Неверный муж моей подруги (СИ) - Хаан Ашира

В общем, пока отмыла, пока высушила и расчесала, распутав несколько застарелых колтунов, пока спасла от нашей, тоже престарелой, но агрессивной кошки Маши — няня привела домой моих разбойников-пиратов. Пришлось спасать еще и от них.

К ночи явился Игорь, посмотрел, как Машка с персом общаются через закрытую дверь кухни, повздыхал, но комментировать не стал. Он вообще сильно остыл к животным, особенно с тех пор, как я занялась волонтерством. Сказал, что одной спасительницы мира в семье более чем достаточно.

Зато с утра, когда я носилась по квартире сошедшей с ума петардой, собирая сумку, выдавая няне инструкции и отвечая на бесконечные звонки, хмурился все сильнее.

— Солнышко, у нас сегодня завал работы, надо отчеты туроператорам сдавать, буду поздно! — я чмокнула его в губы и утащила с тарелки блинчик. Муж попытался меня поймать, но я вывернулась, хихикнув и быстро пережевывая добычу, пока не отняли. — Персику вколи витаминки, когда вернешься, хорошо? И закажи еще корма для котят, что-то он от сушки морду воротит.

— Я поздно вернусь, — слегка раздраженно бросил Игорь.

— Спорим, я еще позже? — я попыталась утянуть блинчик у Макара, но тот накрыл тарелку двумя руками, и я признала поражение.

— Сядьте нормально позавтракайте, — предложила няня. — Я много блинчиков сделала.

— Все, убегаю уже!

— В смысле, еще позже? — заинтересовался муж. — Опять за полночь?

— И даже позже. Я же сказала…

— Я слышал. То есть, ты приволокла больного кота и свалила его на меня, детей и Зою? Лан, тебе кто-нибудь говорил такое слово — ответственность?

— Игорюш, не нуди, — предложила я. — Я ж не знала, что все так сложится. Кот здоровый. Один укол и корм — ну правда, было бы из-за чего спорить.

— Дело не в коте.

— А в чем?

— В том, что ты начинаешь заниматься одной игрушкой, бросаешь ее, начинаешь заниматься другой, тоже бросаешь, возвращаешься к первой — и все вместо того, чтобы вести себя как взрослая.

— В смысле? — я замерла на пороге кухни. — Что ты имеешь в виду под игрушками?

— Собак твоих, котов, агентство — все, что угодно, кроме собственной семьи.

— У меня, кроме семьи, есть другие интересы, — сдержанно ответила я и глазами указала ему на развесивших уши детей. — Давай это потом обсудим, мне правда надо бежать.

— Тебе всегда надо бежать, когда ты нужна детям.

— Зоя, дайте Игорю дополнительную порцию варенья к блинчикам, пожалуйста, — попросила я няню. — Он сегодня не с той ноги встал.

И все-таки сбежала, потому что телефон не замолкал ни на секунду.

Пришлось взять такси, чтобы начать работать уже в дороге.

Но проблема не рассосалась, как это бывало обычно.

Игорь охотно поддержал в самом начале мое турагентство, но, как оказалось, он ожидал, что я буду заниматься обожаемыми «пляжами и самолетиками» в свободное от детей и семьи время. Ничего не должно было измениться — мы должны ужинать все вместе, я должна быть дома на выходных, чтобы пойти с ним куда-нибудь развлечься, и я должна укладывать детей спать. Для всего остального он разрешил нанять няню.

Но с моими делами не получалось освобождать каждые выходные, да и вечера на работе частенько затягивались. Одно дело — работа по найму, когда в шесть вечера ты встаешь и уходишь, и гори все синим пламенем. И совсем другое — когда только ты отвечаешь за результаты работы. Больше некому.

Сердиться на мужа за такие претензии не получалось — он ведь просто хотел проводить время со мной и с детьми, потому что любил нас. Но и отказаться от турагентсва или приюта для животных я не могла. Так и разрывалась между ними, временами проваливаясь в чувство вины, когда часов в сутках катастрофически не хватало.

Особенно если мне еще хотелось встретиться с подругами или, о ужас, вообще побыть одной! Этого моя семья не понимала особенно.

— В смысле — одной? — удивлялся Игорь. — Тебе со мной плохо?

Мне было с ним хорошо.

Но очень нужно было хоть чуть-чуть своего собственного времени, когда есть только я, и никто больше на меня не претендует.

Почему-то он этого не понимал.

Вечером все стало еще хуже.

Тогда. Можешь в меня поплакать

День вышел настолько загруженный, что меня потеряли в соцсетях — я даже обедала, одной рукой держась за мышку, другой за бутерброд, и не отрывая взгляда от монитора.

Ближе к одиннадцати вечера раздался телефонный звонок, и я, жмякнув кнопку громкой связи, услышала обеспокоенный голос мужа:

— Ты чего даже ВКонтакт не заходишь?

— Не-ког-да… — пропела я, просматривая две таблицы на соседних мониторах и пытаясь не сбиться при сверке.

— Все еще работаешь?

— Все еще.

— То есть, скоро не ждать? — голос стал суше.

— Я же сказала…

— Никита отказывается спать без тебя.

— Слушай, ну придумай что-нибудь, не первый раз же! — я отвлеклась от таблиц, потому что почувствовала в голосе Игоря опасные нотки, обычно предшествовавшие скандалам.

Его не слишком часто заносило, зато когда заносило — это было надолго.

— Я-то придумаю, но как ты вообще можешь менять своих детей на свою ерунду?

— Кстати, о ерунде! — вспомнила я. — Ты персика покормил?

— То есть, тебя кот интересует даже больше детей?

— Я знаю, что ты отличный отец и справишься.

— А вот из тебя мать не очень!

— Ну… Хотя бы звание хорошей жены пока не отбираешь, — смиренно сказала я.

— Если в выходные не освободишься, то и его отберу.

— Смешно…

— Нисколько, Лана. Я реально не шучу. Тебе давно пора расставить приоритеты — кто ты в первую очередь: мать, жена, спасательница кабысдохов или одна из тысяч никому не нужных турагентов?

— Слушай, ну притормози, — попросила я, пытаясь держать себя в руках, хотя ужасно хотелось тоже сорваться и начать перечислять его прегрешения.

— Если б я знал тогда, во что выльются твои игрушки…

— Это не игрушки!

— Зачем тебе вообще этим заниматься? Я вас вполне обеспечиваю, а если уволить няню, то…

— Не надо увольнять няню, Игорь! Я ее оплачиваю на свои деньги! — Взорвалась я. — И я не стану покорной домохозяйкой в передничке, если меня насильно запереть дома!

— Ты кричишь, потому что понимаешь, что я прав!

— Мне что теперь — засесть дома и только детьми заниматься?

— Помнишь, мы еще хотели приемную девочку взять? Ты ее тоже будешь бросать на меня и няню?

— Не мы, а ты…

— Серьезно? Серьезно, Лана?

Он бросил трубку.

Некоторое время я сидела в ступоре. Гоняла мышкой по экрану одну и ту же строчку из таблицы в таблицу и не могла собраться с мыслями. Что ж, Игорь своего добился — работать я в таком состоянии, когда слезы подступают горячим прибоем к глазам, я уже не смогу.

Развлекательный центр уже закрывался, погружался во мрак. В магазинах вокруг был выключен свет, горели только вывески. Остался работать только кинотеатр на четвертом этаже и парочка кофеен — для киноманов и тех, кто задерживался на работе, как и я.

Даже туалеты на нашем этаже закрыли и мне пришлось подняться на третий. Пока шла по выключенным эскалаторам и просторным залам, в которых эхом отдавался цокот моих каблуков, чуть-чуть успокоилась. Но не до конца.

Постояла перед зеркалом, глядя в свои прозрачные до белизны глаза, умылась…

Решила взять кофе с миндальным сиропом, чтобы как-то себя утешить.

Натали вечно прикалывалась, что я приучаю себя ко вкусу горького миндаля, и если меня захотят отравить — не опознаю цианид по характерному запаху.

«Можно подумать, ты опознаешь».

Сонный бариста вяло взбил пену для моего капучино, просыпал корицу наполовину мимо, но в итоге вручил мне стаканчик, о который я и согрела ледяные на нервах пальцы.

Отошла к скамейке у выключенного фонтана и минут пять сидела, глядя в никуда и отхлебывая слишком горячий кофе маленькими глотками. И так глубоко ушла в себя, что не услышала тихих шагов за спиной, хотя в опустевшем ТЦ каждый звук разносился эхом по этажам.