Рождественский замес (ЛП) - Франциско Фабиола

— Я не продамся тебе, — скрещиваю руки на груди.

Габриэль ухмыляется, становясь рядом со мной лицом к лицу. Он наклоняет голову, и я чувствую опасность, кричащую изнутри. Его пальцы заправляют выбившуюся прядь мне за ухо. Прядь волос очень тонкая, так что я не уверена, зачем он вообще это делает, но моё сердцебиение учащается, как только его пальцы чуть касаются моего уха.

— Мы заключили сделку, а я серьёзно отношусь к устным соглашениям.

Его глаза пристально смотрят в мои, и я испытываю искушение утонуть в их цвете зелёной морской волны, напоминающем густой лес.

Словно по сигналу начинает звучать песня «Всё, чего я хочу на Рождество — это ты». На лице Габриэля, обрамлённом щетиной, медленно расплывается улыбка. Если бы мы были в кино, то на улице пошёл бы снег. Аномалия для Флориды.

— Извините? — раздаётся чей-то голос, и я вырываюсь из-под гипнотизирующей энергии и отступаю в сторону.

Габриэль выдыхает, проводя рукой по подбородку и говорит:

— Мы придерживаемся нашего соглашения до конца следующей недели. Если ты считаешь, что это не лучший вариант, мы расходимся. Но, если ты поймёшь, что лучшим решением для нас обоих будет продажа, мы составим контракт.

Как он может перейти от такого напряжённого момента к деловому разговору? Я всё ещё пытаюсь успокоить своё сердцебиение и унять мурашки по коже. Слава богу, на мне свитер, и Габриэль не видит, какой эффект производит на меня.

Я киваю и выхожу в торговый зал посмотреть, кто там. Торможу, когда вижу Эмму, стоящую у прилавка. Её глаза расширяются, когда Габриэль выходит следом за мной.

— Здравствуй, Эмма, — произношу устало, чувствуя, как энергия покидает меня.

— Привет, вот решила зайти и заказать торт на Рождество, — она не сводит глаз с Габриэля.

— Прости, но из него нельзя сделать торт, — говорю я, больше не заботясь о последствиях.

— Что? — её взгляд направляется в мою сторону.

— Ты не отрываешь от него глаз, — произношу я.

— Я слышала, что ты с кем-то встречаешься, но думала, что это просто слухи. Похоже, люди говорят правду.

— Моя личная жизнь больше тебя не касается, — скрещиваю руки на груди, устав быть хорошим человеком, которого все обходят стороной или быстро забывают. Возможно, если бы я была более самоуверенной, они бы восприняли меня всерьёз.

Я чувствую, как Габриэль в нескольких футах от меня наблюдает за происходящим.

— Ты права. Извини, но я рада, что ты счастлива.

— Спасибо. Какой торт ты бы хотела? — я достаю свой блокнот.

— Ах, точно. Мне нравится твой торт «красный бархат». Его должно хватить на пятнадцать человек. — Эта информация бессмысленна. Я знаю, сколько человек она приглашает на Рождество каждый год. Количество меняется, только если мои родители в городе.

Я записываю заказ:

— Есть пожелания по декору?

— Да, измельчённые леденцы сверху.

Я добавляю детали к заказу:

— Звучит интересно. Мне нужен задаток.

— О, — она поджимает губы.

— Как гарантию, — улыбаясь, добавляю я.

— Понимаю, разумеется, — отвечает Эмма. Я никогда ни за что не брала с неё денег, поэтому меня не удивляет, что она понятия не имеет, как я работаю.

Беру половину стоимости торта в качестве гарантии, что она заберёт его. Я не могу рисковать ещё большими потерями и остаться с тортом, который, скорее всего, не смогу продать кому-то другому.

— Я заберу его утром двадцать четвёртого.

— Отлично. В этот день я буду открыта до четырёх.

— Превосходно, спасибо!

— Всегда пожалуйста.

Я смотрю, как она уходит. Возможно, оставаться в городе, откуда родом Мэтью, было не самым разумным решением.

— Это была мама Мэтти?

Я прищуриваюсь и хихикаю.

— Да, — отвечаю, глядя на Габриэля.

— Они похожи.

— Спасибо, что рассмешил — на самом деле он ненавидит это прозвище.

— Я заметил, как он морщился каждый раз, когда Джесси его произносила. Ты в порядке?

— В полном.

Я переставляю подносы и тарелки на витрине, чтобы разрядить это нервное напряжение. Габриэль хватает меня за плечи и останавливает:

— Извини, что был груб тогда, но я не отступлю.

— Ладно, — я пялюсь на его грудь, прикрытую фартуком. — Если ты думаешь, что сможешь меня убедить, нам предстоит много дел — несколько базовых рецептов не сработают.

— Базовых? — его брови взлетают вверх. — Игра начинается, Рудольф.

Он закатывает рукава и ухмыляется, как сам Гринч.

Глава 10

Габриэль

Последние пару дней мы с Эвери проводим в спорах из-за разногласий, например, о том, нужно ли раздавать образцы каждый день. Мой ответ — да.

А ещё я пытаюсь совладать со своим растущим к ней влечением. Ничего с собой поделать не могу, когда она, подпевая песне, неосознанно покачивается в такт. Её бедра двигаются так чувственно, что я с трудом сглатываю, а вчера едва не схватил её за руку и не закружил в танце. К счастью, кто-то вошёл до того, как я успел выставить себя дураком.

— Нам нужно, чтобы всё было идеально. Ты уже поставил свою партию в духовку? Гринч! — кричит она, упирая руки в бока.

— Всё идёт прекрасно, — киваю я.

Сегодня мастер-класс по украшению пряничного домика, и Эвери ужасно нервничает. Мы разделяем работу, и каждый из нас сосредотачивается на определённых частях домика, который будут собирать дети. Я работаю над прямоугольными плитами для крыши и боковых стен, а она — над треугольными стенами.

Будучи человеком старой закалки, Эвери вырезает детали по своему шаблону вручную — на предложение купить резчик я получил в ответ убийственный взгляд. Её мастерство отточено до мелочей, и это впечатляет. Я признаюсь, что никогда не выпекал пряничные домики, чем вызываю у Эвери самодовольную улыбку.

— Можешь присмотреть за тем, что в духовке? — спрашивает она. — Я собираюсь накрыть столы на улице.

— Да, — отвечаю я, сосредотачиваясь на том, чтобы нарезать тесто по её шаблону, и подпеваю звучащей музыке.

По утрам, когда Эвери печёт, она всегда делает звук погромче, и это приятное средство, благодаря которому время проходит быстрее — возникает такое ощущение, что ты работаешь в приподнятом настроении.

— Ты не подойдёшь на секундочку? — зовёт Эвери.

— Сейчас буду, — я заканчиваю работу и мою руки.

— Как ты думаешь, мне поставить эти столы параллельно друг другу или сделать Т-образную форму?

Я улыбаюсь ей, не отвечая. Она нетерпеливо смотрит на меня.

— Что? — спрашивает Эвери, взмахнув руками.

— Мне нравится, что ты интересуешься моим мнением.

Она закатывает глаза и придвигает стул.

— Это всего лишь взгляд со стороны, я бы спросила любого. Так что? Как ты думаешь?

— Я бы оставил их параллельными. Так больше места для передвижения, — отвечаю, подходя к столикам.

— Надеюсь, все участники подойдут, — Эвери глубоко вздыхает, вытирая ладони о фартук, сегодня на нём изображены три гнома с надписью: «Готовим с моими гномиками».

— Они будут, — обнимаю её за плечи и заставляю посмотреть на меня. — Всё будет отлично!

Я не могу не поддержать эту женщину, ведь чем пристальнее наблюдаю за её работой, тем сильнее во мне растёт симпатия.

— Чем это пахнет? — она внезапно принюхивается, и я делаю глубокий вдох. — Пряники!

Эвери бежит на кухню, но наступает на салфетку и падает. Я пытаюсь поймать её, но уже слишком поздно — она стонет, лёжа на полу и держась за свою руку.

— Ты в порядке? Не двигайся пока, — опускаюсь на колени рядом с ней, мягко касаясь её руки.

— Забудь обо мне! Иди достань пряники!

— Тебе же больно.

— Какая разница! Поторопись! — кричит она, приподнимаясь, на её лице написано напряжение, а в глазах стоят слёзы. — Пожалуйста.

Я киваю, встаю и делаю, как она просит. Если Эвери неловко, не буду смущать её ещё больше, хотя мне и не хочется оставлять её одну.

Из духовки валит дым — я чертыхаюсь, пока распахиваю дверцу, хватаю прихватку и достаю лист с пряниками. Без сомнения, они похожи на древесный уголь.