Джоанна Кингслей - Сокровища
Звучали тосты. Фернандо произнес довольно цветистую, но очаровательную речь о том, как ему повезло стать членом такой семьи.
— Не сомневаюсь, — пробормотал почти шепотом Люк, но Пит бросила на него хмурый взгляд, и он больше ничего не добавил.
В десять струнный квартет удалился, и его место занял оркестр Питера Дачина, чтобы начать танцы. Первый танец начали Джесс и Фернандо под бурные аплодисменты.
Глядя на светящееся лицо Джесс, Пит почувствовала, как что-то защемило внутри. Быть такой влюбленной и быть уверенной в своем выборе, всю себя отдавать любимому человеку, не испытывать никаких сомнений — как Пит завидовала ей в этом.
Она почувствовала теплую руку Люка на своей руке.
— Ты позволишь? — спросил он и привлек ее в свои объятия. Танцевал он замечательно.
— Прости меня. Я всегда неважно чувствую себя в подобном обществе.
— Я заметила. — Она положила голову ему на плечо. — Но даже в таком состоянии ты не так плох.
Некоторое время они танцевали молча.
— Господи, я рад, что тебе хорошо, — произнес он наконец. — Я уже забыл, как мне нравится танцевать с тобой. Ты такая прекрасная партнерша.
— Угу, — пробормотала она, наслаждаясь прикосновением его рук, более крепких и надежных, чем тонкие руки Фернандо или любого другого мужчины в зале. Музыка закончилась. Они улыбнулись друг другу.
Люк убрал с ее лба упавший завиток.
— Я люблю тебя, Пит Д’Анджели, — нежно произнес он.
Потом настроение было нарушено невысоким усатым господином с седыми волосами, который коснулся плеча Пит.
— Мой танец, мисс Д’Анджели. Вы обещали.
Она повернулась и посмотрела на него сверху вниз.
— Конечно, мистер Кейтс. Я не забыла.
— Я вернусь, — шепнул ей на ухо Люк, когда она прошла мимо него и одобрительно улыбнулась ему поверх головы мистера Кейтса, когда они начали быстрый фокстрот. Люк направился в бар.
Пит протанцевала несколько раз, включая даже Фернандо, который привлек ее к себе несколько ближе, чем ей хотелось, и бормотал на ухо цветистые испанские комплименты. Она отшутилась от них остротой о романтических любовниках.
Потом посидела немного с Джесс, которая рухнула на диван.
— Господи, как могла Золушка дотянуть до полуночи? — сказала Джесс, сбрасывая бархатные туфельки с бриллиантовыми пряжками.
— Золушке не надо было два часа принимать поздравления гостей. Куда подевался Принц Очарование?
— Он в баре, прикладывается к очень старому и очень хорошему испанскому шерри, которое папа обещал достать специально для него.
— У него дорогие вкусы, — мимоходом заметила Пит, потом посмотрела на Джесс.
— Да, разве это не замечательно? Не удивительно, что папа любит его. Наконец я привела в дом человека, кто может оценить то, что предлагают родители.
Внезапно среди общего гула Пит услышала глубокий характерный голос Люка, гремящий через открытое пространство.
— Ты, сукин сын! — кричал он. Прорвались еще крики, звон разбитого бокала эхом отозвался под сводчатым потолком. Раздался пронзительный женский крик, Пит и Джесс мгновенно вскочили на ноги и бросились посмотреть, что произошло.
На полу во всем своем великолепии лежал распростертый Фернандо де Моратин, кровь струилась из рассеченной губы. Люк стоял над ним со сжатыми кулаками, двое мужчин держали его за руки. Джесс склонилась над Фернандо, выглядя обиженной, смущенной и озабоченной, ее глаза метались между мужем и любовником лучшей подруги.
Пит мгновенно поняла, в чем дело, не желая верить своим глазам. Она поспешила к Люку, взяла его под руку, повернула к двери и вытолкнула в Большой зал, сейчас уже почти опустевший, призрачный от розового света. Она разозлилась, так разозлилась, что ее всю трясло.
— Не знаю, черт побери, в чем дело, — проговорила она сквозь сжатые зубы дрожащим от ярости голосом, — но мы уходим отсюда. Я не позволю тебе испортить свадьбу Джесс больше, чем ты это уже сделал.
— Ты знаешь, что сказал этот сукин сын?
— Это его свадьба. Он может говорить, что ему нравится, — резко бросила Пит. — Возьми мою накидку. Я пойду и попытаюсь извиниться перед Джесс, хотя не уверена, что это возможно. Потом мы уходим. Немедленно. — Она пошла назад в бар, прежде чём он успел что-то сказать.
Она как могла извинялась перед Джесс, ссылаясь на то, что Люк выпил, на напряженность его работы, изобретая на ходу оправдания, хотя все они звучали неубедительно даже для нее. Она с облегчением увидела, что Фернандо вновь стоял на ногах. Кровь с его рта уже стерли, он шумно пил шампанское, смеясь и хвастливо разглагольствуя, в то время как Джесс вцепилась в его руку.
— Как ты смел! — сказала Пит, когда вернулась в зал. Хотя она проговорила тихим голосом, почти шепотом, звук, казалось, достиг высокого потолка. — Как ты смел напиться и испортить свадебный вечер?
— К несчастью, я не пьян.
— Неужели тебе доставило удовольствие стереть улыбку с лица невесты, Люк?
— Конечно, нет. Но когда я вижу уродство, я не могу закрывать на него глаза. Когда мой нос приближается к какой-то падали, он чувствует отвращение. А от Фернандо де Моратин так и несет до небес. Тебе стоило послушать, что он сказал…
— Я не желаю слушать, — упрямо ответила Пит. Она завернулась в свою винно-красную вечернюю бархатную накидку и вышла на широкую лестницу, выходящую на Пятую авеню. Ветер гнал снег по тротуару. — Ты просто не имел права так поступать, — сказала она, кутаясь в воротник. — Нигде никогда, а особенно здесь и сегодня.
— Он признался ни много ни мало в том, что женился на Джесс ради денег.
— Я не верю тебе, — ответила она, плотнее обхватив себя руками, чтобы унять озноб.
— Тебе нужны его точные слова?
— Нет. — Она стала спускаться по ступеням к длинному ряду ожидавших лимузинов. Сейчас Пит хотелось избавиться от Люка не потому, что она не верила ему, а оттого, что понятия не имела, что можно было с этим поделать.
Люк схватил ее за локоть и остановил, повернув к себе лицом.
— Нравится тебе это или нет, но ты услышишь. «Падррре», — так он зовет своего тестя, — стоит двести миллионов плюс-минус миллион. Долларов, не песет, а это много, очень много долларов на любом языке; и, конечно, больше, чем он может потратить. Почему бы не дать некоторое количество этих ненужных долларов его преданному зятю. Так я думал с самого начала. Он прекрасно раскошелится, чтобы его бэби Джесси была счастлива и здорова.
— Он шутил.
— Ты не видела его глаз, когда он это говорил.
— Тогда он пьян.
— Если это так, тогда он из тех, кто только в пьяном виде говорит правду.
