Ива Одинец - Бестии
– Расскажешь?
– В полгода не уложимся. Тебе своих проблем хватает.
Но о твари пришлось поведать. В подробностях.
И рада б говорить спокойно, но совладала лишь с голосом. Бьёт озноб. Руки «смеются», ладони мокрые, в горле сухо. Сама не заметила, как на полном автопилоте стала ожесточённо грызть цепочку Тига – благо длина позволяет (особенно если прижаться). А он словно не слышит, что цепочка врезалась в шею. Слушает молча – бледный, пришибленный. Глаза – как у ребёнка на фильме ужасов.
Вылазка в офис №219 потрясла.
– Сумасшедшая! Ты же умереть могла!
– Разведка боем. Мне, знаешь ли, выбора не оставили.
– Но рисковать жизнью!…
– Не привыкать.
Молча прижал к себе.
Закрыв глаза, я подумала: раньше меня берегли старшие друзья. Всегда кто-то был рядом – сильный, мудрый, опытный, лучше ангелов-хранителей. А сейчас не то что помощи – совета дать некому.
Раньше были пути… запасные, скажем так. Но теперь все пройдены. Без остатка. Кроме одного… но им я не воспользуюсь.
Даже ради спасения жизни.
И ещё. У меня нет опыта борьбы с тварями вроде этой.
Были всякие – и пострашнее.
Но не такие.
Глава 9
8 марта, среда, 16—00
Тиг нарушил молчание.
– Есть план?
– Версия…
Я встряхнулась. Хватит грызть цепочку – ручная работа, жаль будет. Подняла глаза.
– Надо заняться Суренцовой. Которая была директором по внешнеэкономическим до Суханова.
– Миланой Суренцовой?
– Ну да. Суханов чист. Сто пудов.
– Прикольно. У меня завтра с ней встреча.
– Зачем?
– Хочу сотрудничать с «Элтима метроникс». Затем и приехал.
– К ней?
– В том числе. Обрастаю контактами. А ваш город – очень перспективный. Промышленный центр региона и…
– Погоди. В «Элтиме» же генеральный – Хлебников.
Тиг улыбнулся.
– Она уже года полтора генеральный. Генеральная.
– Вот это я отстала от жизни…
И «НовоивЗИП», и «Элтима» производят высокоточные измерительные приборы. Конкуренты… были бы в столице. Но второй десяток лет дружат руководствами. Владимир Хлебников и Шахов – сводные братья. В провинции такие связи значат много. Вот мужики и поделили сегменты рынка по-братски.
Тиг вывел из раздумья.
– И как ты ею займёшься?
– Инфу соберу. А лучше б пообщаться. Сколько ей лет?
– Сорок плюс-минус. Что, не знаешь её?
– Меня ж при Суханове приняли.
– Милейшая женщина. Выглядит молодо. Но говорят – хватка, как у крокодила.
– Крутая на расправу? Почти как я, значит.
– «Почти» не считается.
Смейся, смейся… Меньше знаешь – крепче спишь.
Он посерьёзнел.
– А зачем она тебе?
– Сколько раз менялись люди на должности директора по внешнеэкономическим связям? Только на моей памяти – Суханов, ты и Панков. И все – меньше года.
– Панков пока никуда не…
– Неважно. В закономерность ложится. А вот Суренцова – вне. Пять с лихом лет!
– Мало ли…
– Тем более – женщина.
– А это при чём?
– Как по-твоему, откуда тварь?
Отвёл глаза.
– Понятия не имею.
– Я сначала думала – геопатогенка.
– И?
– Слишком мощная. Её даже из коридора слышно. Потому что вся – в подсобке. Заполняет по периметру, а в высоту – метр тридцать.
– Как это – слышно? Через стенку?!
– Ага. Видел трещину?
– Нет.
– Значит, после нашего… контакта появилась. А внутри… Знаешь, особенно когда только с улицы – она прощупывается. Руками. Реально. Помнишь – ты будто паутину с рук стряхивал?
Кивнул. Глаза ошалелые.
– А если на диванчик лечь – то с головой в…
Передёрнулся.
– А я-то нет-нет да прикемарю по вечерам… Так затрахают за день… ой, извини.
– Что, сильней, чем я?
– Сравнила, от тебя я в кайфе, а от них… Но ты – просто вообще…
– Сама знаю. Но всё равно приятно слышать.
– Да я не в том смысле… хотя и в этом тоже, само собой. Просто когда тебя первый раз увидел, решил – фотомодель…
– …уже была, это не моё…
– …а тебе в учёные надо. Исследователь прирождённый.
– Тоже была. И тоже бросила.
– И хрена ль ты, извини за грубость, в том блядушнике чахнешь? Неужели нравится?! А Дмитрий Олегович чем думает?!
– Понятия не имею. Твой обожаемый Дмитрий Олегович меня оттуда вышиб как пробку. Спустя сутки после твоего отбытия.
– За что?!
– За проявления сволочности.
– Какие проявления? Какой сволочности?! При твоём воспитании…
– Ты не знаешь, что скрыто под воспитанием. Лучше не доводить. А доводили, поверь, долго и упорно.
Выражение в глазах пугает. Я поспешно сказала:
– Это не то, о чём ты думаешь. Не совсем то. Давай тему закроем, ладно?
После паузы нехотя ответил:
– Как скажешь.
– Короче, осталась одна версия. Это живое существо. Одушевлённое. Но не полтергейст. Звуков нет, предметы не летают.
– Ещё чего не хватало… А почему там всё время холодно?
– Всегда при спектральных проявлениях. Любых. Энергию вытягивают. Из любого, кто приблизится. Даже из воздуха.
Думала – Тиг спросит: «Да откуда она взялась-то?»
Не дождавшись, уверенно сказала:
– Её создали.
Рука, тянущаяся за сигаретами, замерла.
– Что-о?
– Создали, чтоб навредить тому, кто работает там постоянно. Строго локальная ловушка.
– А вдруг случайно?
– От негативных эмоций? Тогда было б просто «грязное» поле – причём лишь в кабинете. Это есть. В пределах нормы.
– Ты и это… маятником?
– Печёнками.
– Так ты – экстрасенс?
– Просто сенс. И очччень средненький. Но даже мне ясно – наша зверушка наделена сознанием. И само такое не заведётся, уж поверь. Даже в нашем городе. Это диверсия.
– Зачем?!
– Месть. Или зависть. Типично женская заморочка. Обычно одно без другого не бывает. Единицы пытаются подняться до уровня тех, кому завидуют – это если по-белому. Единицы из десятков сотен тысяч. А остальные только и могут завидовать, только и мечтают, чтоб этих «выскочек» опять с головой в болото, где завидущие сидят. Основа основ любой порчи. А наша тварь очень здорово смахивает. Очччень нетипичная. Но сделано умело – и, что называется, насмерть.
– Я думал – только ведьмы это умеют.
– Ведьмы среди нас. Среднестатическая тётка и есть ведьма. Завидущая злобная гадюка, мстительная тварь, сплетница, интриганка, готовая нагадить в любой момент. Глаз дурной, язык ядовитый. Это факт. И уметь ничего не надо. Главное – хотеть. Желать беды более красивым. Более успешным. Более счастливым. Изо дня в день желать – и злобствовать. Это ж проще, чем над собой работать. Любая женщина всем остальным соперница и враг. Даже мать с дочерью друг друга убить могут. Из-за мужчины или…
– О боже…
– Не веришь – классику почитай, газеты… да хоть «Дом-2» посмотри.
– Не смотрю я эту мерзость!
– Аналогично. Но ради опыта…
– Но есть же исключения!
– Есть. Но редко. Это же обратная сторона женственности. Кто с виду беленький – те маскируются. Или загнали подальше в подсознание. Или обратили в защиту – и не более. Как я. Воспитание, конечно, помогает, но не всегда, не всегда…
– Не хочу в это верить…
Тиг нервно загасил сигарету, дрожащие пальцы раздавили в пепельнице, тут же прикурил другую.
– Вот тебе и косвенное доказательство. Мужчины честней и проще. Пошёл, набил морду, потом замирились – и на пиво в обнимку. А бабы гадят исподтишка. Причём годами могут. Тварь создала женщина. Сто пудов.
– А может, колдуна позвали?
– Может. Но тогда и тварь была б мужского рода. А она… В общем, это она. Я чувствую. И злобищу излучает отнюдь не мужскую. Личное наблюдение – мужчинам злобность даётся плохо. Минутная вспышка – да, а чтоб вот так, изо дня в день тлеть, наливаться…
– М-мерзость…
– Да, вот такая я женоненавистница. Жизнь научила.
– А как же твоя подружка? Эта, тёмненькая, с чёлочкой?
– Нат? Ну, она как раз исключение. Лучше меня во многом. Если не во всём. И ни твою жену, ни маму, ни… никого, кто тебе дорог, тоже в виду не имею. Можешь вообще не соглашаться. Но опыт есть опыт. Просто поверь. Хорошо?
Потерянно кивнул.
Глаза – будто на голову высыпали мешок кирпичей. Бедный парень. Я-то полжизни назад это просекла. Хотя поначалу, конечно, была в таком же шоке…
– Кстати, обычно так женщины разбираются друг с другом. Опять стрелочка к Суренцовой. И Ремез.
– Ремез? А она что?
– Я за этот год всё передумала. Ты отпадаешь. Суханов отпадает. Тварь там закрепилась гораздо раньше. Не факт, конечно, что при Суренцовой – но ей почему-то не мешала. До последнего. Зараза к заразе не липнет – так, что ли?
Нервно фыркнул. Но смолчал.
– Раз говоришь – милая, буду верить. Пока сама не гляну. Но Эльга Ремез… Уж её-то знаю лично. Бывает и хуже, но редко. Других слов, извини, нет.
