Любовь и книги - Робинсон Шона

Нора рассмеялась, пораженная такой откровенностью. Трудно поверить, что король гонораров Эндрю Сантос когда-то тоже боролся за свое существование.

Они сделали заказ, а Нора все продолжала думать о странных метаморфозах жизни. Вдруг как-то сам собой с губ сорвался вопрос:

– А почему вы решили, что хотите получить степень магистра?

Эндрю призадумался. Похоже, у него давно такое не спрашивали.

– Полагаю, чтобы чего-то добиться в этой жизни.

– И вы всегда знали, чем хотите заниматься?

Эндрю снова пожал плечами и отпил немного воды.

– Думаю, ясность пришла, когда я начал работать после колледжа. Я вдруг понял, что межличностные отношения между коллегами, менеджерами и подчиненными, руководителями и менеджерами имеют огромное значение. Люди общались неправильно, и мне захотелось как-то исправить это.

Это было похоже на мини-презентацию. Примерно то же самое он, наверное, говорил и на встрече в Parsons неделю назад, и еще много раз до этого. Возможно даже, что он вкрутил эту фразочку и на своем сегодняшнем выступлении. Но в голосе его чувствовалась искренность. А еще – уверенность в себе.

– Но откуда вам знать?

Он наморщил лоб:

– В каком смысле?

– Ну, например, я не представляю, как люди должны… Как они понимают, как следует распорядиться собственной жизнью?

Он задумчиво кивнул.

– То есть вы этого про себя не знаете?

Нора смущенно теребила салфетку на коленях, пытаясь подобрать правильные слова.

– Раньше мне казалось, что знаю. – Да, это было еще до того, как она пришла в Parsons, очарованная миром книг. Но потом дверь изнутри захлопнулась, и Нора оказалась в тесном мирке, где обитают одни лишь помреды. И даже обещание Риты насчет повышения не стерло горечи этих пяти лет. Нора начала сомневаться, что на свете вообще существует идеальная работа с книгами. Не исключено даже, что и Weber с его художественной прозой окажется не тем, чем кажется.

Сейчас у Эндрю было такое выражение лица… Именно таким она его и представляла, когда он завел в переписке разговор о роялти. То есть и сейчас он собирался поднять какую-то опасную тему.

– И что же поменялось? – спросил Эндрю.

В голове пронеслись Том, Линн, другие члены их старой команды. Прощальные чаепития, корпоративные рассылки и другие «пипецы» – предвестники того, что скоро Нора останется совсем одна. Наедине с книгами, которых она не понимала и почти ненавидела, наедине с авторами, которые из года в год перетасовывали одни и те же слова и фразы, лишь бы получить свой положенный чек. Нора подняла глаза на Эндрю и увидела в них понимание.

– Вот поэтому мне и не хочется подписывать договор, – сказал он. – Ведь мы оба знаем, что там происходит.

Оставив салфетку в покое, она спросила:

– И что же?

– Люди всякое говорят.

Нора пыталась понять, как много он знает. И откуда он это знает.

– Какие люди?

– Авторы.

– Авторы не могут знать, – сказала она, но тут же задалась вопросом – а действительно, о чем говорят между собой авторы Parsons Press? Ведь ей и самой доставалось, когда они заваливали ее недовольными письмами по поводу ухода их редакторов. Нора чувствовала, как на протяжении года нарастало их нетерпение. Больше половины авторов из их подразделения потеряли своего редактора. Просто Нора не думала, что это как-то задевает Эндрю. После ухода Тома и Линн его редактором стала Рита. Ради него они устроили эту помпезную тягомотину в конференц-зале, ловили каждое его слово, и у Эндрю не было повода жаловаться.

Значит, каток проехался не только по ней? Значит, ропщут даже самые успешные авторы? Лишнее подтверждение, что дело не в ней самой, так что зря она комплексует. Кусая рот, Нора ждала, что ответит Эндрю. Только она не собиралась ему сочувствовать.

Эндрю откинулся на стул.

– Авторам известно достаточно много.

– И именно поэтому вы не хотите подписывать контракт? – спросила она. – Вы считаете, что Parsons разваливаются? – Эндрю ничего не ответил, сидел и теребил пуговицу на рукаве рубашки. Нора понимала, чего хочет от нее Рита – узнать, почему Эндрю так тянет с договором, и решить эту проблему. Но хочет ли она того же, что и Рита? Знает ли она, чего хочет вообще?

– Возможно, и так.

Нет, она здесь не для того, чтобы жалеть его. Это вам не с Бет чирикать. Нора обедает с автором, которому нужен издатель. И вовсе не обязательно Parsons.

Она представила, как бы гордилась Линн, если б Эндрю подписал договор с Weber. Но Нору почему-то покорежило от этой мысли.

Она посмотрела на Эндрю, который ждал ответного шага.

– Вы пока не отказались подписывать контракт, – начала размышлять вслух Нора. – Но вы совсем не ведете никаких переговоров, что означает только одно: вы ждете, когда появится другой издатель. Поскольку вы общаетесь только с Parsons, у вас нет никаких других связей. Думаю, вы предложили книгу нам только потому, что в предыдущем договоре был пункт, обязывающий вас сотрудничать с Parsons, но вы не хотите у нас печататься. Вы все сделали по правилам, но теперь не знаете, куда бы еще податься.

Эндрю так странно на нее посмотрел, словно хотел сказать: не надо за меня решать, я сам знаю, в каком направлении мне двигаться. Нора ждала, когда он скажет это вслух, но он промолчал.

Если Нора права и он действительно ищет другое издательство, то у нее в рукаве есть козырь – другое издательство под названием Weber.

Принесли заказ. Нора отклонилась назад, пока официант ставил перед ней пиццу на деревянной доске без бортиков. Нора неуверенно взялась за нож и вилку. Она заметила смущение Эндрю, чей палтус подали в обычной тарелке, тогда как ей создали неудобство.

Нора начала разрезать пиццу, все еще обдумывая, что еще сказать Эндрю.

– Я уверена, что ваше выступление в Балтиморе могло бы привлечь внимание других издательств, – продолжила она. – Но это маленькое мероприятие, в нем участвуют только два издательства: мы да Friedman. От других даже редакторы не приехали. Были только я и моя коллега со второго стенда.

Эндрю внимательно посмотрел на Нору, но она подцепила вилкой кусочек пиццы и позволила себе насладиться ее вкусом.

– Именно поэтому вы и оставили себе «окошко» под ужин. На тот случай, если вас вдруг пригласят побеседовать с представителями Friedman.

Он пожал плечами:

– Без комментариев.

Прожевав пиццу. Нора промокнула салфеткой рот и вытерла руку, на которую капнул жир. Ей не терпелось закончить свою мысль, и она продолжила:

– Нет ничего предосудительного в том, чтобы переговорить с другими издателями. Только никому ничего не нужно.

– Ой. – Эндрю состроил скорбную мину, но в глазах светился интерес. Он определенно хотел услышать, что она ему расскажет.

– Это я о том, что, скорее всего, вы там никого не знаете и отослали заявку «самотеком». На столе помредов накапливается гора таких заявок, и уходит месяц, прежде чем у них дойдут руки, чтобы все разгрести. Поскольку у вас уже есть имя, ваши материалы покажут редактору, и тот рассмотрит их, когда выкроится свободное время.

Допустим, редактор прочитает вашу заявку и захочет делать с вами книгу. Но до стадии рассмотрения пройдет еще пара месяцев, плюс двухнедельные переговоры, чтобы утрясти пункты договора. Только сразу же возникают две проблемы. Вы хотите действовать быстро, потому что… – Она махнула в его сторону ножом, и губы его дрогнули. – Потому что сейчас вы на гребне славы, и этот момент надо использовать. А если вы будете тянуть, Parsons отзовут свой договор. – Нора точно знала, что как раз Parsons этого не сделают, у них духу не хватит разорвать отношения с автором, за которым они так долго гонялись. Но Эндрю об этом не знает, что дает фору Parsons – часики тикают, заставляя его поторопиться.

Пока Нора говорила, Эндрю даже не притронулся к своей еде. Наклонившись к нему через стол, она сказала:

– А вы уверены, что другой издатель захочет подписать с вами договор?