Рождественский замес (ЛП) - Франциско Фабиола

Иду на кухню, чтобы пообедать, пока Габриэль остаётся за прилавком. Одно из преимуществ его присутствия здесь заключается в том, что я могу спокойно поесть.

Распускаю волосы и массирую кожу головы. На мой взгляд, чёлка отрастает недостаточно быстро; каждый раз, когда вижу её в зеркале, я кривлюсь.

— Ого! — Габриэль останавливается на пороге кухни и смеётся. — Что это за картина «В этой Мэри что-то есть» (прим. переводчика: речь идёт о фильме «Все без ума от Мэри» 1998 года, с Кэмерон Диаз в главной роли)? — он сгибается пополам от смеха, шлёпая себя по колену.

Я пытаюсь поправить свою чёлку, которая, без сомнения, стоит торчком из-за того, что весь день была зализана назад, но это бессмысленно.

— Нет-нет, пожалуйста, дай мне налюбоваться, — он подходит ко мне, приглаживая мою чёлку.

— Перестань быть засранцем. У меня был нервный срыв, и я пыталась подстричь чёлку. Просто хотела выглядеть мило. Извини, не у всех жизнь такая идеальная, как твоя.

— По крайней мере, то был не срыв Бритни в две тысячи седьмом (прим. переводчика: имеется в виду скандал с Бритни Спирз, амер. певицей, когда она публично сбрила волосы налысо), — язвит он. — И моя жизнь не идеальна, но я выбираю лучшее из того, что у меня есть.

— Разумеется, — я недоверчиво фыркаю.

— Я знаю всё о том, как бороться за то, чего ты хочешь, и при этом выжить, — он выпрямляется, его лицо становится жёстким.

— Тогда почему ты пытаешься отнять у меня тот единственный кусочек счастья, который остался? — я скрещиваю руки на груди, наплевав на то, что из-за чёлки выгляжу безумной.

— Я предлагаю тебе деньги — большую сумму. Ты сможешь жить безбедно какое-то время, пока не определишься со следующим шагом.

— Это и есть мой следующий шаг, — я обвожу рукой вокруг.

— Послушай, Эвери, я здесь не злодей, — он разочарованно выдыхает и отходит. — Если уж на то пошло, ты выглядишь мило с безумной чёлкой или без неё, — он оставляет меня на кухне наедине с эхом своих слов.

— Что за чертовщина? — бормочу я себе под нос.

Я закалываю чёлку и обедаю, прежде чем вернуться к работе. Проклятые ножницы и утренние идеи! Никогда не принимайте решений до чашки кофе.

Когда я вижу, как Габриэль очаровывает покупательницу, то замираю. Он просто заигрывает со всеми подряд?

— Время для дегустации! — я прерываю их разговор, затем натягиваю шапку Санты на его голову и, вручив в руки блюдо с кексами, выталкиваю за дверь.

— Извините за это. У нас строгий график, которого нужно придерживаться, — я заканчиваю обслуживать покупательницу.

Тем временем Габриэль танцует на улице с подносом и в шапке Санты, выкрикивая: «Бесплатные образцы! Попробуйте свой любимый кекс!».

Я протираю прилавок, наблюдая, как он рассказывает нескольким детям, предлагая им угощения, что он один из эльфов Санты. Затем он кричит: «Хо-хо-хо!» проходящим мимо людям, практически тыча им в лицо блюдом с кексами. Я смеюсь, наблюдая за его выходками. Тем не менее, он заставляет людей пробовать кексы. Трудно сказать, из-за него ли это, или их привлекает слово «бесплатно». Никто не отказывается от того, что бесплатно.

Он ходит кругами, болтает с людьми и смеётся вместе с ними. Как бы я ни злилась на него ранее, его настроение заразительно, и я улыбаюсь.

— У вас тут неплохая группа поддержки, — я отвожу взгляд от Габриэля и смотрю на женщину, которая только что вошла.

— О, да. Чем я могу Вам помочь?

— Есть вероятность, что Вы продаёте его? — она указывает большим пальцем через плечо.

— Ха! Было бы здорово. К сожалению, он не продаётся, — пожимаю плечами, извиняясь. — Но у нас есть отличные пончики.

— Выглядит аппетитно. Я возьму один, с желейной начинкой. Это место действительно милое.

— Вы ведь не из Изумрудной бухты, верно?

— Нет, — отвечает она, смеясь. — Это очевидно? Я здесь на Рождество, навещаю родственников.

— Вам нравится город? — легко разговаривать с незнакомкой, которая не обращает внимания на городские сплетни.

— Он восхитительный. Я из Южной Флориды, и мне нравится смена атмосферы и ритма жизни.

— Могу себе представить, — кладу её пончик в пакет и зову на кассу.

— Спасибо, — говорит она. — Береги своего эльфа. Он явно знает, как веселиться.

— Он не… — я останавливаю себя, потому что это слишком сложно объяснить, и мне не нужно, чтобы до Мэтью дошли слухи, что Габриэль для меня — никто. — Сберегу. Хорошего дня, и спасибо, что заглянули.

— Вам спасибо, — она уходит, смеясь над Габриэлем, когда он шутливо отвешивает низкий поклон. Я качаю головой и хихикаю.

— Фух, они вырвали у меня эти образцы. Понимаешь, что я имею в виду? — спрашивает он, вернувшись, затем снимает шляпу и почёсывает бровь.

— Теперь нам нужно, чтобы эти люди пришли и купили. Только пару человек так сделали.

— Терпение, юный кузнечик. Они придут, — он так самоуверен, что я закатываю глаза.

— Говорят, я только что пропустила отличное шоу, — заявляет миссис Барбер, врываясь в магазин. Я дружу с её сыном, Люком, и всё это время она была очень добра ко мне.

— Миссис Барбер, — Габриэль улыбается и подходит к ней.

— Здравствуй, дорогой, как дела? По городу ходят слухи, что ты эльф Санты? — спрашивает она, улыбаясь.

— К вашим услугам, — он снова кланяется.

— Это то, что мне приятно слышать, потому что я в затруднении, — она сжимает руки и хмурится.

— Я сделаю всё, чтобы помочь. Что случилось?

— В субботу у нас рождественский фестиваль, как ты, наверное, слышал, а мой эльф заболел.

— Прошу прощения? — глаза Габриэля увеличиваются от удивления.

— Не настоящий эльф, а человек, играющий роль эльфа Санты. Не мог бы ты выйти на сцену и сыграть эту роль? — спрашивает она его, широко улыбаясь.

— Конечно. Ну, это в том случае, если Эвери не понадобится помощь в её киоске.

— Ой, перестань, — я отмахиваюсь от него. — Поможешь мне во время мастер-класса по украшению пряничных домиков, а потом, во что бы то ни стало, дай людям то, что они хотят.

— Спасибо, милая, — миссис Барбер смотрит на меня.

— Вы же знаете: я сделаю для города всё, что в моих силах, — говорю я ей.

— Габриэль, тебе просто нужно будет помочь привести детей к нашему Санте, чтобы они сфотографировались. Это довольно просто и не займет всю ночь.

— Я могу это сделать, — он уверенно кивает, а я просто жду, когда увижу его в костюме.

— О, это твои булочки с корицей? — она наклоняет голову в сторону Габриэля.

— Да. Остались последние.

— Я возьму их, — она смотрит на меня, пока сжимает его руку. — Они мои любимые.

Лицо Габриэля озаряется. Когда его глаза встречаются с моими, вместо выражения превосходства в них я вижу неподдельную гордость. Мне знакомо это чувство, ведь такое же чувство переполняет меня, когда покупатель восхищается моими творениями. Осознание того, что ты можешь порадовать людей тем, что готовишь, приносит огромное удовлетворение.

— Вы двое очень близки, — говорю я, как только миссис Барбер уходит.

— Мы живем по соседству. Я дружу с Люком, а мои бабушка и дедушка были близки с Барберами. Они мне очень помогали, когда те состарились, и я всегда буду благодарен им за это, — он берёт прямоугольное блюдо, на котором лежали булочки с корицей, и идёт на кухню.

Возможно, я недооценила Габриэля: он знаком с людьми в городе и, кажется, завоёвывает одного за другим. Надо мной нависает чёрная туча, потому что, чем больше они его любят, тем быстрее забудут обо мне. С этой мыслью я мчусь на кухню и смотрю на него.

— Сделка расторгнута, — объявляю я.

— Что? — он выглядывает из-за раковины.

— Наш уговор. Я передумала. Можешь рассказать людям, что я солгала. — Что ты делаешь, Эвери? Я игнорирую свою совесть и не отступаю.

— Нет.

— Что? — я пристально смотрю на него.

— Я сказал «нет», — он приближается ко мне, как лев к своей добыче. С трудом сглатываю и наблюдаю за его движениями, готовясь к нападению. Я не уверена, что справлюсь с ним, но буду защищаться до самой смерти.