Отпуск с прокурором (СИ) - Бузакина Юлия

Я настороженно осматриваюсь. Номер хороший, только вот диван в зоне гостиной не раскладывается. А кровать в спальной зоне одна, и это тревожит меня больше, чем его упорное обращение ко мне на «ты».

— У меня суши и роллы, как раз на две персоны. Заказ принесли перед тем, как ты написала благодарственное сообщение, — продолжает Ключников. Затем скидывает пиджак, ослабляет галстук, и у меня перехватывает дыхание. Все его действия вводят меня в легкий ступор и заставляют сердце замирать. А где-то внутри против воли вспыхивает истинно женское восхищение его сексуальным образом.

— И давно ты тут живешь? — Осматриваюсь по сторонам в надежде найти хоть что-то обжитое.

— Нет, — качает головой он. — Каких-то минут сорок, не больше. — И оказывается так близко, что я нервно сглатываю. Нет, совсем непорядок! Какой-то неправильный у меня отпуск…

— Ась, я устал. Мы ведь с тобой не чужие люди? Давай сегодня без официоза, ладно? — Он снимает с мускулистого запястья стильные золотые часы и расстегивает пуговицы на рубашке. — Садись, сейчас поедим и ляжем спать.

Под расстегнутой рубашкой проступают твердые мышцы его накачанного торса, и я снова нервно сглатываю.

— А как мы ляжем спать? — хрипло шепчу из-за волнения, которое он вызывает во мне своим внешним видом.

Ключников озадаченно смотрит по сторонам.

— Сегодня как-нибудь переночуем здесь, а завтра разберёмся.

— То есть?.. Я не хочу занимать твое личное пространство и время ещё и завтра! Можно, я просто буду жить своей жизнью?

Он строго смотрит на меня.

— Нет! До тех пор, пока мы не справимся с твоим синдромом и не поймаем преступника, об этом не может быть и речи! — И тут же меняет тему: — Суши хочешь?

Я перевожу взгляд в зону гостиной.

На столике одиноко стоит большой бумажный пакет из суши-ресторана.

— Хочу, — неожиданно для себя сообщаю смело.

— Вот и отлично! — Ключников обаятельно улыбается, находит в шкафу футболку, натягивает ее на свой умопомрачительный торс и подсаживается ко мне.

Столик небольшой, и нам едва хватает места. Лев раскладывает пластиковые коробки с суши и роллами, протягивает мне запакованные китайские палочки.

Некоторое время мы молча едим суши. Китайские палочки и журнальный столик не совсем удобное сочетание, но я ловко справляюсь с угощением. Ловлю себя на мысли что не ела суши очень давно. Я и забыла, что Лев их обожает. Вот с ним в прошлой жизни мы и лакомились китайской кухней, именно так, как сейчас. И такое ощущение, будто ничего не изменилось. Просто его не было рядом целых пять лет, а теперь он появился — и всё стало как раньше.

— Зачем тебе это, Лев? — спрашиваю тихо, ворочая палочками ароматный имбирь в коробке. — Ты ведь бросил меня, помнишь? Просто ушёл, даже не сообщив о том, что между нами всё кончено.

Он откладывает палочки и напряженно смотрит на меня.

— Ась, я… — неловко усмехается Ключников и проводит рукой по волосам рукой. — Я всё помню. У нас с тобой было счастье, и я это счастье проворонил.

— А у меня там всё сломалось. — Прикладываю руку к сердцу. — После предательства любовь умирает. Сначала больно, пытаешься найти ответ на вопрос, «почему», а потом постепенно становится всё равно.

Ключников напряженно сглатывает.

— Ась, ты хочешь знать, почему я тебя бросил?

Качаю головой.

— Раньше хотела, а сейчас уже не уверена. Мне и так несладко. Уже три года пытаюсь ужиться со своим расстройством.

— Меня обманули, — пропустив мое предупреждение, продолжает он. — Обдурили, как глупого ребёнка, а я поверил.

— Во что поверил?

— А, не важно… — Он не смотрит на меня, морщится, как от зубной боли. — В нашем с тобой разрыве виноват только я один. Я понимаю, что уже ничего не изменить, и что доверия ко мне нет, тоже понимаю. Просто хочу, чтобы ты знала: в моем сердце по отношению к тебе ничего не изменилось.

Я замираю с палочками в руках, потрясенно смотрю на него и никак не могу понять, шутит он или нет.

— Обещаю, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности, особенно сейчас, когда ты так уязвима. — Он чувствует неловкость, отводит взгляд. Снова проводит по волосам рукой и начинает собирать со стола пустые коробки.

Я молчу. Сижу на диване, пытаясь осознать его слова. Я для него что-то значу? Даже сейчас?

«Особенно сейчас, когда ты так уязвима»

«В нём взыграла жалость», — понимаю с досадой.

— Ложись на кровать, а я посплю здесь, — принимает он решение, когда мусор уничтожен.

Я скептически посматриваю на диван, который слишком мал даже для меня.

— Ты не поместишься на диване, — качаю головой.

— Логично. — Он несколько мгновений размышляет. — Что ж, тогда я могу лечь на полу.

Я шумно выдыхаю.

— Поделим кровать. Можно будет её разделить на две половины с помощью диванных подушек, — принимаю решение и уверенно тяну подушки с дивана на себя.

Лев, помедлив, присоединяется ко мне. Вскоре наше спальное место готово. Тесновато, но зато мы оба на кровати. Между нами —баррикада из подушек.

Ключников несколько мгновений потирает подбородок, а потом выдает:

— Оригинально.

— Оригинально или нет, а я в душ первая, — окончательно осмелев, заявляю ему и скрываюсь за дверью ванной комнаты. Кажется, нам предстоит ночь за стеной из диванных подушек.

Глава 8

Прокурор

Я задерживаюсь на балконе. Просто стою, уставившись на ночной сквер, раскинувшийся через дорогу от отеля, и размышляю. Как же быстро мы с Асей оказались в одном номере! И будто не было этих пяти лет. Она в моей постели, и от этого в сердце пожар. Она такая ранимая и уязвимая, и мне хочется оберегать ее от всего мира: от насмешек более успешных сослуживиц, от загадочного и опасного маньяка, решившего активизировать свою деятельность, стоило мне вернуться. Сурово хмурюсь, стоя под струями воды. Уж маньяка-то я из-под земли достану! Посплю пару часов и с раннего утра отправлюсь в МЧС. Мне надо переговорить с этим Николаем, который спас Асю, лично и тайно, так, чтобы комар носа не подточил, а потом приглашу следователя, чтобы окончательно собрать этот дурацкий пазл с похищением Аси. Кушаков мужик толковый, он не оставит дело без внимания.

Толкаю балконную дверь и возвращаюсь в комнату. Там царит полумрак, только маленький светильник над кроватью дает небольшой свет.

Ася тихо сопит, свернувшись клубочком под одеялом.

Я подхожу ближе, задерживаюсь на миг у её стороны кровати. В сердце щемит неясная нежность. Поправляю рыжеватую прядь, упавшую на её щёку. Понимаю, что пять лет спустя ничего в моей жизни не изменилось. Сейчас, когда Ася так близко, она для меня все, весь смысл моей жизни. Подавляю порыв прикоснуться к ней и отправляюсь на свою сторону кровати. Надо спать, только сон совсем не идет. Я лежу, уставившись в потолок, а в памяти всплывают обрывки нашего с Асей прошлого. Так и засыпаю под воспоминания, в которых мы с ней вместе.

Утро нещадно врывается в мой сон трелью в телефоне, и я с ужасом осознаю, что это не будильник.

Ася сонно открывает глаза. С тревогой смотрит по сторонам.

— Чёрт! — Провожу по волосам рукой. — Кажется, я проспал.

Начинаю метаться по гостиничному номеру. Открываю чемодан, и из горла рвется разочарованный рык: понимаю, что костюмы безнадежно смяты после переезда, а костюм очень нужен — на девять часов утра у меня назначена встреча в администрации, там будут СМИ.

Ася молча соскальзывает со своей стороны кровати и открывает шкаф.

— Здесь есть отпариватель, я могу попробовать спасти твой костюм, —уверенно заявляет она.

Задерживаю на миг взгляд на ее футболке с вышитым на груди котенком.

— Что бы я без тебя делал? — выдыхаю с надеждой.

Вручаю ей костюм и отправляюсь в ванную комнату. Мысленно ставлю пометку, что на ресепшене надо не забыть заказать Асе завтрак в номер. Кушаков обещал с утра пораньше прислать кого-нибудь из оперативных сотрудников в гостиницу, они установят слежку за номером. До вечера я могу спокойно заниматься своими делами.