T Novan - Под прицелом ...
– Круто, – он отодвигает стул и усаживается в него с грацией бегемота, которая временами у него проявляется.
Следующим приходит Конрад и тихо садится возле Джимми. Я по-прежнему не оглядываюсь.
- Что вы знаете о Келси Стентон? – спрашивает рыжеволосый детина. Он терпеть не может тишину и говорит, лишь бы слышать звук своего голоса. Это первое, что я поняла про него.
– А что с ней? – у меня не очень много информации, но есть свои предположения.
– Я слышал, она – настоящая стерва, – высказывается Конрад. – Редакция новостей ненавидит с ней сотрудничать. Они дерутся друг с другом, лишь бы не заниматься ее сюжетами и роликами. А визажистка содрогается от ужаса, когда приходится работать со Стентон.
– Да, – соглашается Джимми. – Я слышал то же самое. Зачем она нам, Харпер? Саманта вроде бы намного лучше.
– В каждой команде должен быть свой трудный подросток, – пожимаю плечами. – И все мы знаем, что это – не один из нас, – довольно проговариваю мягким тягучим голосом и только теперь оборачиваюсь, чтобы увидеть в дверях, догадайтесь кого? Конечно же, Келси Стентон! Холодное выражение лица, зеленые глаза опущены – эта женщина привыкла прятать эмоции.
– Легка на помине, – я даю понять ребятам, что она здесь.
Те краснеют и стараются не встречаться с ней глазами.
Она не одна. За спиной – Эрик Коллинз. Он заботливо приобнял ее за спину. Красивое лицо нахмурено.
– Ну-ка повторите, – начинает он, но Келси прерывает его:
– Спасибо, что сопроводил меня, Эрик, – мягко говорит она с неприкрытой нежностью в голосе. – Удачного дня.
Эрик кивает, хмуро глядя на нас. Я – единственная из всех, кто смотрит ему в глаза. Он снова переводит взгляд на блондинку, наклоняется и целует в щечку.
– Не позволяй им изводить тебя, Келс, – слова предназначены только ей, но я слышу их. – Я люблю тебя.
Она кивает, провожает его к выходу и закрывает дверь.
Комната заполняется звенящей тишиной. Келси, одетая в темно-красный брючный костюм и светлую блузку, остановилась перед нами. Ее лицо просто-таки излучает гнев. Кажется, она нервничает, но старается не показывать этого.
– Стерва готова приступить к своим обязанностям, – медленно произносит она и усаживается в кресло в самом конце стола. В этот момент мне приходит в голову мысль, что наше первое совещание могло бы начаться и получше.
* * *
Мы сидим в микроавтобусе, который Чамберс предоставил своей новой «выездной команде». Если он еще раз нас так назовет, мне придется пнуть его ногой. Он сделал неудачную попытку взбодрить нашу четверку напутственной речью, а затем просто отправил на задание, из-за чего пришлось ускорить проверку техники и пропустить обед.
Келси Стентон сидит позади в позе «не мучайте меня» и все еще кипит от злости. Если бы она была дикобразом, пришлось бы сейчас вытаскивать иглы из задницы.
Меня это совершенно не напрягает. Однако бедный Джимми съежился в глубине микроавтобуса, мечтая оказаться где-нибудь в другом месте. Конрад же остался в студии, проверяет оборудование и общается с другими редакторами. У нас больше не было стычек этим утром, но она до сих пор не оттаяла. Она открывает рот, только когда кто-то из нас задает ей прямой вопрос. По иронии судьбы я единственная, у кого хватает мужества это сделать. Все-таки надеюсь, что она – профи и сможет быстро включиться в работу перед камерой, иначе я ей устрою – мало не покажется.
Сейчас обеденный перерыв, но мы отстаем от графика – мисс Самомнение закрылась почти на целый час в офисе, чтобы «порешать срочные дела». У нас назначена встреча на два часа с уполномоченным лос-анджелесского округа, чтобы обсудить вопросы выдачи разрешений на поставку воды неким политическим деятелям. Мое замечание, что это схоже со случаем в Чайна-тауне было встречено ледяным молчанием.
– Ты могла бы, по крайней мере, сделать вид, что не ненавидишь меня, – говорю ей, зная, что это разозлит ее еще больше. – Я имею в виду, что в конце концов нам придется долгое время работать вместе, – мое отношение к ней далеко от ее ненависти ко мне. Я почти жалею ее.
– Это ненадолго.
– Что? – прихожу в замешательство.
Она смотрит на меня так, будто перед ней скелет мертвого зверька.
– Я здесь только до открытия вакансии диктора новостей.
– Твоей предыдущей? – не могу сдержаться и подначиваю ее. Мне бы, и вправду, помягче с ней, все-таки непросто быть бывшим диктором.
В ответ – ледяная улыбка:
– Нет, в Нью-Йорке.
– Ты имеешь в виду должность диктора программы новостей? – интересуюсь я.
Ее улыбка становится шире и холодней:
– Да, это будет мне наградой за эту унизительную работу.
Останавливаюсь на красный свет и пользуюсь этой возможностью, чтобы обернуться на свою пассажирку. Шарю глазами по ее телу, раздевая и отбрасывая каждую деталь этого красивого темно-красного костюма назад, к Джимми. О, как я ее хочу! Она краснеет, потому что понимает, о чем я думаю.
– Милая, тебя еще никто не унижал, – с луизианским акцентом протягиваю я.
– Зеленый свет. Тебе обязательно так громко включать эту штуку? – она указывает на полицейскую рацию, закрепленную на панели.
Лениво перевожу взгляд на дорогу, игнорируя автомобильные гудки сзади.
– Вижу. А включать обязательно, да, – давлю на газ, и мы продолжаем движение по улице Саус-Фигейра. – Ривс еще не скоро уйдет на пенсию.
Она фыркает, качая головой:
– Очевидно, ты вообще ничего не знаешь о работе сетевых каналов. Он собирается на пенсию в этом или, самое позднее, следующем году.
Оборачиваюсь, чтобы фыркнуть и покачать головой в ответ:
– Нет, это ты, очевидно, ни черта не знаешь о состоянии его финансов. Я случайно узнала, что он по уши в долгах. Он – игрок и промотал в казино и автоматах Атлантик-Сити больше, чем зарабатывает. Кроме того, у него сын проходит реабилитацию, что стоит уйму денег. Так что он еще не скоро уйдет со сцены, – пожимаю плечами, перестраиваюсь, чтобы объехать машину какой-то старой леди, ползущую со скоростью пятнадцать километров в час. – Кроме того, ходят слухи, что Хэтауэй – первый среди кандидатов на эту должность.
– Хэтауэй? Не думаю. Он идиот.
– Возможно, но есть у него преимущество – он мужчина, Келс.
Она тут же вскипает:
– Не называй меня так.
Игнорирую ее выпад, потому что мне нравится это имя (я подслушала, что так ее называет Эрик). Более того, я наслаждаюсь ее реакцией.
– Еще ни одна женщина не становилась диктором вечерних выпусков новостей на сетевом канале. Только Конни Чунг была вторым диктором, ну и где она сегодня? Барбара Уолтерс, Диана Совайер, Лесли Шталь – все они теперь занимаются журналами. Кроме того, ты слишком молода. Тебе тридцать пять?
