T Novan - Под прицелом ...
Она права. Келси выглядит даже более напуганной, чем девочка. Начинаю сомневаться насчет того, что брать с собой обычного диктора в гущу событий было хорошей идеей.
– Lo esta, yo creo. Donde esta el hombre? (Думаю, что да. А где тот, кто стреляет?)
Кристина показывает:
– El esta en el cuarto grande, con todo los libros grandes. (Он находится в большой комнате, где много больших книг).
Значит, в читальном зале. А теперь вопрос на миллион:
– Cuantos revolves tiene el? (Сколько у него пистолетов?)
Конечно, эта информация ничего не скажет мне о том, сколько там комплектов патронов. У него может быть до хрена запасов оружия, и я не узнаю этого, пока не проберусь туда.
Она пожимает плечами.
А теперь вопрос на десять миллионов:
– Hay otro ninos alli dentro? (А там есть еще другие дети?)
В глубине души я уже знаю ответ.
– Si. Mi clase todavia esta alli. Yo iva para el bano cuando el comenzo disparando a la gente. (Да. Весь мой класс. Я вышла в туалет, когда он начал стрелять в людей.)
А, ну это все объясняет. Она пошла в туалет, в то время как ее класс находился в том зале. Началась стрельба, и она спряталась как можно дальше. Возможно, собиралась пробраться в читальный зал, но, услышав выстрелы, вернулась в эту комнату.
Кристина робко касается пальцем моей жилетки.
– Es la policia? (Ты из полиции?)
Я усмехаюсь.
– No. Pero soy mejor que un policia. (Нет, я лучше, чем полиция).
Я могу натравить целый мир на любого всего лишь одним движением камеры. И сейчас я действительно собираюсь это сделать с тем ублюдком, чтобы отомстить за Кристину и других детей, которых используют и запугивают взрослые с пушками.
Подвожу девочку к Келси, которая все еще выглядит бледной. Беру руку блондинки и вкладываю в нее дрожащие пальцы Кристины. В глазах Келси – неприкрытый страх – единственная эмоция, которую я видела в них, не считая гнева или ненависти. На мгновение меня переполняет целая гамма чувств. На каком-то глубинном уровне мне жаль ее, но сейчас – не до проявления сочувствия. Я не могу позволить себе нянчиться с мисс «неженкой», и раздражение берет верх над другими эмоциями.
– Останься с девочкой.
Келси опускает на нее взгляд, будто в первый раз видит ребенка, и молча кивает.
Взвалив камеру на плечо, я ухожу.
В течение целой минуты стою на коленях перед входом в читальный зал. Его массивные двери слегка приоткрыты, и этого достаточно, чтобы вместе с камерой проникнуть туда. Прикидываю в уме свой проход и чувствую, как кто-то касается моей поясницы. Я вздрагиваю и оборачиваюсь – Келси сжимает в руке край моей блузки. Кивком головы спрашиваю, что ей надо.
– Теперь это моя работа, – шепчет она с растущей уверенностью в голосе. Я чувствую, как по лицу расплывается улыбка до ушей от гордости за нее.
– Смелая девочка, – бормочу я и протягиваю руку назад, чтобы погладить ее колено. – А где Кристина?
Не отрывая одной руки от моей блузки, другой она показывает на вход, где кто-то выводит Кристину за безопасную черту. Все так же много людей выбегают из здания. Только мы с Келси достаточно храбры или глупы, чтобы лезть под пули в эпицентр событий.
Я киваю и снова глажу ее по колену. Кажется, к ней частично возвращается сознание. Нас ожидают дети, которым нужна помощь. Слегка оборачиваюсь, не в силах высвободиться из ее захвата, и шепчу на ухо:
– Старайся не отходить от меня. Попытаемся поработать с тем парнем, попробуем выторговать свободу детям и передадим это в эфир. Все ясно?
Она кивает.
– Если там безопасно, заснимем, как ты ведешь с ним переговоры.
Келси вздрагивает, и я чувствую, как внутри нее сейчас идет борьба с этой явной уловкой в погоне за рейтингом. Сейчас я смогу понять, как далеко она готова зайти, станем ли мы единой командой.
Она медленно кивает, и ее захват усиливается.
Облегченно перевожу дух и киваю на руку, скрытую на моей спине:
– Ты порвешь мне блузку.
– Куплю новую, – она не собирается выпускать меня. Улыбаюсь. Хорошо. Это не совсем то, чего бы я хотела для первого раза. Мне нравится лишать девственности своих подружек с осторожностью, но, к сожалению, у Келси не будет такой возможности.
Крадучись проникаю в читальный зал, Келси не отстает. Мы уже внутри, но до сих пор ничего не видим из-за шкафа, преграждающего путь. Увеличиваю в камере звук, поскольку слышу безумное бормотание за книгами, и мне хотелось бы позже расшифровать его. При условии, конечно, что это «позже» когда-нибудь наступит.
Чувствую толчок в спину, Келс показывает на длинную стойку для выдачи книг слева от нас. Хорошая девочка. Тяжелый массивный стол будет лучшей защитой, чем книжный шкаф высотой по пояс, за которым мы сейчас прячемся. Делаю ей знак, чтобы переместиться к нему. Она движется очень медленно и тихо, и я прикрываю.
– Мы на месте. Что теперь? – шепчет она сквозь крепко стиснутые зубы.
Роюсь в кармане жилетке и протягиваю микронаушник с модулем питания. Она берет его без раздумий, крепит микрофон к отвороту блузки и прячет модуль питания сзади под пиджак.
– А сейчас не двигайся, – шепчу ей и встаю. Я хочу сделать быструю обзорную съемку помещения.
В глубине комнаты я вижу стрелявшего. Быстро оценив обстановку, понимаю, что он следит за действиями полиции. Глухой сукин сын даже не понял еще, что к нему сюда сумели пробраться двое. Он слишком занят происходящим на улице. Давай-давай, придурок, постой там подольше, и снайперы разнесут твою тупую башку. Будто услышав меня, он пятится от окна, крепко сжимая в руках пушку. Снова ныряю под стол и пытаюсь понять, отснялся ли материал, который будет показан зрителям KNBC и полиции. Келс смотрит на меня с немым вопросом.
– Не бойся, это всего лишь стрелок-одиночка, – даже в критической ситуации я стараюсь не терять чувства юмора. – У него броник и маска, не считая пистолета-пулемета «Узи», – шепчу ей на ухо, стараясь не замечать запах шампуня и духов.
Она судорожно сглатывает и кивает в знак согласия. Келси до сих пор бледна, но страх понемногу покидает ее.
Делаю глубокий вдох. Сейчас или никогда. Заткнуться и прыгнуть. Кладу камеру на пол и снимаю жилетку. Не хочу, чтобы псих с пушкой подумал, что я прячу на себе оружие.
– Что ты делаешь? – шепчет она, наблюдая, как налаживаю микрокамеру.
– Схожу поздороваюсь, – на ее лице отражается легкое удивление, усмехаюсь: – Я умею это делать, когда хочу, – и, огибая стол, шепчу ей: – Жди здесь, пока не подам сигнал.
Пригнувшись, двигаюсь поближе к стрелку. Гари прав – я ненормальная. Но сейчас у меня намечается эксклюзив. И если я выживу, это будет великий день. По мере приближения начинаю медленно разгибаться в полный рост. Наконец, вижу то, что я больше всего опасалась. В углу двое взрослых закрыли собой десяток сбившихся в кучку детей. Черт! Одна из женщин увидела меня, и я быстро прикладываю палец к губам с просьбой молчать. Она кивает.
