Развод в 45. Я не вернусь (СИ) - Невинная Яна

– Да, да, – закивал Фарафонов, – именно в этот алгоритм я и хотел вложить средства, чтобы, используя его, готовить нужные кадры и подготавливать образовательные программы. Это огромный труд, который позволил бы сэкономи…

– А давайте теперь скажу я, – подал голос муж, на которого Вадим Романович поглядел с большим подозрением.

Он явно сомневался, что мой муж сможет сказать что-то дельное.

Тот кашлянул, оттянул галстук, сидя перед нами с бледным лицом.

– Ну, скажите, – сложил Фарафонов руки на груди, кивнув.

– Да, это правда. Лидия и ее отец работали над теоретической базой, – с довольной ухмылкой заявил муж, а меня придавил взглядом, – вот только кто дал этой работе жизнь? Вы создали теоретический алгоритм – формулы, гипотезы, расчеты на основе анализа больших данных. Да! Но, Лида, хватит цепляться за прошлое! Ты и твой отец сделали черновик. Бумаги! И всё. Я же взял ваш алгоритм, проверил его на реальных данных – в России, потом через контакты в Германии, потом в Испании и Швейцарии. И всё подтвердилось! Я доказал его работоспособность! Без меня это так бы и осталось теорией в столе. А теперь это проект, который хотят финансировать! Так что да, я считаю эту работу своей тоже!

– Ты считаешь?

Всё тело будто сдавило обручем. В глазах потемнело от возмущения. Он – и доказал? Он, который не написал ни одной формулы, не сидел ночами над исходными моделями? Не собирал данные, не высчитывал, не выверял всё до мельчайшей детали. Мы не хотели сделать просто угадайку трендов развития профессий, которую бы сделал любой искуственный интеллект. Нет! Мы создали обоснованную математическую модель с многолетними экспериментальными расчетами и верификацией на ретроспективных данных. Алгоритм сработал бы в любом случае!

Применить – не значит создать! Но он действительно верит в свою правоту. Верит настолько, что, наверное, уже и сам не отличит, где заканчивается наш с отцом труд и начинается его “реализация”.

– Я! – высказался муж и вдруг…

Его плечи задрожали. Он кашлянул. Раз, другой. Я знала эти звуки. Знала их до боли в сердце. Потому что они сопровождали нас все эти двадцать пять лет. Это был не просто кашель. Это был предвестник приступа, который скоро обрушится на его легкие и сожмет их, не давая мужу дышать.

Астма.

Недуг, с которым он боролся всю жизнь. Который пытался игнорировать. Которого стыдился. Который его настигал в стрессовых ситуациях.

Таких, как сейчас.

Когда его приперли к стенке.

Когда он мог потерять всё.

Когда я довела его до приступа.

Алексей попытался откашляться, но вместо этого из его горла вырвался лишь еще один хрип. Его лицо начало багроветь. Он стал хватать воздух руками.

– Господи, что с ним? Лёша! – вскрикнула Вера, на которую мало кто обратил внимание.

А мой муж схватился за край стола, костяшки его пальцев побелели. Его глаза, которые только что извергали молнии, сейчас сочились ужасом.

Я видела это много раз за последние двадцать пять лет. И знала, что нужно делать. Вставить ингалятор. Успокоить его, привести в чувство.

Вызвать скорую, если станет хуже. Я делала это сотни раз.

Но сейчас почему-то застыла. И просто наблюдала за тем, как его дыхание становилось всё более прерывистым, свистящим. Он начал задыхаться.

Обхватил руками шею. Вера закричала, Фарафонов кинулся поддержать мужа, чтобы он не упал, но не справился, тот свалился на пол и продолжал изгибаться там от приступа астмы.

Мое собственное дыхание сбилось. Я сама хватала воздух ртом, как будто пытаясь поймать его и удержать в себе. Начала дышать коротко и часто. Воздух не проникал в легкие. Голова кружилась. Я сама впала в панику.

Потому что ингалятора не было. Может быть, в машине, в бардачке, но с собой – нет.

Он с усилием открыл глаза и уставился на меня. Его взгляд молил.

Он просто умолял меня спасти его.

Он снова сделал вдох. И не смог дышать.

Глава 12

Замешательство длилось секунды. Может, даже меньше. Я пришла в себя и дернулась, как от резкого толчка.

– Лёша! – выдохнула и кинулась вперед.

Ударилась коленями о твердый пол, но даже не почувствовала боли. Главное было спасти его. Паника прошла, и я действовала методично. Как и всегда. Руки сами поднырнули под его шею, я подхватила его голову, обвила плечо, как делала это десятки раз, и зашептала прямо ему в лицо:

– Дыши. Слышишь меня? Дыши! Ты сможешь. Всё хорошо. Я рядом. Дыши… Не сдавайся, Лёша, только дыши! Где твой ингалятор?

Я стала хлопать по его нагрудному карману, но ясно было, что ингалятора нет. Бог знает, почему он не взял его сегодня с собой. Видимо, не хотел, чтобы молодая, здоровая любовница знала о его недуге, которого он всегда так стыдился, и надеялся, что он не делает его немощным инвалидом.

Муж и спортом в последнее время занялся, стал много времени уделять внешнему виду, гардеробу, тщательно за собой ухаживал, и видимо, в этой идеальной картинке не было места астме.

Только она была…

Наши глаза встретились. Он замотал головой и прикрыл глаза, давая понять, что ингалятора нет. А еще я прочитала в них немой укор – ведь я тоже не взяла его с собой.

Но кто же знал, что так будет?

Я стиснула руки на его шее, стараясь дышать ровно, словно это поможет ему. Напряженное тело обмякло, он замер, а потом втянул воздух с новыми силами, будто я вдохнула в него жизнь, но потом… снова захрипел, глаза закатывались, губы посинели.

Нет, он не может умереть вот так! Не может!

Сердце разрывалось от страха, паники и боли, и я даже не задумывалась о том, что спасаю предателя. Нет. Я просто не могла смотреть, как он задыхается. Это был человек, с которым я прожила половину жизни. Человек, которому я родила двух детей. Еще пару дней – самый родной и близкий.

Он не может умереть так глупо – из-за того, что почему-то не взял с собой ингалятор!

– Чем помочь? – опустился рядом Вадим Романович. Рука в поддержке легла мне на плечо. – Что надо делать?

– Нужен ингалятор! Он в машине, у меня в бардачке! – я почти крикнула, не отрывая взгляда от Лёши.

Бросила взгляд на сумочку, лихорадочно соображала, как объяснить, где припаркована моя машина. Но не успела. Вернее, этого не потребовалось.

Рядом оказалась Алина. Та самая, что еще несколько минут назад смотрела на меня как на врага. Выходит, она не ушла. Облегчение прокатилось по мне холодной волной и вылилось в дрожь, кончики пальцев затряслись.

– Ключи! Бардачок! – сказала я только, но Алина всё поняла. Кивнула.

Мгновение – и она уже сорвалась с места, схватила мою сумку и вылетела из ресторана, даже не обернувшись. От шока и испуга я даже подумала, не показалось ли мне, что она прибежала. Не привиделось ли мне это.

Но Вадим тоже смотрел в ту сторону, куда убежала дочь, так что оставалось только ждать, пока она вернется.

– Позвать врача?! Вызвать скорую? – забегала рядом Вера, на которую я перевела взгляд.

Лицо ее искажала паника, руки дергались, а голос срывался.

– Может, я… может, кто-то должен… Я…

– Сядь, – раздалось резко и глухо.

Это был голос Вадима.

Он не повысил его, но в этих четырех буквах была такая властность, что у меня по спине побежал холодок. Он не смотрел на Веру. Он смотрел на меня. На Алексея. И ждал.

А я продолжала держать мужа. Чувствовала, как дрожит его тело, как бьется в судорогах грудная клетка, и только повторяла:

– Ты справишься. Я с тобой. Дыши, Лёша. Просто дыши…

Алина вернулась быстрее, чем я успела что-то осознать. У нее получилось найти ингалятор, а я быстро схватила его и поднесла ко рту мужа. Алексей сделал первый вдох, потом еще один, закашлялся и, наконец, задышал – тяжело, прерывисто, но уже не задыхаясь. Его грудь всё еще судорожно вздымалась, но я поняла – приступ прошел, жить он будет.

Кто-то всё же вызвал скорую. Я даже не знаю кто. Наверное, официанты или кто-то из гостей ресторана. Мы не возражали. В такие моменты лучше подстраховаться.