Отпуск с прокурором (СИ) - Бузакина Юлия

Он отмахивается, забирает костюм и закрывается в ванной комнате.

— Ты меня бросил, потому что тебе показали фотографии, на которых я с другим мужчиной? — Я стою под дверью ванной и не отступаю. В голове такой хаос, что я не могу думать. — Ты поэтому спросил, где моя квартира, которой у меня никогда не было?!

Лев не отвечает. Может, ему нечего сказать, я не знаю. Но мне бесконечно горько осознавать, что наши отношения разбили какие-то фотографии!

Спустя несколько минут он выходит из ванной комнаты, полностью одетый. Костюм сидит на нем как влитой

Я преграждаю ему путь.

— Поговори со мной, Лев! Я хочу знать, почему между нами все так сложилось! А ещё я очень хочу, чтобы ты объяснил, почему мы вдруг «женимся».

Он сжимает мои плечи руками.

— Ась, обещай мне, что до вечера останешься в номере. Просто пообещай, что не наделаешь глупостей. В пять я постараюсь освободиться и заберу тебя на приём к Хвостову.

Вот так. Никаких пояснений. Ничего.

— Да как ты не понимаешь, что после того спектакля, что ты устроил, для приёма у Хвостова платья будет маловато? Тут как минимум нужен стилист, а ещё лучше — пластическая операция! — захлебываюсь паникой.

Ключников улыбается, нежно, обаятельно, и продолжает сжимать мои хрупкие плечи своими сильными руками.

— Ася, ты справишься, я в тебя верю. Знаешь, почему? — Он смотрит мне в глаза так проникновенно, что по коже летят мурашки.

— И… почему же?

— Потому что, несмотря ни на что, ты все та же моя Ася. Другая мне не нужна. Все, до вечера. До пяти часов этот номер в твоем распоряжении. А потом мы обо всем поговорим, я тебе обещаю. Просто верь мне. — И, склонившись ко мне, доставляет на моих губах нежный поцелуй.

Меня обдает легким ароматом мятного дыхания и его умопомрачительной туалетной воды. Я оторопело сглатываю, но он уже у двери.

— Завтрак принесут через полчаса. Охрана будет у двери до самого вечера, так что здесь ты в безопасности, — доносится из холла. — И никуда — слышишь? — никуда не выходи до моего возвращения. Мне надо кое-что проверить по твоему делу, которое несправедливо закрыли.

Я растерянно плюхаюсь на маленький диванчик. Что же мне делать? Как преобразиться для приёма? У меня и косметики подходящей нет… и из номера меня никто не выпустит. Разве что звонок другу спасет положение? Вернее, подруге?

Я размышляю совсем недолго. Рука тянется за телефоном.

— Катя! — отчаянно кричу в трубку. — Катя, выручай! К пяти часам вечера я должна выглядеть так, будто мне этим вечером будут вручать премию «Оскар», а у меня нет ничего, кроме блеска для губ!

— Приеду только в том случае, если тот, ради кого ты планируешь быть первой красоткой, любовь всей твоей жизни, потому что у меня и у самой дел по горло, — бодро отзывается подруга. — У меня в десять вечера автобус на Ростов, если ты не забыла.

Вспоминаю о её футбольных болельщиках и разочарованно вздыхаю.

— Не дрейфь, приеду после полудня. Адрес скинь! — продолжает Катя.

— Спасибо! — Кажется, я даже немного воспрянула духом.

Скидываю ей адрес, а потом просто сижу, уставившись в одну точку. Ключников в своем репертуаре: устроил представление, взбудоражил свою маму несуществующей грядущей свадьбой со мной и свалил в закат. А ты, Ася, сиди и думай, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

Через двадцать минут мне доставляют завтрак в номер. Чего только нет на подносе! И свежие булочки, и ветчина с мягким сыром, и яйца-пашот. А карамельный «латте» со льдом и взбитыми сливками в ярком бумажном стаканчике и вовсе сплошной восторг!

Я ловлю себя на мысли, что очень проголодалась, и устраиваюсь на диване за столиком. С удовольствием поглощаю все это великолепие, отпиваю глоток карамельного «латте» — м-м-м-м, восхитительно!

Мне интересно, что такого нарисовано на стакане. Присматриваюсь, но изображения расплываются. Верчу его в руке, и карамельный «латте» застревает у меня в горле.

«Ты — следующая!» — гласит надпись ярко-красным маркером на стаканчике. Она такая крупная, что для того, чтобы ее увидеть, не требуются очки.

Из горла рвется крик. Я слышу, как громко стучат в номер те самые оперативники, которых прислал следователь, но мой травматический синдром снова меня подводит: я не могу встать с дивана, вместо этого держу в руке стакан с карамельным «латте» и не могу пошевелиться.

Оперативникам удается открыть дверь снаружи через пару минут — им на помощь приходит горничная.

— Ася, с вами всё в порядке?

Я протягиваю им бумажный стаканчик, а из груди рвутся всхлипы.

— Вы много выпили этого кофе?.. Хорошо, что не много, в него что угодно могли подмешать. Ни к чему не прикасайтесь!

У стаканчика с «латте» яркий, красочный дизайн. Буквы, из которых состоит фраза, выбивающая меня из колеи, хорошо вписываются в дизайн. Видимо, поэтому оперативники ее не заметили.

Вокруг меня суета и шум. Уже на подходе криминалисты, которые должны обследовать стаканчик на наличие отпечатков и каких-нибудь ядов, а ещё в номере внезапно появляется Кушаков, который оказался настырнее, чем я думала накануне вечером.

Сегодня мне удается рассмотреть следователя поближе. На вид ему лет тридцать пять. Его чёрные волосы коротко подстрижены, густые брови сурово сдвинуты на переносице, а квадратный волевой подбородок выдает сильную личность. Он довольно высок — на его фоне я ощущаю себя хрупкой и беззащитной. Украдкой поглядываю на звездочки на его погонах. Ага, звание — майор. Вчера он вызывал у меня неприятие, но сегодня все же располагает к себе обаятельной, как у Льва, улыбкой.

— С этой минуты любую еду в номер доставлять только под контролем наших сотрудников! — отдает строгое распоряжение Кушаков.

Я в сотый раз пересказываю ему историю нашего с Львом утра: появление его мамы и девушки по имени Арина, их небольшую ссору из-за меня.

Я уверена, что все происходящее — какая-то глупая насмешка. Кто-то узнал мою тайну и решил в отместку вывести меня из равновесия.

Но Кушаков уверенно отметает мою идею.

— Нет, Ася, здесь что-то другое, — сурово качает головой он.

Но мой травматический синдром уже отступил, а умные фразы майора Кушакова жутко раздражают. Вместо молчания из меня льется словесный поток фраз.

— Я так не считаю! С некоторых пор у меня много врагов — например, Лиза Котова, прежняя помощница прокурора, очень злится, что Лев Борисович поставил меня на ее место. Уж она-то дружит с нашим штатным психологом и запросто могла узнать кодовую фразу, которая выводит меня из равновесия. А ещё родственники прокурора не в восторге от моей персоны. Они не понимают, что между нами давно ничего нет, мы просто работаем в одном управлении.

Кушаков прикладывает указательный палец к губам.

— Тс-с-с-с, спокойно, Ася. Уж поверьте, всех подозреваемых мы опросим. Но проблема внезапно оказалась серьёзнее, чем мы думали. Ваше дело очень быстро закрыли. Следователь, который его вел, был уволен после того, как вас выписали из больницы. Похититель так и ходит на свободе. Поэтому заклинаю вас: оставайтесь в номере и никуда не выходите. Мои люди обеспечат вам обед, ужин и безопасность.

— А хотя бы подругу пустить в номер для поддержки будет можно? — в отчаянии интересуюсь я.

— После тщательного досмотра — можно, — немного помедлив, разрешает он. — Но запомните: никому нельзя верить.

Как же он меня раздражает!

К полудню вся команда Кушакова наконец удаляется из номера, и я остаюсь одна.

Я подавлена. Нет, не о таком отпуске я мечтала. стопка моих новеньких детективов сиротливо лежит на комоде, а я даже не могу заставить себя думать о чтении.

В мобильном отчаянно вибрирует вызов от прокурора. Представляю, каково ему сейчас: мало того, что везде опоздал, так ещё из-за надписи на стакане переживай теперь!

— Ася, ты со мной сегодня никуда не пойдешь! Никакой Хвостов не заставит меня рисковать твоей персоной! — звучит в трубке его громкий голос, такой близкий, и в то же время далекий.