Нападающий (ЛП) - Хуанг Ана

Я прошёл знакомой тропой к месту упокоения Тедди. Чувство вины пронзило мою грудь, когда я увидел, насколько голым оно выглядит.

Его мать умерла много лет назад, а отец снова женился и переехал в другой конец страны. Я был единственным человеком, который регулярно навещал его; тем не менее, мои визиты сократились с тех пор, как я переехал в Лондон.

Я положил поздравительную открытку на могилу своего лучшего друга и сидел там, пока не наступил закат.

Помимо моей матери, Тедди был единственным человеком, который помнил меня как Ашера до того, как я стал Ашером Донованом.

Иногда мне тоже было нужно такое напоминание.

— Если ты тащишь меня в свое тайное логово, чтобы разделать меня, я буду очень расстроена, — сказала я. — У меня сегодня вечером планы, просмотр шоу в Вест-Энде.

— Тревожно, что это была первая мысль, которая пришла тебе в голову, но нет, я не тащу тебя в свое тайное логово. Все мои логова публичные.

— Мило. — Я взглянула на нашего водителя и постаралась не думать о миллионе разных способов, которыми мы можем погибнуть, если он ускорится, замедлится или повернет не туда. Все в порядке. С тобой все будет в порядке. — Серьезно, куда мы едем? Где новая студия?

— Скоро ты узнаешь. — Ашер сидел рядом со мной на заднем сиденье, его поза была расслабленной и безразличной по сравнению с моими побелевшими костяшками пальцев и напряженной спиной.

Он попросил меня встретиться с ним сегодня неподалеку от школы, чтобы мы могли избежать папарацци, которые каждый день ночевали недалеко от школьной территории в надежде сделать деньги из-за фото Ашера.

Когда я появилась, слишком заинтригованная его «решением проблемы папарацци», чтобы остаться в стороне, меня встретили бронированный Range Rover, мужчина в черном костюме размером с Халка и Ашер.

— Сегодня я не за рулем. За рулем Эрл, — сказал он, кивнув на Халка 2.0. — Мы едем в нашу новую студию.

Мне следовало настоять на том, чтобы он рассказал мне, где находится студия, прежде чем я (неохотно) села в машину, но любопытство снова взяло верх.

Ну, это и заверения Ашера, что Эрл был самым безопасным, самым опытным водителем в районе Лондонского метро. Судя по всему, он был шофером на Даунинг-стрит в течение двадцати лет, после чего работал с чрезвычайно богатым, чрезвычайно замкнутым миллиардером.

Я все еще ненавидела садиться в машину к незнакомцам, но я верила Ашеру, и он был прав. Эрл был великолепен до сих пор.

— Какое шоу в Вест-Энде вы смотрите сегодня вечером? — спросил Ашер.

Я назвала новый мюзикл, который получил восторженные отзывы.

— Свидание в пятницу вечером. Должно быть весело, — сказал он.

Я бросила в его сторону острый взгляд. Он был воплощением беззаботности, его профиль на фоне окна вырисовывался в солнечном золоте, но под его небрежной манерой говорить проглядывалась некая резкость.

Наши отношения последние три недели были совершенно радушными. Он появлялся в студии, мы тренировались, он уходил. Все еще очаровательный, но без флирта наших ранних встреч.

Это было легко. Просто. Профессионально. Именно то, о чем я просила.

— Да. — По какой-то причине я отказалась упоминать, что Карина – моя горячая подруга в пятницу вечером. — Это должно быть очень весело.

Мускул на челюсти Ашера дернулся, прежде чем выражение его лица разгладилось.

— Хорошо.

Хорошо.

От его лаконичного ответа у меня по спине пробежали мурашки, а затем последовало странное волнение.

Он произнес одно слово, и мой разум разрывал его на части, выискивая скрытые смыслы, которых не существовало, например, была ли это ревность, скрывающаяся за его добротой или искренностью.

Я скрещивала и распрямляла ноги, беспокойно среди нарастающей тишины. Взгляд Ашера метнулся вниз, прежде чем снова скользнул к окну.

Очевидно, сегодняшняя резкая смена планов сбила меня с толку, если я беспокоилась о том, что он подумает о моем свидании.

Почему ты не сказала ему, что встречаешься с Кариной, а не с каким-то гипотетическим парнем, с которым ты познакомилась в перехваленном приложении для знакомств?

Потому что это не его дело.

Конечно. Вот почему.

Замолчи.

Эрл повернул за угол, и мой такой восхитительный разговор с самой собой быстро оборвался.

Мне не была чужда роскошь. Винсент жил в особняке стоимостью в несколько миллионов фунтов (прим. 1 млн. фунтов ~ 12,5 млн. руб.), который когда-то принадлежал известной рок-звезде, и в расцвете своей карьеры я посещала вечеринки в заведениях, которые заставили бы даже самых пресыщенных обалдеть.

Но поместье передо мной... ух ты.

Он мог похвастаться обычными чертами, которые можно ожидать от дома в одном из самых фешенебельных районов за пределами Лондона: устрашающие железные ворота, мраморные фонтаны, просторный зеленый газон.

Не это делало его исключительным. Исключительным его делало то, насколько он был неожиданным.

Я бы представила себе дом Ашера (а я была почти уверена, что это дом Ашера) как некое современное чудовище из стекла, бетона и без души, в соответствии со стандартным дизайном жилища холостяка.

Вместо этого три этажа из бледного камня возвышались над идеально ухоженной территорией, стены были увиты плющом, а арочные окна ярко светились под солнечным светом. Мраморный лебедь украшал фонтан, закрепляющий круговую дорожку, и везде, куда бы я ни посмотрела, цветы цвели во всей своей летней красе. Пионы, розы, герани...

Смех вырвался, когда я заметила пару изгородей, вылепленных в форме футбольного мяча и кубка чемпионата соответственно. Они были настолько очевидной сатирой, что я могла только покачать головой.

— Тонко, — сказала я, когда Эрл припарковался на подъездной дорожке, и мы вышли из машины. — Если бы ты добавил свой номер, у тебя на лужайке было бы три из трех.

— Это отличное предложение, — сказал Ашер со всей серьезностью. — Я позвоню своему ландшафтному дизайнеру и дам ему знать.

— Ты заплатишь мне гонорар за эту идею?

— Только если ты принимаешь его в виде пиццы и мороженого.

— Овощи и фисташки?

— Пепперони и мороженное «Роки Роуд».

— Договорились.

Улыбка тронула губы Ашера. Наша прежняя неловкость растворилась, сменившись новым пьянящим напряжением. Оно заползло мне под кожу и пустило мой пульс в галоп.

Я всегда гордилась своей способностью ясно мыслить.

Когда мои родители развелись, я составила план действий из тридцати пунктов для всех четырех членов нашей семьи.

Когда в прошлом году прорвало трубу, затопив мою квартиру и уничтожив половину моих вещей, я спокойно перекрыла основной водопровод, открыла краны, чтобы слить оставшуюся холодную воду, и вызвала сантехника.

И когда я узнала, что больше никогда не буду танцевать профессионально, я не проронила ни единой слезинки. Опустошение было личным делом, которое должно было быть заключено в стенах моего разума и души.

Так что нет, я не была склона к решениям, основанным на эмоциях. Я старалась мыслить максимально рационально.

Но иногда, когда я находилась рядом с Ашером, мне было трудно вообще о чем-то думать.

Мой разум затуманился. Я запарилась в своем трико и колготках. Я не могла понять, было ли это из-за погоды или...

Эрл прочистил горло. Звук имел тот же эффект, что и выливание ледяной воды на ревущий огонь.

Мой мысленный туман рассеялся, и мы с Ашером одновременно отошли друг от друга на шаг.

Эрл не сказал ни слова, но я могла поклясться, что увидела ухмылку на его губах.

— Давай войдем внутрь. — Ашер повернулся ко мне спиной и отпер входную дверь. — Здесь слишком жарко.

Во время прогулки по его дому нас снова окутала тишина.

— Пицца и мороженое. Не та диета, которую я ожидала бы от топового футболиста, — сказала я. В этом разговоре не было смысла, но мне нужно было заполнить тишину.