Джоджо Мойес - Вилла «Аркадия»
Дом Камиллы и Хэла был большим, рассчитанным на две семьи, – с широкими окнами и крыльцом в стиле тридцатых годов, на котором Дейзи разглядела весело лающего Ролло. Она услышала, потом увидела, как по коридору на удивление быстро идет Камилла.
– Это Дейзи, – выкрикнула она, чтобы избавить Камиллу от необходимости спрашивать, кто там.
– Как раз вовремя, – сказала Камилла. – Я только что откупорила бутылку вина. Будем делать всю голову?
– Что?
– Я о массаже. – Она закрыла дверь за Дейзи и вернулась в коридор, левой рукой ведя по стене.
– Как хочешь, – пожала плечами Дейзи, которая на самом деле пришла поговорить.
Дом оказался обставленным лучше, чем она ожидала. Впрочем, если подумать, она сама не знала, чего именно ожидала, – во всяком случае, не эту легкость и освещенность. Без картин на стенах, возможно. И явно без сотен фотографий в рамочках, расставленных на всех поверхностях. В основном это были старинные серебряные рамочки. На снимках Хэл и Камилла катались на водном велосипеде, карабкались в гору, Кейти сидела верхом на пони, все трое, нарядные, на каком-то празднике. На каминной полке – большой портрет Хэла и Камиллы в день свадьбы. То, как он, молодой, смотрел на нее, с гордостью и нежностью, заставило Дейзи на секунду опечалиться.
– Чудесные фотографии, – сказала она.
– Маленькая акварель написана с меня. Хочешь верь, хочешь не верь, это мама нарисовала мой портрет, когда я была ребенком. Жаль, она больше не рисует. Мне кажется, хобби пошло бы ей на пользу.
– Очень милый портрет. И снимки.
– Разглядываешь наше свадебное фото? – Камилла, видимо, угадывала, где находится Дейзи, по голосу. Она уверенно подошла к камину и взяла в руки фотографию. – Моя любимая, – сказала она с нежностью. – День был прекрасный.
Дейзи не удержалась.
– Откуда ты знаешь? – спросила она. – Что на снимке, я имею в виду.
Камилла вернула фото на полку и убедилась, что оно стоит далеко от края.
– В основном благодаря Кейти. Она любит фотографии. Подробно описывает мне каждую. Я могла бы рассказать тебе почти обо всех фото в наших альбомах. – Она помолчала с легкой улыбкой на губах. – Не волнуйся, я этого не сделаю. Пойдем в кухню. У меня там стоит старое массажное кресло. Кейти любит в нем сидеть.
Дейзи плохо знала Камиллу, можно сказать, почти совсем не знала: ни ее прошлого, ни ее вкусов и предпочтений. Если на то пошло, Камилла казалась ей слишком сдержанной, Дейзи легче общалась с людьми, которых можно было читать как книгу, которые не скрывали своих эмоций. Но что-то в этой женщине внушало Дейзи спокойствие. Она с ней не соревновалась, как очень часто случалось в обществе других привлекательных женщин. И дело тут было вовсе не в слепоте Камиллы. Было в ней что-то располагающее, умиротворяющее. Некая врожденная добродетель, не вызывавшая у других тошноту и не заставлявшая Дейзи чувствовать себя ущербной за неимением таковой.
А может быть, помог массаж: надавливание на какие-то точки по всей голове и шее, снимавшее физическое напряжение и внушавшее легкость мыслей. Она могла больше не думать о Даниеле. Она могла больше не думать вообще ни о чем.
– Как здорово у тебя получается, – мечтательно произнесла Дейзи. – Кажется, я сейчас усну.
– Ты будешь не первой. – Камилла сделала глоток вина. – Впрочем, мужчин я больше не массирую. Иногда этот массаж оказывает на них прямо противоположное воздействие.
– Да, такая репутация тебе не нужна.
– Они думают, раз ты не видишь, то и не понимаешь. Но все сразу понятно. По дыханию. – Она прижала ладонь к груди и часто задышала, имитируя желание.
– В самом деле? О боже! Что ты делала в таких случаях?
– Звала Ролло из-под стола. Присутствие большого вонючего старого пса обычно помогало.
Они дружно рассмеялись.
– Вечером в «Аркадию» заходил твой отец.
– Папа? А зачем?
– Он пригласил Хэла сходить куда-нибудь выпить. – Руки Камиллы замерли. – Но Хэл, кажется, предпочел продолжить работу. Он… ужасно добросовестный.
– Папа приглашал Хэла выпить?
– Так он сказал. О боже, я опять попала впросак?
– Нет, не беспокойся. – В голосе Камиллы послышались стальные нотки. – Папа тут ни при чем. Это мама опять вмешивается.
Приятная дымка последних минут испарилась.
– Может быть, речь шла действительно только о выпивке, – осмелилась предположить Дейзи.
– Нет, Дейзи, если замешана мама, то все не так просто. Ей хочется знать, что происходит с Хэлом, почему он принимает так близко к сердцу закрытие бизнеса.
– Понятно.
– Сначала она донимала его, считая, что он должен свернуть бизнес, а теперь снова донимает, потому что он, по ее мнению, чересчур переживает.
– Я уверена, она действует из лучших побуждений. – Дейзи попыталась найти оправдание для Лотти.
– Я знаю, она всегда действует из лучших побуждений. И никогда не может оставить нас с Хэлом в покое, чтобы мы сами разобрались. – Камилла тяжело вздохнула, не скрывая отчаяния.
– Единственный ребенок?
– Точно. Это только все усугубляет. Думаю, отцу хотелось бы иметь еще детей, но я досталась маме очень тяжело, и это убило в ней всякое желание завести других. В то время не использовали обезболивающие.
– Ой-ой, – сказала Дейзи, вспомнив собственную эпидуральную анестезию. – Прости, что ляпнула не то. Мне бы лучше помолчать.
– Не беспокойся, Дейзи. Это не в первый раз. И конечно, не в последний. Наверное, так всегда бывает, если живешь слишком близко от родителей. Вероятно, нам с Хэлом следовало уехать сразу, как только мы поженились, но мы остались, а потом родилась Кейти, и пошло-поехало… Я нуждалась в помощи.
– Мне понятно это чувство. Я тоже не знаю, что бы делала без твоей мамы.
Руки Камиллы снова начали мягко массировать.
– А ведь ты напряжена, – сказала она. – И неудивительно: скоро открытие, много дел. Даже не представляю, как ты справилась.
– Пока не справилась.
– Тебе не легче теперь, когда рядом отец Элли?
Тонкий подход. У Дейзи даже появилась мысль: это Лотти могла подослать Камиллу, чтобы выведать что-то об их отношениях.
– В общем-то, нет, если быть честной. Лотти наверняка тебе рассказала, что он бросил нас, когда Элли исполнилось всего несколько месяцев. Я пока не привыкла, что он вернулся.
– Так вы снова вместе?
– Не знаю. Пока что он здесь.
– Ты говоришь как-то неуверенно.
– Ты права. Я действительно не знаю, как к этому отнестись.
