Валерий Горбунов - Секреты для посвященных
Оказывается, и Раиса покинула Сосновку, видимо бежала от тягостных воспоминаний. Но как ей удалось попасть сюда, в городок при космодроме?
— Здравствуйте, Раиса! Какие ветры вас сюда занесли?
— Работаю в местной гостинице.
— А что с Костей Барыкиным? — спросил Вячеслав. — О нем что-нибудь слышно?
Мучительная работа мысли отразилась на красивом Раисином лице. Она до крови прикусила губы. Грудь ее, украшенная заморскими часиками на цепочке, нервно вздымалась. Вдруг, решившись, схватила Вячеслава за руку, отвела в сторону. Говорила шепотом, хотя вокруг никого не было:
— Вы можете передать? Ну, кому следует. Он где-то неподалеку прячется. Но скоро будет здесь. Весточку прислал. А я… Зачем это мне?
— Вы не хотите его видеть?
Она отвернулась. Ответила глухо:
— Не хочу. Что было, быльем поросло. Нечего золу ворошить… Только не выдавайте, а то меня отсюда мигом турнут.
— А что я скажу? Откуда у меня сведения о Барыкине?
— Скажите, что будто вы из окна машины на улице городка его углядели… Мелькнул в толпе, мол, и пропал.
Вячеслав с трудом поймал ускользающий взгляд ее острых, как у рыси, глаз. Подумал: сильна девка. Однажды там, в леспромхозе, она уже уговаривала Вячеслава сообщить следователю заведомо неверные сведения. Тогда Раиса спасала Барыкина.
А сейчас топила его. Старается запихнуть под воду. С головой.
Первое его желание было: послать эту девицу куда подальше, забыть о разговоре с нею, выкинуть из головы. Больше он ей не помощник.
Но она сказала:
— Тут вчера слух прошел… Кто-то на лесной дороге убил шофера и завладел пожарной машиной. Теперь гуляет где-то здесь… поблизости. А поймать его не могут.
События недавнего прошлого обступили его. Словно из тьмы предвечернего леса выступили лица Святского, конторского сторожа, убийцы Зубова, Кости Барыкина. Теперь он понимал: новая встреча с Раисой не останется без последствий. Она потянет за собой целую цепь происшествий, может быть, столь же мрачных и трагических, как и те, что произошли во время его пребывания в Сосновском леспромхозе. Барыкин сообщает Раисе о своем скором появлении. Но означает ли это, что в той страшной игре, которую ведет Зубов, будет сделан еще один ход?
После долгих размышлений Вячеслав попросил майора Беликова свести его с офицером охраны полигона. Каково же было удивление журналиста, когда он узнал в этом человеке того самого чернявого незнакомца, с которым повздорил в самолете из-за места.
— A-а, это вы. Ну будем знакомы, капитан Немцов, — представился чернявый. Судя по тону, он не был в восторге от этой встречи. — Что там у вас?
Выслушав сбивчивое сообщение Вячеслава о якобы замеченном им на улице городка Константине Барыкине, находившемся в розыске, он сказал:
— Вот что, давайте-ка по порядку. Расскажите подробно обо всем, что случилось с вами во время командировки в Сосновский леспромхоз. Глядишь, что-то и прояснится.
8Но главная встреча была у Вячеслава впереди.
Возле входа в многоэтажное, отделанное глазурованной плиткой здание разговаривали двое военных. Один был пониже и потолще, добродушное круглое лицо его с носом-картошкой и маленькими умными глазами было видно Вячеславу. Другой, высокий и стройный, стоял к нему спиной. Ему показалась знакома эта спина — тонкая шерсть генеральского мундира западала между выпирающих лопаток. Плечи, украшенные расшитыми золотом нарядными погонами, были узки.
На шум хлопнувшей дверцы автомашины генерал повернулся на каблуках:
— С приездом Вячеслав Миронович!
На Вячеслава с насмешливой улыбкой глядел… попутчик по самолету, сосед по креслу. Из остолбенения его вывел не совсем вежливый толчок в бок. Майор произнес вполголоса:
— Председатель государственной комиссии генерал-лейтенант Волков Игорь Дмитриевич.
Вячеслав нерешительно двинулся навстречу. Есть что-то завораживающее, вызывающее нечто вроде оцепенения, почтительности и даже робости в облике человека, облаченного в генеральский мундир. Волков крепко пожал Вячеславу руку и пригласил его следовать за собой.
В просторном кабинете Грачев огляделся. У стола выпуклым стеклянным боком поблескивал зеленоватый экран дисплея. Рядом — пульты с разноцветными устройствами, многочисленные телефонные аппараты. А в противоположном углу — школьная доска с нанесенным мелком кривой, может быть означавшей траекторию полета. От этой школьной доски веяло далеким, полузабытым, мирным. Она явно выглядела анахронизмом здесь, в кабинете командующего полигоном. Волков объяснил корреспонденту: здесь, на полигоне, он тоже гость, приезжий. Его постоянное место в Главном штабе ракетных войск стратегического назначения, расположенном далеко отсюда.
— Так о чем же мы будем с вами говорить? — потирая руки, весело спросил Волков. — Помните, там, в самолете, вы обратились ко мне с просьбой подсказать тему, достойную, так сказать, вашего пера? Я эту просьбу исполнил. Вам будет предоставлена возможность осмотреть здесь все. Почти все… Война и мир. Надеюсь, вас эта тема увлечет. Два слова, вынесенные великим Толстым в заголовок своего романа, сейчас означают для человечества нечто гораздо большее, чем тогда, когда они писались.
— Считается, что с военными полагается говорить о войне, — сказал Вячеслав. — Мне бы хотелось поговорить с вами о мире. Это не покажется вам странным?
— Ни в коей мере, — ответил Волков. — В конце концов мир — это наша конечная цель.
— Хочешь мира, готовься к войне?
— Устарелая формула. Война перестала быть средством достижения мира. Однажды корреспондент американской газеты «Нью-Йорк таймс» задал президенту Рейгану вопрос: «Каково ваше любимое чтение?» Тот ответил: «Третья мировая война, август 1985-го». Так называется книга английского генерала в отставке Джона Хаккета. Я ее перелистал, эту книгу. В ней описываются варианты ядерной войны в Европе, победителем в которой становятся США. И генералы, и президенты напрасно тешат себя подобными химерами.
— А стоит ли серьезно относиться к химерам?
— Стоит. Если они закладываются в планы штабных учений, в сценарии третьей мировой войны, — серьезно, без улыбки сказал Волков. И, поискав что-то на столе, взял красную папочку и протянул Вячеславу: — Вот ознакомьтесь.
«Первое сообщение о подвижках войск в демилитаризованной зоне на Корейском полуострове поступило 1 марта в 13 ч 45 мин. Поступило донесение о сильном шуме в одном из огромных туннелей, которые войска КНДР роют под демилитаризованной зоной. Параллельно в штаб-квартиру войск США в Европе, в Штутгарте, разведка донесла: „Советские подразделения и войска ГДР покидают казармы“.
Сообщения были переданы по шифрованным каналам в три главных командных пункта: в КП президента — подземную „кризисную комнату“ под западным крылом Белого дома, в национальный командный пункт генерального штаба США на втором этаже министерства обороны и на запасной КП — в огромный бункер, глубоко запрятанный в горах Рэвен Рок Маунтен на юге Пенсильвании.
1 марта высший генералитет США собрался в конференц-зале Центра готовности Пентагона за Т-образным столом, в консолях которого спрятаны аппараты телефонной и радиосвязи со всеми КП армии США во всем мире.
Генеральный штаб повысил степень боевой готовности до 2-й. Это была пока война обычными средствами, однако президент уже позаботился о войне атомной.
Министр обороны начал эвакуацию „избранного персонала“ из Вашингтона по секретной программе. Через 30 минут вертолеты стояли на площадке у Пентагона, чтобы вывезти 194 государственных служащих, ученых и инженеров, посвященных в сокровенные тайны, в эвакуационный пункт в Рэвен Рок. Еще 59 были доставлены на гражданскую базу на Маунт Везер на севере Вирджинии.
Вашингтон. 9 часов утра. Начальники штабов представили президенту на рассмотрение различные варианты. В течение дня он дает командующим армий разрешение „от случая к случаю применять атомное оружие“».
— Ну как? — спросил генерал. — Интересно?
— Но это же научно-фантастический роман!
— Ошибаетесь. Это сценарий штабных учений вооруженных сил США. Для него установлена «крайняя степень секретности». Но, как видите, и она не помогла. Документ стал достоянием гласности.
— И чем все это должно было кончиться? Я имею в виду учения.
— Атомным кошмаром, конечно, слава богу, пока только на экранах компьютеров. А вот что писал через месяц после учений помощник госсекретаря. Цитирую: «Победителем мог бы стать тот, кто быстрее разрушил бы командные пункты и ракетные устройства врага, быстрее, чем разрушатся его собственные».
— Но ведь эти учения — как бы ответ на действия другой стороны…
— Действия другой стороны? Какие? Шум в туннеле на Корейском перешейке? Видите, они даже не позаботились о том, чтобы придумать мало-мальски правдоподобную причину для развязывания войны. Да что там причина, разве в ней дело? Вот вам слова генерала Картиса Ли-Мея, в свое время он был шефом стратегического командования ВВС США: «Мы без колебаний ударим первыми, если только Советы будут готовить свой атомный удар». Каково? Ударят первыми, если только им вздумается обвинить нас в подготовке. Бедовые ребята! А взгляните вот сюда…
