Мамедназар Хидыров - Дорога издалека (книга первая)
Я попросил Иванихина отправить с пароходом записку в Керки, доктору Егорычеву: пусть, если сможет, наведается в Бешир, свадьба ведь не на день, очень уж просили мать и Донди привезти «мудрого урус-табиба». Серафим пообещал сделать это. Мы долго трясли друг другу руки на прощанье. Поехали. Комиссар стоял и махал нам вслед фуражкой, пока мы не скрылись за поворотом дороги.
…Только поздним вечером по берегу Аму добрались до Бешира. Как и было условлено, нас поджидал Ишбай с двумя местными парнями. Завидев нашу группу, они сейчас же ударили каблуками по ребрам лошадей и ускакали с криком: «Едут!».
Над аулом стояло зарево костров, было тихо, только слышалась приглушенная песня бахши, будто он пробовал голос. Но всадники своими возгласами сразу спугнули тишину. «Едут!» — послышалось в разных концах аула. Тотчас ярко вспыхнули костры, в них кинули, заранее приготовленные вязанки хвороста и сухой, колючки. Песня бахши умолкла — и секунду спустя зазвучала с утроенной силой. Потом загремели бубны, тонко, пронзительно запели туйдуки. Собаки всюду подняли лай, люди загомонили. При свете костров откуда-то сбоку показалась ватага празднично наряженных всадников на копях, на ослах. Это — сопровождающие жениха.
— Ах-хов, Нобат! Благополучным да будет твое прибытие! Живи долго! Изобилия тебе в доме! Детишек кучу! — на разные голоса закричали они. Пропустили нас вперед, пристроились сзади, оглашая вечерний воздух приветственными криками.
Вот и дом, вокруг него горят высокие костры, в колышащемся свете, которых видно множество людей. Толпа женщин в пестрых платьях. Веселые, смеющиеся, они преграждают нам дорогу, хватаются за узлу моего копя:
— Выкуп! На счастье! Не пустим, пока не откупишься!
И это я предвидел, потому запасся мелочью — серебряной и медной монетой разного достоинства, лишь бы звенела. Раскрыл седельную сумку и стал горстями сыпать деньги прямо на борыки хохочущих женщин. Те ловили монеты. Нас пропустили.
Калитка родного дома — настежь. Мы останавливаемся, сходим с коней, их тотчас уводят юноши, прислуживающие на тое.
Торжественная минута… Все вокруг смолкают. Я первый ступаю в калитку, за мной товарищи, они остаются тут же. Рядом с мазанкой — белая юрта, хорошо заметная, при свете костров. Юрта новобрачных… Невесту не было нужды привозить в кеджебе на белой верблюдице, в сопровождении свадебного кортежа. Она выросла в этой семье и ждет меня. Только наутро я и Донди покажемся гостям.
……Два тоя в один и тот же день! Он навеки останется у меня в памяти — день, когда завершился долгий, трудный путь. Он вел меня к осуществлению мечты, к любви, к счастью. Путь прямой, верный.
