Джон О'Хара - Время, чтобы вспомнить все
— О, с этим я согласен. Ты руководишь его жизнью, ты завоевала его любовь и уважение. Но наблюдать, как все это теперь перейдет к крохотной девочке, будет для меня большим удовлетворением. И с этим ты, милая Шарлотт, ничего не сможешь поделать.
— Посмотрим, — сказала Шарлотт. — Или, вернее, я посмотрю. Как ты сам выразился, до ее свадьбы тебе не дожить, а за это время многое может случиться.
В комнату, с подносом в руках, вошел Гарри.
— Поздравляю, мэм.
— Спасибо, Гарри.
Гарри вышел из комнаты, а Бен взял бутылку, снял фольгу и проволочку и принялся за пробку. И вдруг он повернулся, уронил бутылку и упал на диван. Шарлотт отскочила в сторону и изумленно уставилась на него. Глаза у Бена были закрыты, он тяжело дышал, щеки его раздувались, губы дрожали.
— Бен! — резко прошептала она. — Бен!
Ответа не последовало.
— Бен Чапин, — снова прошептала она.
То, что он жив, было и видно, и слышно. Полусидя-полулежа на диване, он казался спящим — каким она часто видела мужа в его кресле, — но то, что он резко упал и мгновенно уснул, явно указывало на апоплексический удар. Она позвонила в звонок, и Гарри тут же отозвался. Ни о чем не расспрашивая Шарлотт, он сразу подошел к Бену.
— Удар? — спросил он.
— Зовите доктора Инглиша.
Доктор Инглиш спустился вниз в рубашке с засученными рукавами. Он осмотрел Бена и с помощью Гарри уложил его поудобнее на диване. Потом повернулся к Шарлотт.
— У него апоплексический удар. Его нельзя трогать. И мне нужен лед.
— Сэр, в этой чаше есть лед, — сказал Гарри.
— До чего же кстати, — сказал Инглиш. — Когда он упал? Только что?
— Да, — ответила Шарлотт. — Мы разговаривали, а потом Гарри принес шампанское. Бен открывал бутылку, но вдруг упал, почти рядом со мной. Что нам теперь делать?
— Сейчас пусть поспит. Я дам ему лекарство. Гарри, поднимитесь наверх и принесите мой чемоданчик — маленький черный, с отделениями для бутылочек с лекарствами. Принесите его немедленно и не отвечайте ни на какие расспросы. Миссис Чапин, я думаю, вам лучше уйти в свою комнату.
Гарри отправился наверх.
— Я так не считаю, — сказала Шарлотт.
— А я так считаю.
— Я в полном порядке, — сказала Шарлотт.
— Я это знаю, — сказал Инглиш. — Я не это имел в виду. И если вам не хочется быть одной, возьмите с собой Мариан, только не сына.
— Что вы этим хотите сказать?
— Миссис Чапин, будьте добры, сделайте то, что я прошу, — сказал Инглиш. — Как только откроется регистратура, я приведу сюда квалифицированную медсестру. Вы понимаете, что теперь в вашем доме будут жить две квалифицированные медсестры?
— Да, я понимаю, — сказала Шарлотт.
— Значит, мы оба это понимаем, — сказал Инглиш. — Взаимное понимание, и больше ничего обсуждать не надо.
Шарлотт криво усмехнулась.
— Я считаю, Билли Инглиш, что вы ведете себя дерзко.
— Возможно. Билли Инглиш, возможно, и ведет себя дерзко, но перед вами, миссис Чапин, сейчас доктор Инглиш, и я считаю, что это вы ведете себя дерзко.
— Прошу прощения, но мне надо уйти, — сказала Шарлотт и вышла из комнаты.
Присутствие в доме номер 10 на Северной Фредерик двух беспомощных существ и двух профессиональных помощниц внесло в жизнь семьи и в ведение хозяйства существенные перемены.
— Как ни ступлю на лестницу, так обязательно с кем-нибудь столкнусь, — заметил Джо своей жене.
— Что ж, у нас в доме бок об бок существуют жизнь и смерть. Вроде как в маленькой больнице.
— Мне она не кажется такой уж маленькой, — сказал Джо. — Я ходил к Билли Инглишу.
— И что же он сказал?
— Я ходил к нему поговорить об отце.
— Я так и подумала, — сказала Эдит.
— Билли считает, что этот удар у отца не первый. Отец тебе ничего об этом не рассказывал?
— Бог мой! Нет, никогда.
— Я подумал, может быть, отец тебе что-то рассказывал. Вы с ним, по-моему, в последнее время сблизились, — сказал Джо.
— В основном потому, что я ждала Энн. Он был ко мне необычайно внимателен, только и всего.
— Мне он об ударе ничего не говорил.
— И я не думаю, что он хоть что-нибудь сказал твоей матери, — заметила Эдит.
— Нет, я ее не спрашивал, но я тоже не думаю, что он сказал ей об этом, — согласился Джо.
— Но если у него прежде был удар, кто-то ведь должен был об этом знать?
— Не обязательно. Удар мог быть совсем легким, и, возможно, отец о нем и сам не знал. По крайней мере он мог не догадаться, что это был удар.
— Ты о нем тревожишься?
— Тревожусь ли я о нем? Боюсь, что не настолько, насколько следует.
— А следует?
— Думаю, что да.
— Почему? — спросила Эдит. — Билли Инглиш сказал тебе что-то тревожное?
— Дело не только в том, что он мне сказал, но и в том, чего он не сказал.
— Чего же, по-твоему, он тебе не сказал?
— Ну… мне кажется, он пытался сказать, что у отца было уже два удара и что третьего ему не пережить.
— Но он не сказал тебе этого напрямую?
— Нет, не напрямую. Когда дело доходит до определенных утверждений, врачи ведут себя как адвокаты. И полагаю, по той же самой причине. Хотят застраховаться. Человека нельзя обвинять в том, чего он не высказал вслух.
— Жаль, что твой отец долго не проживет.
— Это правда, но почему ты об этом заговорила? — спросил Джо.
— Потому что он любит Энн и получает от нее огромное удовольствие.
— И мать тоже ее любит.
— Твоя мать ждет, когда я рожу сына. Твой отец счастлив, что я родила Энн.
— Естественно, матери хочется внука, но я не считаю, что она ждет, когда ты его родишь. Она тебя нежно любит. Я тебе уже об этом говорил.
— Да, ты мне говорил об этом, и не один раз. Но мне кажется, что мы с твоей матерью хорошо понимаем друг друга. Ты нас не понимаешь. Видишь ли, нам — твоей матери и мне — не обязательно любить друг друга.
— Конечно, не обязательно.
— Не обязательно, и мы эту любовь не испытываем. Я — до того как родилась Энн — была для нее твоей женой, и не более того. Теперь я снова всего лишь жена — до тех пор пока не рожу ей внука. Тебе не надо настаивать на том, что мы с твоей матерью любим друг друга. Это одна из твоих иллюзий. У тебя столько всяких иллюзий.
— Да, я верю в определенные вещи. Это действительно так.
— Нет, я говорю об иллюзиях. Все эти годы тебе казалось, что твои мать и отец любят друг друга. А это не так. Они ненавидят друг друга. Почему ты не можешь посмотреть правде в глаза и признать, что они друг друга ненавидят? Я не прожила в этом доме и недели, как поняла это. Я догадывалась об этом и до нашей женитьбы, но после того как прожила здесь неделю, уже твердо это знала.
— У них часто бывают разногласия, и…
— Пожалуйста, не отрицай этого. Именно в этом и беда с твоими представлениями. Ты сам себя обманываешь.
— Иногда лучше себя обманывать.
— О, значит, ты признаешь это.
— Нет, не признаю. В глубине души мать и отец любят друг друга.
— Тебе было бы лучше, если бы ты в этом себе признался.
— Лучше? Если бы я признал, что отец и мать ненавидят друг друга?
— Да.
— Эдит, я порой тебя совершенно не понимаю.
— Я с этим полностью согласна.
— Почему мне будет лучше, если я признаю, что отец и мать ненавидят друг друга?
— Я могу это легко объяснить. Если ты это признаешь, тебе не надо будет все время выискивать признаки их любви. Ты этих признаков не видишь, но продолжаешь их выискивать, потому что не хочешь признать истинного положения вещей. А истинное положение вещей заключается в том, что они друг друга не выносят.
— И почему же мне от этого будет лучше?
— Я же тебе объяснила, — сказала Эдит. — Ты без конца убеждаешь себя, что они любят друг друга, и ищешь тому доказательства, но единственные доказательства, которые ты находишь, — это доказательства того, что они не любят друг друга. И так оно и есть.
— Но ты не объяснила мне, почему мне будет лучше.
— Если бы ты думал, что у тебя на заднем дворе есть запасы золота, и копал бы там землю, копал и копал, а потом специалист сказал бы тебе, что в радиусе тысячи миль нет никакого золота, разве тебе не стало бы лучше оттого, что ты перестал зря тратить свое время?
— Но специалист мог ошибаться.
— Ты хочешь сказать, что я могу ошибаться? — спросила Эдит.
— Да, ты можешь ошибаться.
— Когда ты был маленьким, то верил в Санта-Клауса.
— Лет до пяти, думаю.
— Но теперь ты не веришь?
— Нет.
— Потому что вера в Санта-Клауса — детское представление.
— Может, это и детское представление, но это хорошее представление.
— Для маленьких детей.
— Да, для детей.
— Скажи, Энн нам принес аист?
— Эдит, перестань, — сказал Джо.
— Энн нам принес аист?
