Александр Ройко - Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были"
— Так, разъехались все, разошлись, — грустно протянул Молодилин. — Что дальше то делать будем? По домам как–то пока неохота идти. На пляж уже поздно. Да и погода не ахти какая. Хорошо, что хоть дождя не было.
— Да, домой идти неохота, — поддержал друга Антон. — Но вот чем заняться?
— А у меня есть предложение, — отозвался Виктор Лемберт. — Правда, остались почти одни мужики, — с парнями (шесть человек) были только две девушки: Алина Макарова да Ксения Онопко из параллельного класса, другие девчонки разбежались по домам. — Но почему бы нам не отметить нашу встречу хотя бы в таком небольшом составе? Собираемся вместе, ну, хотя бы даже небольшими компаниями, всего раз в году.
— А что, нормальное предложение, — в свою очередь поддержал тёзку Самойлов, которому очевидно не терпелось хоть как–то заглушить свою боль, вызванную известием о Любе. — Действительно, давайте посидим в кафе, отметим это событие.
Предложение Викторов, в общем–то, было воспринято нормально и поддержано остальными одноклассниками.
— Куда пойдём? — спросил Антон. — В центр, в центральное кафе?
— Нет, — возразил ему Стас Пригожин. — Это не очень–то желательно. Уж больно много людей в центре шастают. Да ещё в воскресенье.
Девятнадцатилетние юноши чувствовали себя уже полностью взрослыми, чтобы принимать подобные решения, тем более что такая свобода им была предоставлена в Киеве, а в компании остались как раз почти одни киевляне — пятёрка КПИшников да Игорь Пономаренко вместе с Ксюшей, которые, как и ожидалось, присутствовали на встрече бывшего 11-Б. Только они и были от бывшего 11-А класса на этом сборе. Кроме киевлян, из оставшихся в родном городе, была только Алина Макарова. Конечно, парни в таком возрасте не хотели, чтобы их считали этакими «маменькиными сыночками». Но с другой стороны, они были нормальными ребятами, не испорченными различными жизненными пороками. Они до сего времени привыкли считаться с тем, что о них думают люди, и пока что отходить от этих принципов не собирались. А потому им совсем не хотелось, чтобы их видели лишние глаза, а затем пошли по городу слухи, что вот они собрали компанию и пьянствуют безо всякого повода — никаких праздников ведь в это время не предвещалось. Они также не хотели, чтобы им делали укоризненные замечания родители, мнение которых им также было небезразлично. Потому–то им не хотелось сидеть с рюмкой вина или даже с бокалом пива в компании посторонних, а главное, знакомых людей.
— Ты прав, туда идти не стоит, — поддержала Стаса Ксюша. Уж ей–то с Алиной тем более не хотелось лишних глаз. — А давайте зайдём в придорожное кафе, здесь рядом.
Это была хорошая идея. Через дорогу от автостанции было кафе–стекляшка, где можно было перекусить перед дорогой, попить пива или опрокинуть рюмку чего–либо покрепче. К тому же, в это заведение редко заходили коренные таращанцы, оно существовало как бы именно для приезжих, которых всегда было немало на автобусной станции. Для жителей районного центра хватало подобных мест и в центре городка.
— А что, отличная идея, — отозвался Анатолий. — Там, действительно, вряд ли кто–нибудь нас засечёт. А что мы возьмём с собой? — подразумевалось спиртное.
— Да что там думать, купим две–три бутылки «Биомицина», — снова вставил своё слово Стас. — А закуска будет в кафе. Горячее брать не будем, а возьмём пирожков каких–нибудь, конфет для девчонок, там и шоколадные есть.
Странное, наверное, название спиртного напитка для ушей следующего поколения. Ведь, как они знают, биомицин — это антибиотик группы тетрациклинов, обычно кристаллический порошок золотисто–жёлтого цвета, горького вкуса, растворимый в воде. Но, конечно же, ребята и девчата не собирались без надобности травить себя всякими антибиотиками. В 60‑х годах Биомицином нарекли украинское белое крепкое вино «Біле міцне». Получали его из белых сортов винограда путём подбраживания на мезге и обработке в тепловой камере. Это было, в общем–то, довольно качественное и вкусное недорогое вино золотистого цвета со свежим ароматом (по 1 рублю 22 копейки за 0,5 л или 1 рубль 77 копеек за 0,75 л), которое на протяжении нескольких лет сопровождало большинство всевозможных совместных выпивок. Особенно оно пришлось по вкусу (в основном из–за цены) молодежи, у которых кошельки были довольно тощие. Рабочая молодежь и студенты нередко потребляла и другие крепкие вина, которые в большом и дешёвом ассортименте были в магазинах.
— Да ну его, — недовольно пробурчал Лемберт. — Надоел он уже в Киеве. На каникулах можно и что–нибудь покрепче употребить.
Покрепче — но Биомицин, вроде бы, и был крепким напитком, судя по названию. Да, это ординарное вино было не таким уж слабым: 17 % объёмных спирта, и 7 % сахара. Оно было золотистого цвета, со свежим ароматом и мягким, приятным вкусом. Да и готовилось оно из хороших сортов винограда: Ркацители, Семильон, Алиготе, Кульджинский, который собирали при достижении им полной зрелости с сахаристостью 20–24 %.
— Что покрепче? — сразу вскинулась Алина. — Что, водку?
— Нет, зачем водку. Можно, например, купить какой–нибудь портвейн.
— Это, наверное, ты имеешь в виду «три семёрки»? — улыбнулся Антон.
— Можно и его. А что? Нормальный портвейн.
Кому в ту пору был неизвестен «Портвейн 777», который часто прозывали Портвейн «Три топора». Наверное, из–за схожести тех же семёрок с орудием для рубки дров. Его крепость была 17–19 %, сахара — от 5 до 10 % по объёму, то есть, как это видно, практически равнялась крепости «Белого крепкого». Но, почему–то бытовало мнение, что этот напиток лучше. На самом деле всё было совсем не так. «Портвейн 777» — был известной маркой ординарного (невыдержанного, а как следствие относительно недорогого) портвейна, как правило, получавшегося суррогатным способом. Он был типичным представителем бормотухи — дешёвого креплёного вина, которое чаще всего изготавливают из дешёвых виноматериалов с последующей портвейнизацией. Что значит виноматериалы и портвейнизация? Это значит, что при изготовлении подобного вина берётся виноградный сок, в который добавляют спирт. В лучшем случае к этой смеси добавляют ещё дубовую стружку. И подогревают, перемешивая, пытаясь придать напитку коньячные нотки. Портвейнизация как раз и заключается в нагреве получившегося суррогата до определённой температуры (обычно 65–700 C). Но зачастую не доходит и до этого, и проспиртованный сок разливают прямо в бутылки. А вот настоящие портвейны близки по сложности технологий изготовления к марочным винам и коньяку. Производятся они из отборного винограда особого сорта и выдерживаются в дубовых бочках. Такие портвейны обладают лёгким коньячным привкусом плюс едва уловимыми фруктовыми тонами.
Чаще всего «Портвейн 777» был белым, однако существовали и красный, и розовый портвейн. Появлением этой марки спиртных напитков граждане были обязаны Советской Республике Азербайджан. Именно там в пику крымским «плодово–ягодным» винам и создали этот напиток студенчества и пролетариата. Были в ассортименте и другие советские бормотухи: Портвейн 33, Портвейн «Агдам», «Розовое крепкое», «Солнцедар», «Букет Абхазии», «Улыбка», «Красное», «Вермут», «Плодово–ягодное». Иногда на бутылке вообще просто писали «Вино». Всего этого недавние школьники не знали. Но такие вина как Солнцедар, «Букет Абхазии» или «Плодово–ягодное» студентам (а все они, кроме Алины, были таковыми) как раз были уже знакомы, и не очень–то уважаемы. Стоимость всех этих вин, включая и «Портвейн 777» лежала в районе 2‑х рублей 20 копеек. Заметно лучшим был портвейн «Таврический», но он был и дороже, да и в магазинах появлялся редко.
Однако будущие собутыльники, всё же, остановили свой выбор на «Портвейне 777». Они приобрели четыре бутылки этого горячительного напитка в близлежащем магазине. Через несколько минут они уже сидели за двумя сдвинутыми столиками со стульями в кафе. В самом кафе они купили дешёвых пирожков с ливером, шоколадных конфет и два кусочка тортика для дам. Вообще–то, распивать принесенное с собой спиртное в подобных заведениях запрещалось. Но на этот запрет все закрывали глаза. Да и не выгодно это было для продавщиц кафе. Ну, выгонишь ты какую–нибудь троицу мужиков с бутылкой. Они, ни слова не говоря, уйдут, купят на той же автостанции пирожки или плавленые сырки, и оприходуют эту бутылку втихаря на лавочке. Кому от этого лучше будет? А в кафе они, всё же, купят те же пирожки или сырки, а, гляди, разыграется аппетит, так и пообедают. А это выторг для кафе, выполнение и перевыполнение плана. Вот такие дела. Поэтому и студентам продавщица кафе ни слова не сказала, увидев, что они разливают вино в бумажные стаканчики. Она даже, молча, поставила им на стол чистые стаканы. Ведь здесь они тоже совершили покупки, да ещё и немного торта купили, а он не такой уж и дешёвый, да и лето — берут его редко. Разливал портвейн Лемберт. Они выпили, тихо произнеся первый короткий и простой тост: «За встречу!». Девушки немного отхлебнули пойло из стакана и начали разворачивать конфетки. Далее пошли беседы. Они, конечно, были по теме встречи в школе. При этом обсуждались подробности своего жития в Киеве, вспоминались какие–нибудь забытые при встрече интересные эпизоды из столичной жизни. Более подробно можно было теперь расспросить Алину о её работе, времяпрепровождении и планах на будущее. Не забывала компания и о школьных рассказах своих одноклассников. Там подробно обсудить всё, конечно же, не удалось, а вот здесь, приятно расслабившись, можно было и вспомнить о рассказах своих приятелей. И вот после третьего тоста (он был провозглашён за женщин), Стас, у которого начали поблёскивать глаза, заявил, обращаясь к Самойлову:
