Любовь и книги - Робинсон Шона

А потом еще:

Прямо завидую, что ты встретишься с папочкой Сантосом.

Рот Норы пристыженно дрогнул. Она вспомнила, как на конференции в Фениксе [21] они с Бет коротали время за стендом и играли в игру собственного изобретения – «Трах, замуж или пистолет: Авторское издание». Нора помнит, как они добрались до Сантоса. Все остальные авторы были похожи друг на друга – какая-то череда бледных, морщинистых, самоуверенных старикашек. А вот Сантос – совсем другое дело. И дело было не только в его молодости. Его взгляд на фотографии был лукавым, словно он только что отпустил какую-то шутку или только еще собирался поделиться ею с ничего не подозревающей аудиторией. Слегка взлохмаченные волосы, темно-карие глаза. Выбор был однозначным: и Бет, и Нора выбрали с ним «трах».

Она совсем забыла о том случае, а теперь… Теперь ей будет стыдно взглянуть ему в глаза. Потому что ясно же, что и сейчас выбрала бы «трах». Простила бы ему и экспромт с автографами, и толпу, которую он сюда притащил. А как он уверенно держится, как живо блестят его глаза и с какой легкостью он сдернул с нее маску официоза, заставив стать самой собой.

Может, он по совместительству гипнотизер?

Во время затишья у Норы купили всего одну книгу, и она просто сидела, время от времени поглядывая на стенд Friedman Books. Там работала молодая темнокожая женщина, примерно одного с Норой возраста. Сейчас она любовно поправляла книги, смахивая с них невидимые пылинки. Нора видела ее тут и в прежние годы, а сейчас она тоже работала в одиночку. Когда женщина наклонялась, ее длинные толстые косички с начесом падали ей на лицо.

Вот уже четвертый год они сидят напротив друг друга, но ни разу даже словом не обмолвились. Однажды они оказались совсем рядом, когда к стенду Норы подошел мужчина с книжкой от Friedman, забыв за нее заплатить. Той женщине пришлось догнать его и вежливо напомнить. Нора тогда робко улыбнулась, словно давая понять, как она ее понимает, что приходится сторожить книги от таких вот покупателей. Но женщина была слишком сосредоточена на своей проблеме, чтобы обратить внимание на Нору.

Вот и теперь сидят они: Нора – за своим стендом, а эта женщина – за своим. Почему бы им не заговорить друг с другом и не подружиться? Ведь они могли бы подстраховывать друг друга, если вдруг потребуется срочно отлучиться в туалет. И стоило бы им познакомиться, как обычно мечтала Нора, они сошлись бы на очевидном – что обе они темнокожие, работают в издательском бизнесе, разве это не забавно? Разве этот бизнес не оказался до невероятного белым? И не странно ли, что на обложках стараются изображать людей всех рас, тогда как сами писатели по большей части белые? Пыталась ли эта женщина озвучить данный вопрос? Либо она, как и Нора, тоже стеснялась своего низкого социального статуса?

И, наконец, эта женщина могла бы дать совет, как справляться с неуемными кудрявыми волосами, потому что сама Нора и уж тем более ее белая мама так и не освоили это искусство.

Женщина любовно поправила скатерть под книгами, и Норе сразу же стало стыдно, что сама она относится к своей работе с прохладой. Если б только у нее хватило смелости подойти к ней, такому же человеку, как и она сама, может, и овладела бы секретами счастья на такой работе. Да и в жизни тоже.

День тянулся медленно, и под конец к стенду Норы выстроилась длинная очередь. Нора посмотрела время на телефоне: до закрытия выставки оставалось тридцать пять минут.

Отвечая на вопросы гостей, Нора постоянно ерзала на стуле. Всего каких-то тридцать пять минут, ее мочевой пузырь должен выдержать.

Только через десять минут она уже не была так в этом уверена. Народу по-прежнему было полно, никто не спешил уходить, многие придирчиво перелистывали книги. Никогда эта возня не казалась ей столь оскорбительно долгой.

Уж поскорей бы кто-нибудь хоть что-нибудь купил, чтобы она могла встать и размять ноги. И тут раздался голос, к которому она уже начала привыкать. Нора сразу же вспомнила эсэмэску Бет, и ей захотелось спрятаться под стол.

– Сюда, вот их стенд. – Эндрю шел к ней с высоким молодым блондином, который немного отставал. – Нора, это Карл из Лундского университета. Он хочет купить чемодан книг, особенно мою, и увезти их в Швецию.

Карл рассмеялся, и, как показалось Норе, даже слегка покраснел. Все вокруг очаровываются этим Сантосом, а Норе приходится из-за него пахать.

Сделав невинное лицо, Эндрю прибавил:

– А еще до него дошли слухи, что тут раздают автографы.

– Хорошо, – торопливо кивнула Нора. – Хорошо, только вот…

– Вы что, уже закрываетесь?

– Нет, еще двадцать минут осталось, просто я хотела… – Не могла же она сказать «я сейчас описаюсь», ни даже «мне нужно в дамскую комнату».

На ее счастье, Эндрю легко считал ситуацию.

– Я могу посторожить, если вам надо отойти.

Она уже была готова сорваться с места.

– Да, но вы не умеете пользоваться нашей бухгалтерской программой.

Он шутливо пожал плечами.

– Просто посижу в засаде. Идите.

Этих слов было достаточно, чтобы Нора успокоилась. Вернувшись через пять минут, преисполненная благодарности (чего уж совсем от себя не ожидала), Нора чуть не расхохоталась. Эндрю сидел перед ее компьютером, уставившись в программу, смешно морщил лоб и озадаченно чесал подбородок.

– Спасибо, что поддержали тут порядок, – сказала Нора.

Эндрю поднял голову, а потом снова уставился в компьютер.

– Хорошая новость: Карл накупил книг на четыреста долларов.

Нора рассмеялась:

– Вы же сказали, что просто посидите в засаде.

– Да, но система оказалась довольно отзывчивой. Я решил попробовать.

– Ладно.

– Только вот мне кажется, что его кредитка не прошла, – обеспокоенно прибавил он. – Я хотел провести заказ до конца, но у меня не получается.

Нора сжала губы, еле сдерживая улыбку.

– Какие-то проблемы с отзывчивостью?

– Простите, – сказал он. – Я все компенсирую.

– Не стоит прикрывать нас своими роялти, которые мы же и выплачиваем. Дайте-ка я взгляну.

Хмыкнув, он потупился – Нора и не предполагала, что он такой скромняга. Но все равно: сколько бы он ни зарабатывал на своих книгах, Parsons доставался гораздо больший кусок. Правда, самой Норе ничего за это не капало.

Поднявшись со стула, Эндрю встал за Норой, наблюдая, как она прокручивает записи продаж. Последним в списке был Карл Сэмюэльссон. Эндрю ткнул пальцем в строчку.

– Вот он.

– Вижу, – сказала она.

– Я на всякий случай.

Кликнув по имени, Нора все перепроверила.

– Ну да, плохие новости. – Она обернулась к Эндрю, тот стоял и переживал. – Платеж не прошел.

Он вздохнул.

– Ох, простите.

– Но есть и хорошие новости, – продолжила Нора, с удовольствием замечая, как по-мальчишески он реагирует. – После конференции Карлу позвонят наши продажники, запросят реквизиты, и все будет хорошо.

Он издал вздох облегчения.

– Слава богу. Точно?

Тут уж Нора не могла не улыбаться. Стоит такой, с испуганными глазами, кусает губы.

– Спасибо, что подстраховали меня.

– Вы еще не закрылись?

Нора обернулась. Перед ней стояла кареглазая женщина со стопкой книг.

– Через несколько минут закрываемся. Вы хотите это купить или еще не решили?

– Нет, я это покупаю.

То ли от счастья, что она все-таки не опи́салась, то ли оттого, что Эндрю ввел ее в смешливое настроение, она спросила его:

– Не хотите загладить свою ошибку?

Эндрю просветлел. Предложив ему стул, Нора встала рядом.

– Отлично. Сейчас я введу ваши данные, – сказал Эндрю. Нора подбадривающе кивнула, и Эндрю забил в компьютер имя и адрес покупательницы. Печатал он как курица лапой, так и хотелось согнать его со стула и быстренько все заполнить. Нора умела печатать хоть с закрытыми глазами. Но как отказать себе в удовольствии понаблюдать за этим смешным человеком: как он заносит палец над клавиатурой, а потом проверяет, ту ли нажал букву. Эх, будь тут очередь, ему пришлось бы туго.