Отмель - Крейг Холли

Сейчас

Я не осуждаю женщин, которые заводят любовников. Отношения – это всегда две стороны монеты. Если на одной из них изображен король, на обратной будет номинальная стоимость. Так же и в браке: не бывает взаимоуважения там, где нет доверия. Доверие – это сокровище, благодаря которому рождаются общение, близость, дружба. Утрать его – и партнер найдет кого-то на стороне. С нами так и произошло. У меня появился другой. Наверное, поэтому я и не осуждаю женщин, которые заводят любовников.

Джек, мой любовник, вдохнул жизнь в мое увядающее сердце, словно летний ветерок, всколыхнувший лепестки маргаритки. Я закружилась и завертелась в вихре нашей любви с такой искренней улыбкой на лице, увидев которую невольно задашься вопросом: что это она так сияет? Долгожданный отпуск? Подарили новое кольцо с бриллиантом? Муж согласился сделать ремонт на кухне? Нет. Ничего подобного. Мне досталось нечто большее: человеческое общение, прикосновение кожи к коже, от которого бросает в жар, взгляд, положивший конец всем остальным взглядам, и поцелуй, ради которого не жалко умереть. Секс – жесткий, мощный, всепоглощающий, человеческий, страстный секс. Все это дал мне любовник.

Я на пятом месяце беременности, и это ребенок Джека. Сомнений нет, потому что мы с Чарльзом давно не занимаемся сексом. Обнаружив задержку, я сразу сделала тест, увидела положительный результат и в тот же день специально потрахалась с мужем. Ребенок родится на четыре недели «раньше» – я тщательно все спланировала, а Чарльз тупой и ничего не заподозрит.

На следующее утро после теста мне показалось, что Куп почувствовал во мне ребенка. Прижавшись светлыми воздушными кудряшками к моему животу, сынишка нежно гладил его круговыми движениями, а я, не в силах пошевелиться, сидела с чашкой кофе в руке, застывшей над головой Купера. Он знал. Знал, что там ребенок.

Кики, которая совсем чуть-чуть старше брата, утратила связь с любой эмбриональной энергией. Уткнувшись в свой айпад, она сидела рядом и смотрела «Ютуб», уплетая шоколадный тост и водя липкими пальцами по экрану.

Дочь и сын родились не от любви Чарльза, а в силу первобытного инстинкта размножения. Вот почему я советую клиенткам: не выходите замуж и не заводите детей, пока не узнаете избранника как следует. Не выходите замуж только потому, что так диктует общество. А лучше вообще не выходите.

Джек – молчаливый деловой партнер [7] охранного предприятия Чарльза. Чарльз – бывший военный. Джек – нет. Он погружен в финансы и бухгалтерию. Чарльз воплощает собой все, чего ожидаешь от человека, который с двадцати до тридцати лет жил за границей, выполняя приказы гипермаскулинных мужчин с оружием. Джек другой. Джек добрее. Джеку не все равно, когда ты жалуешься ему, что уже третий день страдаешь от мигрени. Он зайдет на чашечку кофе и попросит поделиться рецептом морковного торта. Поинтересуется, как дела у твоих детей, и обсудит с тобой опасности, связанные с современными технологиями и социальными сетями. Чарльз даже не слушает, а Джек, пожимая плечами, говорит: «Когда у меня будут дети, я и близко не подпущу их к интернету. Слишком много там отморозков».

Он помог мне передвинуть тяжелый горшок в саду. Он знает, как зовут мою маму. Вот он какой. Из тех, кто никогда не заведет интрижку. Но когда он все-таки ее завел, я простила Джека, зато винила себя в том, что использую своего друга. Он ведь не женат. Это я несчастна в браке без любви. Я – ползучая пиявка.

Сказать по правде, мне не нравится называть наши отношения интрижкой. Интрижки коротки и развратны, в них важен лишь секс. А у нас – роман. Джек гладит меня по голове, пока я лежу голая на его волосатой груди, целует меня, мы держимся за руки, сплетаемся пальцами и мечтаем однажды переехать за город и забыть о жизни в мегаполисе, завести лошадей и проводить вечера у камина. Мы никогда не говорим о моем муже. А когда я вижу Джека на светских вечеринках, он перестает быть моим любовником и снова становится молчаливым партнером Чарльза. В такие минуты он по-прежнему добр и приветлив, но держит дистанцию.

Все началось совсем не так, как обычно бывает. Как правило, интрижки или тайные отношения случаются в тот момент, когда вы оба пьяны и хотите секса; один из вас делает первый шаг, второй соглашается, и вы трахаетесь. Нет, я не из тех, кто идет привычным путем. В тот день я полезла в буфет, чтобы достать кофейник; Джек стоял у стойки на нашей кухне, а Чарльз одевался наверху. Джек сказал, что ему нравятся мои волосы, а я ответила, что мне нравится, как он на меня смотрит. Мы улыбнулись друг другу – и сразу всё поняли. Я налила кофе, придвинула к нему чашку и коснулась его сжатого кулака, пробежав указательным пальцем по каждой костяшке. Прикосновение было электрическим, и внутри у меня все закипело. Я наклонила голову, коснулась губами волосков у Джека на руке и вдохнула маслянистый запах мужчины.

Неделю спустя, когда Чарльз куда-то уехал, я пошла на девичник. Точнее, сказала, что пошла. На самом деле я гуляла по ботаническому саду, держа Джека за руку и обсуждая с ним цену местных ферм. Цену нашего будущего.

Сейчас

Сценарий был уже у меня на языке. Мне не терпелось произнести свой монолог перед аудиторией в лице Чарльза и Джека. Я вот-вот расскажу мужу о нашем романе: «Я от тебя ухожу. У нас с Джеком будет ребенок, он не твой, и тебе ни за что меня не остановить. Никакой контроль, никакая финансовая эксплуатация, никакие угрозы не помешают мне тебя бросить».

Увидеть, как мрачнеет лицо Чарльза. Стоять рядом с Джеком, готовым меня защитить. Сообщить о разводе детям в присутствии юриста и психолога. Предпринять все меры предосторожности. Открыть новую бухгалтерскую фирму Джека. Наш будущий дом уже готов к заселению. Просторное здание с полированным деревянным полом и массой света, которого мне так не хватает. У Кики лиловая комната, а у Купера – зеленая. В следующую субботу привезут мебель. Из наших окон открывается вид на океан, который ничто не загораживает, и в каждую комнату проникают теплые солнечные лучи. Джорджия будет жить с нами, потому что души не чает во мне и детях, словно преданная мама и бабушка, которой у Кики и Купа никогда не было. Но теперь всему конец.

Кики часто спрашивает, почему мы поженились. Разве родители не должны целоваться, обниматься, любить друг друга? Разве отцы не должны собирать с детьми лего, кататься по траве, подбрасывать и ловить их в бассейне? Почему папа почти не бывает дома?

Вот тут я понимаю, что дочь спокойно воспримет решение о разводе и когда-нибудь поблагодарит меня за него. Они заслужили счастливую мать, светлый и яркий дом. Мы с Джеком все сделаем правильно и подарим детям любовь и поддержку, в которых они нуждаются. Дочь увидит, как я смеюсь; мама счастлива, а ведь это и нужно детям. Все будет хорошо. Мы начнем новую жизнь.

А теперь? Что теперь?

Кики и Купер сидят на заднем сиденье нашего автомобиля. Во рту у меня стоит кислый вкус рвоты. Глаза Чарльза прикованы к дороге. Он сигналит обгоняющему нас водителю, а его смартфон, лежащий в центральном отделении бардачка, вибрирует, как будильник. Перед глазами крутится видеоролик: я вижу, как мужчина, возможно Чарльз, стреляет Ариэлле в затылок. Дождь заливает лобовое стекло, размывая обзор. Я сказала детям, что мы отправляемся в небольшой отпуск, чтобы навестить мою больную подругу. Посыпались вопросы, но я была к ним готова. Я знала, что Чарльза надолго не хватит, что он разорется и потребует, чтобы дети замолчали, поэтому быстро ответила им сама. Это моя давняя подруга, с которой они незнакомы. Собирались впопыхах, но по приезде обязательно купим то, что не успели взять с собой. Все произошло слишком внезапно. Маме очень важно проведать свою подругу.

Но действительно ли мы уезжаем или просто покатаемся по округе, а потом остановимся в первом попавшемся отеле или снимем квартиру, пока не решим, что делать дальше? Чарльз ничего мне не говорит, а я слишком напугана, чтобы спрашивать.