Джоджо Мойес - Вилла «Аркадия»
Даниель помолчал несколько минут, потягивая чай. Запах жасмина в полном цвету был почти удушающим, ветерок гнал его в их сторону через всю террасу.
– Я не ожидал приема с распростертыми объятиями, – произнес Даниель. – Я прекрасно сознаю, что натворил.
«Ты понятия не имеешь, что натворил!» – хотелось ей закричать. Однако вслух она лишь сказала:
– Не хочу это обсуждать, мне нужно работать. Если ты можешь остаться еще на день, то поговорим об этом вечером.
– Я не собираюсь никуда уезжать. – Он виновато улыбнулся.
Она улыбнулась в ответ. Но его последние слова ее не успокоили.
* * *День прошел. Дейзи радовалась возможности отвлечься на работу: кое-где дверные ручки были плохо приделаны, а окна не закрывались, и эти обыденные неприятности вернули ей равновесие. Даниель ушел в город, якобы за газетой, но в основном, как подозревала Дейзи, потому, что ему было трудно не меньше, чем ей. Эйдан и Тревор заинтересованно следили за ней: перед их глазами разворачивалась домашняя драма эпического масштаба, отвлекшая их даже от первых матчей какого-то футбольного чемпионата по радио.
Лотти лишь молча наблюдала.
Утром она предложила поручить ежедневную заботу об Элли Даниелю «на столько, сколько он здесь пробудет». А она покажет ему, как все делать, – например, готовить ей еду, усаживать на высокий стульчик, укрывать одеяльцем до подбородка, как любила девочка.
– Если он будет неумело суетиться, это ее расстроит, – пояснила Лотти, и что-то в ее лице подсказало Дейзи, что это не самая лучшая идея, если она хочет, чтобы Даниель остался.
В обед пришла Камилла и, поболтав немного с матерью, осторожно поинтересовалась у Дейзи, все ли у нее хорошо.
– Заходи к нам домой вечером на массаж головы или другую процедуру, если хочешь. Мама посидит с Элли. Это отлично помогает при стрессе.
Будь на ее месте кто-то другой, Дейзи послала бы его куда подальше. Привыкнув к жизни в Лондоне, где ты никого не знаешь и тебя никто не знает, она возненавидела аквариумный аспект деревенской жизни. Приезд Даниеля, очевидно, стал предметом всеобщих пересудов. Но Камиллу, скорее всего, не интересовали сплетни: возможно, она выслушала столько сенсационных историй в своем кабинете, что давно выработала к ним иммунитет. Ей просто захотелось улучшить настроение подруги, решила Дейзи. Или ей понадобилась компания.
– Не забудь, загляни к нам, – напомнила Камилла, когда собралась уходить с Ролло. – Если честно, когда Кейти проводит время у подружек, мне хочется с кем-то поболтать. Хэл в последнее время предпочитает своих нарисованных дам. – Она сказала это в шутку, но лицо было грустным.
Единственный, кого не интересовала романтическая дилемма Дейзи, был Хэл. Вероятно, потому, подумала она, что он полностью ушел в работу, расчистив фреску почти на три четверти. Он был задумчив, отвечал односложно. Больше не делал перерыва на обед, принимал бутерброды от жены без всяких романтических излишеств, как раньше, и чаще всего они оставались нетронутыми.
Джонс не позвонил.
Она тоже ему не звонила. Она не знала, что сказать.
* * *Даниель остался. На второй вечер они тоже не поговорили: целый день ни о чем другом не думали, а когда дом оказался в полном их распоряжении, сил на разговор, сотни раз прокрученный в голове, уже не осталось. Они поели, послушали радио и разошлись спать по разным комнатам.
На третий вечер Элли плакала не переставая: то ли животик болел, то ли зубик резался. Дейзи ходила с ней по верхнему этажу. В отличие от квартиры на Примроуз-Хилл, плач Элли, всегда натягивавший в ней какую-то невидимую струну, готовую вот-вот лопнуть, не вызывал здесь никакой тревоги, что они кого-нибудь беспокоят – соседей наверху и внизу, людей на улице, Даниеля. Она привыкла к изолированности и простору.
– В «Аркадии», – ласково говорила она дочери, – никто не услышит твои крики.
Она ходила по коридорам, Элли меньше плакала, оказываясь в разных комнатах, а ее мама старалась не слишком задумываться, как там реагирует Даниель внизу. В конце концов, именно поэтому он ушел, не выдержав шума, хаоса, непредсказуемости. Она даже думала, что не найдет его, когда спустится вниз.
Но Даниель невозмутимо читал газету.
– С ней все в порядке? – спросил он и успокоился, когда Дейзи кивнула. – Я не хотел… вмешиваться.
– Она иногда плачет до изнеможения, – пояснила Дейзи, протягивая руку к бокалу с вином и усаживаясь напротив него. – Ей нужно выпустить пар, прежде чем снова уснуть.
– Я столько всего пропустил. Совершенно не понимаю, что она хочет. В этом я отстал от тебя.
– Ну, знаешь, это не ядерная физика, – усмехнулась Дейзи.
– А для меня это такая же наука, – сказал он. – Но я научусь, Дейз.
Вскоре после этого она ушла спать. Но, покидая комнату, испытала неожиданное желание поцеловать его в щеку.
* * *– Джулия?
– Привет, дорогая. Как дела? Как моя чудесная малышка?
– Даниель вернулся.
Последовала короткая пауза.
– Джулия?
– Понятно. Когда же произошло это маленькое чудо?
– Два дня назад. Он просто появился на пороге.
– И ты его впустила?
– Вряд ли я могла отправить его ловить последний поезд. Было почти десять вечера.
Сестра хмыкнула, дав понять Дейзи, как бы она поступила на ее месте.
– Надеюсь, ты не…
– Здесь восемь люксов, Джулия.
– Это уже кое-что. Погоди минутку. – Она зажала трубку рукой, и Дейзи услышала приглушенный крик: – Дон! Прикрути, пожалуйста, картофель, дорогой. Я разговариваю по телефону.
– Не стану тебя задерживать. Мне просто хотелось поделиться с тобой новостью.
– Вернулся навсегда?
– Что? Даниель? Не знаю. Он пока не сказал.
– Ну конечно. Глупо ожидать от него, что он поделится своими планами.
– Дело не в этом, Джу. Мы… до сих пор не поговорили. Вообще ни о чем не поговорили.
– Как это удобно для него.
– Но в этом не он виноват.
– Когда ты перестанешь его защищать, Дейзи?
– Я не защищаю. Нет, правда. Видимо, я только хочу посмотреть, что получится… если мы побудем рядом. Есть ли в этом смысл. А уже потом мы серьезно поговорим.
– Он предложил тебе деньги?
– Что?
– За проживание. Ведь ему теперь негде жить.
– Он мне…
– Он живет в роскошном отеле. В номере люкс. Бесплатно.
– Ой, Джулия, прояви к нему хоть немного уважения.
– Нет, Дейзи. Я не собираюсь этого делать. С какой стати мне проявлять к нему уважение, после того как он с тобой обошелся? С тобой и своим ребенком? Он никчемный человек, если хочешь знать мое мнение.
