Неприятности с любовью (ЛП) - Мэйсен Кэт T.

Джош и Лизель настаивают, чтобы мы поехали в город на такси. Они платят, поэтому мы не беспокоимся о парковке. Я держу свое мнение при себе, но предполагаю, что Джош хочет выпить, поэтому он охотно предлагает это сделать, когда приходит в нашу комнату в общежитии.

В ресторане мы втроем встретили Энди. К счастью, с Энди легко найти общий язык, ведь у нас есть одна общая черта — колледж.

И Энди, и я любим индийскую кухню. Чем острее, тем лучше. Мы заказываем блюдо за блюдом, пока Лизель не предупреждает нас о возможных спазмах желудка, если она попробует «Виндалу». Джош в восторге от него, лопает и заказывает еще. Мы смеемся, едим от души, и как раз в тот момент, когда Энди собирается заканчивать вечер, потому что ему нужно успеть на красный глаз в Бостон, чтобы посетить какое-то важное мероприятие с отцом, официанты выносят шоколадный торт с ванильной глазурью. Свечи горят ярким пламенем, пока они поют от души, смущая меня и посетителей ресторана.

Торт ставят на стол, прежде чем Лизель радостно восклицает: — Загадай желание!

Я закрываю глаза, не зная, что загадать — счастье, любовь, благополучие моей семьи. Но в глубине души я хочу чувствовать себя живой, быть поглощенной страстью и полностью влюбленной, когда больно дышать, если ты не зарыта в его грудь.

Я виню во всем художественную литературу, которую читала в последнее время, — романтические романы, которые Лизель настояла на том, чтобы я прочла до дыр, потому что секс там якобы зашкаливает. Это так близко к реальности, и, возможно, желание, которое я загадала, заставит меня почувствовать все то, о чем я читала.

— Я лучше пойду, Милли, — Энди встает, и я следую за ним, его большие руки обхватывают меня в крепком объятии. — Позвони мне, если сегодня вечером ситуация выйдет из-под контроля.

— Эй, моя репутация уже давно чиста. Просто чтобы ты знал, я могу быть ответственной.

Энди целует меня в лоб: — Иногда я скучаю по своей сумасшедшей кузине. Она делает жизнь интересной.

— Иди уже, вредитель, — я искренне хихикаю, — И передай от меня привет своему папе.

Лизель и Джош оба прощаются с Энди, прежде чем он исчезает за дверью. Джош хлопает в ладоши, едва сдерживая свое волнение.

— Давайте начнем вечеринку, дамы.

Попасть в клуб оказалось проще простого. Как и было обещано, брат Джоша провел нас через черный вход и прямо в тускло освещенный клуб, вокруг нас гремит музыка, а люди теснятся на танцполе.

Сам клуб находится под землей. В нем нет ничего особенного — разбросанные барные стулья, длинная барная стойка с неоновой подсветкой и задней стенкой, на которой стоят бутылка за бутылкой спиртного. Люди танцуют, некоторые выглядят намного старше, другие — нашего возраста.

— Давай выпьем чего-нибудь, — кричит мне в ухо Лизель. — Космополитен?

Я любезно отказываюсь от напитка, не желая переходить границы дозволенного, учитывая, что мне нет двадцати одного года.

— Давай, Амелия. Только одну?

— Может, позже? Обещаю.

Лизель надувает губы, но больше не настаивает.

В баре я достаю телефон, чтобы написать сообщение Аве, а затем быстро захожу в Insta, чтобы увидеть первую историю из аккаунта Остина. Это фотография, на которой он запечатлен с друзьями, и, что особенно примечательно, рядом с ним красивая брюнетка, положившая свою руку на его. Мой желудок завязывается в узел, и я опускаю плечо, вскоре последовав за снимком с надписью: «Просто еще один вечер пятницы».

Сегодня суббота, так что эта фотография была сделана вчера вечером. Он ничего такого не говорил, более того, я припоминаю, что он говорил, что учится. Мои руки сжимают живот, и единственное, о чем я думаю, — это осознание того, что он может мне лгать. Шум вокруг затихает, и единственное, что я слышу, — это громкий стук моего сердца, которое почти вырывается из груди.

Я снова смотрю на фотографию, изучая каждый ее сантиметр — как загораются глаза Остина, как он нагло ухмыляется рядом с девушкой, которая выглядит такой же счастливой. Чем дольше я смотрю, тем глубже становится боль.

В углу своего аккаунта я вижу уведомление о прямом «сообщении». Открыв его, я смотрю на имя пользователя и читаю сообщение:

Уилл Р: Идти в клуб, когда тебе всего 19, — глупо. Ты знаешь, какой опасности ты себя подвергаешь?

Я качаю головой в недоумении. Какого черта? Откуда он знает? И как Уилл нашел мой аккаунт в Insta? Моя мгновенная боль утихает, пока я печатаю, недоумевая, почему Уилл должен вести себя как мой чертов отец.

Я: То же самое можно сказать и о количестве женщин, с которыми ты спишь.

Я вижу, как появляется пузырек, прежде чем всплывает его сообщение.

Уилл Р: Я еду за тобой.

Я раздраженно хмыкаю, а потом вспоминаю, что он не знает, где я на самом деле нахожусь. Даже не задумываясь, я блокирую его имя пользователя. Неделя была достаточно плохой с той ночи, когда он отвез меня домой. Ненавижу то, что он влез ко мне под кожу, а еще больше ненавижу то, как я представляла себе, каково это — поцеловать его, когда он за ужином сделал то же самое со своими губами. Это возникло из ниоткуда: я смотрела, как его язык скользит по ложке, и мои ноги напряглись от этого зрелища. Между Уиллом и моими умирающими отношениями с Остином, мне нужен этот напиток.

— Знаешь что? Я возьму Cosmo сейчас.

Лизель хлопает в ладоши и немедленно заказывает мне один. Час спустя, выпив несколько бокалов, я сбилась со счета и обнаружила себя на танцполе. Уилл, конечно же, не появляется — одни разговоры и никаких действий. Вероятно, парню скучно, и он хочет досадить мне, чтобы доставить какое-то свое садистское удовольствие.

Я танцую с Лизель и Джошем, потом с группой женщин, с которыми подружилась. Наши тела раскачиваются в такт, я закрываю глаза, когда мои волосы взметаются вокруг. Мне становится жарко и потно, моя кожа скользит под едва освещенным танцполом.

Несколько парней пытаются танцевать, и я с удовольствием развлекаюсь, пока один из них не пытается обхватить меня руками за талию. От него приятно пахнет, и он довольно мужественный, с подтянутыми руками. Когда он трется промежностью о мою попку, ноющий голос в голове подсказывает, что мне нужно быстро вмешаться, но мои моторные навыки вялы. Как только я собираюсь вежливо попросить его отступить, меня дергают в другую сторону, и я чуть не спотыкаюсь на каблуках.

Моя грудь прижимается к груди Уилла, а огонь в его глазах пронзает меня, как животное, готовое напасть на врага. Глубокие голубые глаза держат меня в плену, пока я наконец не вырываюсь. Он все еще в своем рабочем костюме — брюках, темно-сером пиджаке и белой деловой рубашке под ним. Две верхние пуговицы расстегнуты, а галстука нет, так что его грудь слегка обнажена. Почему ты вообще смотришь, Амелия?

— Что ты здесь делаешь?

— Похоже, наш разговор заставил меня поверить, что ты недостаточно ответственна, чтобы находиться в этом клубе.

— Я? Это показывает, как мало ты обо мне знаешь.

— Если ты так готова лгать своему отцу...

— Почему ты так зациклился на этом? У тебя, конечно, есть дела поважнее, чем дразнить меня вопросами, которые тебя не касаются!

Я понятия не имею, почему он вдруг стал вести себя как мачо, и к чему все эти разговоры о моем отце? Это, мягко говоря, расстраивает. Смысл моего переезда сюда заключался в том, чтобы обрести некоторую свободу, а это кажется невозможным, если мистер Засранец следует за мной, куда бы я ни пошла.

— Мы уходим, — требует он, раздувая ноздри.

— Отпусти меня! — говорю я ему. — Ты такая задница, и, кроме того, у меня сегодня день рождения.

— Задница, которая сегодня спасет тебе жизнь. И с днем рождения.

— Правда, спасет мне жизнь? — смеюсь, тыча пальцем ему в грудь. — Ты собираешься настучать старому папочке? Или лучше проследуй за мной в мою спальню. Как насчет душа? Хочешь увидеть меня там?

Его лицо напрягается, кожа собирается вокруг глаз, словно он страдает от того, что его увидели со мной. Возможно, в словах Энди есть доля правды — я слишком долго играл в безопасность.