерла, — съязвила я. — И когда мне не дают сильные и действенные препараты.

Кэрри подняла бровь, глядя на меня, но повернулась к Сенту.

— Я прожила здесь всю свою жизнь и знаю, что люди приезжают сюда либо за тишиной, либо за уединением. Я знаю, что ты приехал сюда за последним. Но ты выбрал избавиться от изоляции, когда решил помочь своему собрату-человеку. Так что, либо соглашайся помочь ей, либо каждая любопытная сплетница в этом городе потеряет страх перед твоей репутацией отшельника в лесу, начнет печь пироги и приносить их тебе на порог. Лично.

Хотя на меня эта угроза не произвела никакого впечатления, но подача, тон и сила, стоявшие за ней — были достойны внимания. У меня сложилось представление что Кэрри была тихой сиделкой с образом мыслей и характером женщины из маленького городка. Марго была такой же. Женщины этого города удивляли меня.

Сент встал, злобно сверкнув глазами. Не на Кэрри, отдавшей приказ, который он наверняка не привык слышать ни от кого, не говоря уже о женщине. Кэрри не получила от него ни толики враждебности. Это я оказалась достаточно везучей, чтобы стать единственным получателем его недовольства. Я поняла это даже в своем ослабленном состоянии и съежилась, лежа на кушетке. К горлу подступил страх. Этот мужчина ненавидел меня. Его ненависть ощущалась в воздухе, липла к моей коже.

Он ничего не сказал. В этом и не было нужды. Он бросил на Кэрри быстрый взгляд, его подбородок слегка приподнялся, затем вышел из комнаты.

— Хотелось бы мне сказать про него что он только громко лает, но не кусает, но врать я не хочу, — произнесла Кэрри, переводя свой взгляд с двери на меня.

— Да, скорее он не столько кусает, сколько разрывает на части, — ответила я, все еще не в состоянии отвести взгляд от дверного проема, каким бы пустым он ни был.

Она рассмеялась.

— Может и так, но он не оставил тебя умирать в лесу, так что это уже кое-что.

— Правда? — спросила я скорее себя, чем Кэрри.

ГЛАВА 6

«Он меня не видел. Человек, что зарегистрировал меня в мотеле. Этот мотель был самым чистым среди остальных в радиусе пятидесяти миль. Вот почему я выбрал его. Чистота — это хорошо. Этот мужчина следил за тем, чтобы в его мотеле было чисто, но меня он не видел. Не видел кровь на моих ботинках и тьму в душе. Он меня не видел. Как и все остальные»

— Что вы здесь делаете? — потребовала я от привлекательного мужчины.

Гораздо более привлекательного, теперь, когда я чувствовала себя почти человеком. Если я вообще им была. Утро выдалось морозным, воздух резал легкие на маленькие кусочки. Личность Сента ощущалась острее, что было бы иначе, если бы я не потратила вчера столько времени на наше с ним знакомство. Сейчас, когда у меня не было галлюцинаций от последствий необдуманного похода в лес или затуманенного зрения от лекарств, я видела его во всем его благородстве.

Вот его слово.

Благородный.

И я не имею ввиду аристократов.

Прошлой ночью Кэрри почти привязала меня к кровати, предупредив, что через какое-то время мне не будет так жарко. Я догадалась, что это был побочный эффект близкого переохлаждения. Еще мне придется ходить на костылях до тех пор, пока не заживет лодыжка. Минимум две недели, настолько растяжение было сильным. Я отвергла все предложения о помощи от Кэрри, как только этим утром собрала все мысли в кучу. Я ждала, что она будет гораздо усерднее спорить со мной, когда я собралась домой, без машины, с костылями, которыми едва могла пользоваться, и с недостаточным количеством обезболивающих в организме. К счастью, меня дома ждала аптечка. Проблема заключалась лишь в том, чтобы туда добраться. Увидев ее бесчувственные, незаинтересованные и холодные глаза, я поняла, почему Кэрри так легко сдалась. Эти двое были в сговоре.

Вместо того, чтобы ответить мне, мужчина, — высокий, мускулистый, одетый в ту же кожаную куртку, с линией подбородка, которой можно было бы резать сталь, — слегка кивнул в сторону улицы. Я вытянула шею и увидела свою машину, припаркованную на обочине. Мой взгляд вернулся к нему. Сент. Грешник. Угонщик автомобилей.