Наоми Хинц - Любовь и смерть на Гавайях
Наоми Хинц - Любовь и смерть на Гавайях краткое содержание
«Любовь и смерть на Гавайях» — захватывающая история Сары Мур, полная грустных и радостных происшествий…
Наоми А. Хинц
Любовь и смерть на Гавайях
ГЛАВА 1
Ночь длилась бесконечно долго. Сара Мур, лежавшая на узкой и высокой кровати, почувствовала облегчение, когда рассвет окрасил окно серым, а стены желтым. В палате дальше по коридору какая-то женщина стонала всю ночь, то затихая, то снова принимаясь за свое. Теперь стоны прекратились. То ли женщине полегчало, то ли подействовали обезболивающие лекарства, то ли она скончалась. Спрашивать было бессмысленно. Больничный персонал все равно никогда ничего не говорил. Они явно прослушали курс ослепительных улыбок и уходов от ответов.
Сара закрыла глаза, хотя прекрасно понимала, что сейчас ей уже не заснуть. Сегодня для нее день начинался раньше, чем обычно. Она должна была пройти последний анализ — катетеризацию сердца. Доктор Дарем сказал, что это совершенно не страшно, и обещал прийти пораньше, чтобы подробно объяснить, что от нее потребуется.
Саре очень нравился доктор Дарем. Поскольку он успел овдоветь, медсестры делали вид, что прекрасно догадываются о ее романтических чувствах к доктору. Он был ровесником ее отца, но выглядел даже старше из-за редеющих коротко подстриженных волос и заметного брюшка. Он заведовал гематологическим отделением, и когда в начале апреля Сара только поступила в больницу, Дарем проявил большой интерес к ней, а вернее к ее странным симптомам. Он сразу сказал ей, что предположения были в высшей степени неутешительные. На все ее вопросы доктор Дарем давал исчерпывающе подробные ответы.
Когда Саре назначили спинномозговую пункцию, доктор Дарем согласился, что ничего приятного в этом нет. Но добавил: «Проверить, что представляют собой клетки спинного мозга, крайне важно: нужно исключить некоторые нежелательные варианты. Конечно, момент, когда станут брать пробы, возможно, не из самых приятных, но я обещаю, что это вполне терпимо. И еще я обещаю вам, что этот анализ не принесет вам дополнительных огорчений».
Неприятности Сары начались весной с того, что у нее заболело горло, а также поднялась температура. Сбитый с толку семейный врач, исчерпав все свои ресурсы, направил ее в Сент-Луис, в больницу Брилла, где целых пять недель у девушки брали всевозможные анализы и показывали ее разным специалистам.
За это время история болезни двадцатипятилетней Сары Мур превратилась в пухлый том графиков, карт, таблиц и описаний всех заболеваний, которые она успела перенести с младенчества. Кроме того, там перечислялись сведения об аллергиях ее родственников, о единственной беременности ее матери и причинах кончин всех ее бабушек и дедушек. Образчики ее крови — отрицательный резус, группа Б, — крутили на центрифуге, размазывали по стеклышкам, разглядывали под микроскопом, подсчитывали лейкоциты и эритроциты. Все ее внутренности были подвергнуты тщательному изучению, в том числе и с помощью рентгена. Была проведена биопсия всех желез и тканей. Короче, еще немного, и, проглядев эти графики и сводки, врачи могут с уверенностью сказать — это Сара Мур.
Чтобы составить более полное представление о Саре, о чем по понятным причинам, умалчивалось в истории болезни, следует упомянуть очень светлые волосы, голубые глаза и веснушки. У нее был рост пять футов четыре дюйма, и ее фигурка, несмотря на достаточно скромные формы, смотрелась очень даже неплохо.
Ее лицо с тонкими чертами выглядело всегда спокойно-умиротворенным, и даже могло показаться, что у его обладательницы начисто отсутствуют мечты и фантазии…
У нее были родители, которые любили ее и которых она тоже очень любила. Они жили в уютном доме в симпатичном, хоть и приходящем в упадок городке в штате Иллинойс. Сара закончила колледж два года назад, но пока что не нашла себе преподавательской работы. Впрочем, она с удовольствием работала в детском саду мисс Джейни. Сара бренчала на пианино, носилась за детьми по игровой площадке, расстегивала и застегивала курточки и штанишки, вытирала носы, попки, глаза, испытывая самые теплые чувства к своим питомцам. Раз в неделю она появлялась в местном доме престарелых. Общественное мнение сводилось к тому, что Сара Мур — самая милая девушка во всем Вудсривере.
Сейчас на столике в ее палате стояло несколько горшков с растениями и букет роз сорта «мир», которые принес доктор Дарем. Но когда Сара только поступила в больницу, вся палата была заставлена цветами. Сестры разносили излишки по другим палатам и дивились такому энтузиазму, но вскоре им все стало ясно. Сара Мур и впрямь была очаровательна. Она никогда не жаловалась, не капризничала и не пользовалась кнопкой вызова дежурной сестры.
Но никто из тех, кто вроде бы хорошо знал Сару, даже и не подозревал, что где-то глубоко внутри существовала Недовольная Девица, которая кричала криком, словно та женщина в палате дальше по коридору. Это была очень грубая особа. Она не обращала никакого внимания на окружающих, и ей было решительно наплевать на то, как они к ней относятся. Ее совершенно не прельщали лавры самой симпатичной девушки в Вудсривере.
Сара заворочалась на узкой больничной кровати, чтобы как-то согреть ноги — они мерзли все пять недель, которые она тут провела. Ей снилось, что она спит в теплой широкой постели с молодым человеком, которого она никогда не видела наяву.
Сара с удивлением заметила, что плачет. Раньше с ней никогда такого не случалось.
ГЛАВА 2
Открылась дверь палаты, и вошла медсестра. Судя по желтоватым волосам и агрессивно выдававшимся вперед зубам, это была миссис Харр.
— Доброе утро, доброе утро, доброе утро, — энергично произнесла она, словно отдавая приказ утру быть добрым.
Когда-то давно эта особа явно закончила с отличием курс ослепительных улыбок. Все ее движения говорили о том, что годы ни в коем случае не способны погасить ее энтузиазм.
Сара украдкой вытерла глаза, прекрасно зная, что ее слезы будут тотчас же зафиксированы, где положено.
— Ой, я так прекрасно себя чувствую, когда прихожу утром на дежурство! Особенно если утро такое прекрасное, как сегодня. Я просто обожаю эти первые теплые денечки. А вы?
— И я, — сказала Сара.
— Я люблю вставать пораньше и приниматься за дело. — Миссис Харр громко рассмеялась. Ее зубы грозно сверкнули, словно норовя вцепиться во что-нибудь живое. Она схватила термометр с такой энергией, которая была бы уместна при поднятии штанги, и протянула его Саре. — Нет, вы только полюбуйтесь на эти розы! Ну и ну! Прелесть! Готова поспорить, что я знаю, кто их презентовал! А теперь угадайте, что я вам принесла. — Одной рукой сестра схватила запястье Сары, другую сунула в карман. — Еще один бланк участницы соревнования. На нем ваш счастливый номер, и не надо ни за что платить.
