Неприятности с любовью (ЛП) - Мэйсен Кэт T.

Встряхнув головой, я вытесняю эти мысли из головы и отправляю сообщение Элише — женщине, которая предлагает отличный трах, когда мне это нужно. Через несколько секунд она охотно отвечает, приглашая к себе домой сегодня вечером.

Вот так. Готово.

Это вернет меня к реальности.

По мере того как затягивается вторая половина дня, мои мысли становятся все более бурными. К тому времени как все покидают зал заседаний, я отказываюсь от приглашения Элишы. И хотя оно было напористым, я решаю отправиться к родителям, нуждаясь в старом добром напутственном слове от папы, который вдолбит мне в голову, что я не женат и трахаюсь с кем хочу.

Я набираю код, открывая дверь, и кричу родителям.

— Уилл? — неуверенно отвечает мама, пока я иду по квартире в сторону кухни.

— Да, это я, папа рядом...

Мои слова обрываются, и я останавливаюсь в столовой, когда на меня смотрят изумрудно-зеленые глаза. Черт.

— Я рад, что ты здесь, присоединяйся к нам. Бо навещает твоих бабушку и дедушку, — предлагает мама, освобождая место рядом с Амелией.

Глаза Амелии расширяются, пока она молча не опускает лицо, не произнося ни слова. Интересно, что говорит мисс Эдвардс. Любопытство одолевает меня, когда я принимаю предложение мамы и сажусь рядом с ней. Ее тело почти застывает, что делает это еще более забавным.

— Амелия сказала нам, что она навещала тебя сегодня?

— Да, — отвечаю я, делая глоток вина, которое налила мама, и поглядывая на пиво, которое держит в руке папа. Будет ли неправильно с моей стороны попросить что-нибудь покрепче? Возможно, что-нибудь крепкое, вроде рюмки «Патрона», — отличный способ избавиться от этого необоснованного чувства.

— Она красавица, не так ли? — отец хихикает со своей нелепой ухмылкой. — Ты сведешь с ума всех парней из колледжа, как и твоя мать.

— Я приму это за комплимент, дядя Рокки, — вежливо отвечает она.

Мама подносит ко мне тарелки, и я почти сразу узнаю все блюда из китайского ресторана через дорогу. Из-за напряженного графика работы у мамы часто не хватает времени на готовку. Я не виню ее за это, поскольку сам чаще заказываю еду на вынос, чем хочу признаться. Жаловался только папа, что всегда приводило к ссоре между ними. Как они до сих пор женаты, ума не приложу. Папа может быть козлом, а мама, откровенно говоря, стервой. Они как огонь и бензин — смертельно опасное сочетание.

— Тебе нравится жизнь в колледже? — спрашивает мама. спрашивает мама.

— Мне нравится, если честно. Временами тоскую по дому, но, кроме этого, мне нравится быть в Нью-Хейвене. Это прекрасное место.

— В Йеле были самые злые вечеринки, — папа присвистнул, вонзая вилку в курицу, как пещерный человек. — Помнишь ту, когда вызвали копов, а мы с тобой...

— Господи, папа, пожалуйста, не продолжай эту фразу.

Мама поджимает губы, пряча улыбку. Я беру свои слова обратно, я знаю, почему они до сих пор вместе, и, видит Бог, мне не нужны подробности. Папа уже не раз использовал слово «извращение», и я потребовал, чтобы он прекратил это, тем более что это касается моей мамы.

— Надеюсь, тебе нравятся социальные аспекты. Хорошо, когда колледж дает всесторонний опыт. Да и парень в колледже — это не так уж и плохо.

— Я вроде как... ну, встречаюсь кое с кем.

Я навострил уши, хотя мой взгляд по-прежнему прикован к тарелке, стоящей передо мной. Она красивая. Конечно, у нее есть парень. Вот чем надо заниматься в колледже - встречаться и трахаться.

— О, из Йеля?

— Вообще-то нет, он учится в университете Джона Хопкинса.

— Как вы познакомились? — продолжает мама. — Джон Хопкинс не совсем близко.

— Еще в Лос-Анджелесе мы... э-э... решили продолжить наши отношения.

Не знаю, почему эта информация меня беспокоит. Глупая школьная влюбленность ничего не значит. И она дура, если думает, что сможет удержать парня от секса с девушками, которые стучатся к нему в дверь. А тебе какое дело?

— Ну, поверь нам, юная любовь может превратиться в целую жизнь. Уверен, твои родители могут сказать то же самое.

Отлично, теперь они только что опровергли весь ход моих мыслей.

Остальная часть разговора крутится вокруг колледжа. Мой вклад требуется то тут, то там. Отец переводит разговор на работу, что поднимает тему найма нового помощника. Ради всего святого, почему все считают необходимым развлекаться моими чертовыми делами? Это уже выходит за рамки шутки.

— Уверен, Амелия справится со взрослым разговором, — говорит отец, откладывая вилку. — Сынок, иногда нужно думать головой, а не членом. Эти женщины не стоят быстрого секса. Сейчас тебе нужен кто-то, кто заставит твою голову кружиться. Такая женщина, о которой ты не сможешь перестать думать.

— Не хочу соглашаться с твоим отцом, — мама усмехается, что для нее необычно. — Когда ты найдешь эту женщину, Уилл, все остальное в мире не будет иметь значения.

— Ладно, спасибо за ободряющую речь, — бормочу я, закатывая глаза от скуки. — Именно поэтому я держу свою личную жизнь в тайне и избегаю твоих приглашений на ужин.

— Ты же не хочешь обрюхатить какую-нибудь шлюшку, — говорит мне папа.

— Господи, пап. Отдай мне должное, блядь.

Рядом со мной Амелия опустила голову, хотя краем глаза я вижу, как на ее губах играет улыбка.

— Дай угадаю... тебе есть что добавить к этому? — спрашиваю я.

— Уже поздно, — отвечает Амелия, проверяя свой телефон. — Мне нужно успеть на обратный поезд.

— Ты ничего такого не сделаешь. Рокки, отвези ее обратно.

— Конечно, — отец вытирает рот, отодвигает стул, чтобы найти ключи.

— Я отвезу ее, — предлагаю я, и все взгляды падают на меня, включая взгляд Амелии, которая не стесняется скрывать свое раздраженное выражение.

— Еще лучше, — папа подмигивает, садится обратно и пододвигает к себе поднос с курицей.

Амелия прощается с моими родителями, соглашаясь вскоре вернуться и навестить их. Когда мы спускаемся на лифте в гараж, другие жильцы занимают место, делая разговор менее привлекательным.

Мой черный «Мерседес» припаркован в углу, в стороне от всех остальных. Когда мы садимся в машину, я ожидаю, что она скажет «спасибо» или еще что-нибудь, достойное завязки разговора, но ничего подобного не происходит, пока я на скорости вылетаю из города и лечу по шоссе I-95. Поездка проходит в тишине, и, не зная, что сказать, я хочу побольше узнать об этой истории с парнем — одна только тема вызывает у меня любопытство.

— Итак, твой отец знает о твоем парне?

Она прочищает горло, избегая моего взгляда: — Не совсем. Он знает о нем и о том, что мы встречались в старших классах. Почему ты спрашиваешь?

— Просто удивлен, что ты ему врешь.

Ее лицо поворачивается ко мне: — Я не лгу ему. Я просто сохраняю эту информацию для себя. Он же не спрашивал меня об этом, так что, следовательно, лгать не надо.

— Джон Хопкинс далеко. Что это вообще за отношения?

— Это не твое дело.

Ее расстроенный тон очевиден, как будто ее беспокоит мое присутствие.

— Тебе лучше быть осторожной, — предупреждаю я без улыбки. — Если твой отец узнает об этом, весь ад разразится.

— Мне девятнадцать будет на следующей неделе. Я живу на другом конце страны. Он может говорить все, что хочет. Он не может ожидать, что я навсегда останусь безбрачной, — отвечает она с большим остервенением, чем раньше. — И вообще, какое тебе дело до того, что думает мой отец? Если мне придется бороться с отцом, чтобы быть с тем, кто мне очень дорог, то так тому и быть, я так и сделаю.

Я почти смеюсь над этой мыслью. Никто не идет против Лекса.

— Почему ты смеешься?

— Как будто ты не знакома с Лексом Эдвардсом.

— Пока я с тем, кто меня уважает, я верю, что с моим отцом все будет хорошо. А не с каким-то плейбоем вроде тебя, который с такой радостью разобьет сердце девушке.

— Ай, так ты считаешь меня плейбоем?

— Скажем так, я слышала разговоры мамы и тети Никки, а тот разговор за ужином подводит итог. Ты не святой, что, вероятно, объясняет вращающуюся дверь помощников. Мистер Бигшот, генеральный директор, не может взять на себя обязательства. По их словам, все это слишком знакомо.