Отмель - Крейг Холли

А вдруг Чарльз что-то узнал и мы едем на встречу с Джеком?

– Пап, где наша лодка? – с облегчением слышу я вопрос дочери.

– Вон там. – Чарльз выходит из машины и громко хлопает дверцей, будто ставя точку в разговоре.

В зеркале заднего вида мелькает отражение детей, которые смотрят на меня в надежде, что я отвечу на их вопросы. Порой материнский долг ложится на плечи слишком тяжелым бременем.

– Идемте, – говорю я дочери и сыну, выдавливая из себя улыбку. Мы выходим из машины, и волосы сразу подхватывает ветер. День сегодня выдался холодный, река угрюмо плещется о берега и качается под нами между досками пристани. Сразу за клубом на воде виднеется огромная роскошная яхта. Это и есть «наша лодка», на борту которой стоит какой-то человек. Он смотрит на нас, и на мгновение мне кажется, что это Джек. Я поднимаю руку, намереваясь помахать, но, прищурившись, понимаю, что мы незнакомы. Это либо шкипер, нанятый Чарльзом, либо один из его друзей. Наверное, судно специально пришвартовано у яхт-клуба, чтобы Матео не знал, где нас искать. Я опускаю глаза на смартфон и провожу пальцем по экрану. Надо поговорить с Джеком. Если он ничего не знает, как мне, черт возьми, поступить? Я ведь могу застрять с Чарльзом на целую вечность. Вот уж не думала, что мы и правда отправимся в Квинсленд по морю. Голова так гудит, что меня снова начинает тошнить. И тут маленькая ручка Купера цепляется мне за ногу.

– Хочу на лодку, мам, – говорит он.

Я целую его в макушку.

– Правда, малыш?

Чарльз наклоняется к багажнику и достает наши рюкзаки. Я опускаю мобильник в карман. Муж передает рюкзак мне, а Кики и Купер надевают свои. Лицо у Чарльза бледное и напряженное. Меня снова тянет пересмотреть ролик. Чарльз пока не потребовал, чтобы Кики его удалила. Я абсолютно уверена, что муж как-то замешан в убийстве Ариэллы. Вот почему мы пустились в бега. Но каким образом информация, которую соседка узнала от Трейси, может навредить Чарльзу? Мы с Ариэллой никогда не упоминали его в записках, в нашей регулярной тайной переписке, но это еще не значит, что факты, которыми Ариэлла собиралась поделиться со мной сегодня, никак не связаны с моим мужем. Наверное, именно в этом и кроется причина ее смерти. Я едва сдерживаю слезы, но не позволяю себе заплакать, пока рядом со мной стоят Кики и Купер, оба в предвкушении предстоящего круиза.

Чарльз молча, не оглядываясь, шагает вниз по склону по направлению к яхт-клубу, даже не позаботившись запереть автомобиль. Дети бегут за отцом. Сквозь окно, поблескивая на солнце, виднеется серебристая связка ключей, лежащих на водительском сиденье. Муж оставил ключи в машине. Из этого следует только один вывод, и он просто ужасен.

Мы не вернемся.

Два месяца назад

Записка передана столь же осторожно и сложена так же, как предыдущая. Ариэлла пишет мелким, изящным почерком, аккуратно выводя букву за буквой. Я читаю ее послание в туалетной кабинке, прислонившись затылком к кафельной плитке в стиле вестибюля метро. И ничего не понимаю.

Ни пояснений. Ни поцелуя, вообще ничего. Я стискиваю зубы, пытаясь понять, почему эта коротенькая строчка, состоящая всего из шести слов, так меня бесит. Лишь шесть слов, но сколько в них смысла! Может, она написала их не по своей воле? Есть только два возможных объяснения перемены в поведении соседки. Либо я не нравлюсь ее мужу и он заставил жену написать мне эту чертову записку, либо Ариэлла сама пожалела о первом послании, том самом, которое спрятала под тарелкой у меня на кухне.

Впрочем, каковы бы ни были намерения Ариэллы, записка не помешает мне докопаться до истины. Напротив, теперь я еще больше заинтересована в том, чтобы лучше узнать соседку и выяснить, какие тайны она скрывает. Меня уже не остановить. В конце концов, она сама намекнула мне, что у нее происходит нечто странное и она угодила в какую-то передрягу. А сегодня пришла к нам заплаканная, с опухшими глазами, словно с кем-то поскандалила. Но с кем – с телохранителем или Матео? А вдруг причина в другом? Зачем тогда было приходить? Только чтобы передать записку? Неудивительно, что я прямо-таки сгораю от любопытства.

Я неотрывно смотрю на скупые слова, пытаясь понять их скрытый смысл. Что Ариэлла хотела мне сказать? «Помоги»? «Они знают»? «Нам нужно быть осторожнее»? «Дела плохи»? Подозреваю, она имела в виду совсем не то, что написала. Это крик о помощи, попытка привлечь мое внимание.

Я кладу записку в кошелек, спрятав ее за первой, выхожу из туалета и возвращаюсь в тускло освещенный бар. Джеку эту не понравится, но я не из тех, кто прячет голову в песок. Соседка сама обратилась ко мне, организовав нашу первую встречу. Мои жизненные принципы и бизнес-модель основаны на том, что женщин необходимо поддерживать, и Ариэлла нуждается во мне как никто другой. Я ее не брошу.

В баре людно и жарко. Трейси и Барбс стоят у входа рядом с такси, готовым отвезти меня домой. Я пробираюсь через море тел, локтей, плеч, голов и, оказавшись у двери, открываю ее, впуская в пьяную духоту бара поток холодного воздуха. Трейси и Барбс садятся в машину, а я случайно зацепляюсь сумочкой за ручку двери. Вернув сумочку на место, поднимаю глаза и окидываю взглядом толпящихся в баре посетителей. И тотчас замираю, затаив дыхание. Там, прислонившись к барной стойке, стоит охранник Ариэллы или кто-то очень на него похожий. И следит за мной.

– Скорее! Он сейчас поедет! – кричит Трейси из автомобиля.

Я смотрю на такси и снова поворачиваюсь лицом к бару. Мужчина не отводит от меня взгляда. Мрачный, ничего не пьет, ни с кем не разговаривает. Он явно здесь один и совсем не смущается тем, что его заметили. Даже сейчас, когда я буравлю громилу взглядом, он как ни в чем не бывало продолжает на меня пялиться, и в этом кроется какая-то угроза или предупреждение. Трудно сказать, точно ли это телохранитель Ариэллы. Сегодня он впервые предстал передо мной без очков, но было так темно, что я его почти не разглядела. Вполне возможно, что на меня глазеет какой-то невоспитанный урод, не знающий правил хорошего тона. Но я вдруг понимаю, что, если он и впрямь один из них – тех, кого Матео нанимает для слежки, – это означает, что отныне я должна быть очень-очень осторожной.

Два месяца назад

Сообщать о беременности всегда непросто. Если вы с мужем пытались зачать ребенка, можно радоваться и праздновать победу. Да, все получилось: привычный секс без особой страсти сделал свое дело, и гонка за малышом осталась позади. Но когда беременность наступает неожиданно и вы с мужем не успели как следует обсудить эту тему, его реакция может оказаться совсем другой. Он тихо сглотнет и скажет: «Ну, и что будем делать?» И теперь ты уже не будущая счастливая мать, а обуза, носящая в чреве того, кто испортит все ваши планы.

Но еще сложнее сообщать о беременности любовнику. Мужчине, играющему важную роль в твоей жизни, пусть он и не член семьи. Человеку, который приходит в кабинет твоего мужа и заверяет подписью коммерческие сделки. Тому, кто не может шлепнуть тебя по попе, пока ты готовишь ему и своему мужу кофе.

Я встречаюсь с Джеком на берегу реки, в местечке, куда приезжают только с семьей, чтобы пожарить барбекю и покататься на байдарках. Мы паркуемся на небольшом расстоянии друг от друга, и он несет два стаканчика кофе под дерево, где мы отдохнем и расслабимся вдали от посторонних глаз. Мы нежно целуемся, изо рта у него пахнет мятной жвачкой. Устроившись у него между коленей, я прислоняюсь затылком к его крепкой груди. Так мы сидим какое-то время, наслаждаясь совместным одиночеством. Я отпиваю кофе, а Джек что-то говорит о проплывающей мимо яхте и добавляет, что хорошо бы сидящие на ветках птицы на нас не нагадили, а еще отмечает, что на мне сегодня красивый джемпер, а волосы у меня приятно пахнут. Он целует их. И тогда я говорю:

– Я беременна, Джек.