Елена Арсеньева - Отражение в мутной воде
Седой мужчина, на которого обратила внимание Тина, сунул руку за борт пиджака. Тина нахмурилась. Странно… показалось ей – или этот вполне естественный жест насторожил широкоплечего парня в черной джинсовой куртке, стоявшего рядом с седоволосым?..
Она еще раз обвела взглядом толпу. В самом деле, тут и там интеллигентная публика (встречу с приамурским губернатором на сей раз проводило Французское археологическое общество) перемежается людьми, которые, судя по выражению лиц, имеют к научной деятельности самое отдаленное отношение. Конечно, количество участников встречи никак не ограничено, любой праздношатающийся турист может сюда забрести… И заходили, между прочим. К примеру, Тина видела промелькнувшего в толпе «юного нахимовца» Рока. При виде его мгновенно испортилось настроение, как от предчувствия беды. Этот полуживой человечек почему-то слишком уж часто в последнее время ей вспоминался. А сейчас показался Тине неким фантомом, порожденным воображением. Жутковатое ощущение! Словно накануне решающего боя черный ворон закружил над войском, закаркал, предвещая беду…
Тина нахмурилась. Будет ворону пожива! Их победа будет равна поражению. Хотя какой смысл вновь терзаться, думать об этом снова и снова, если все уже решено…
Она сделала несколько шагов, подбираясь поближе к оратору, который «работал» без пауз, так что робкая переводчица с тихим голосом не могла вклиниться и только иногда приоткрывала рот, как выброшенная на берег рыба. А Голуб будто забыл о ней. Интерес на лицах присутствующих постепенно сменялся откровенной скукой, но пока еще никто не пытался сбежать со встречи, плавно переходившей в политический митинг. Какие воспитанные люди!
Голуб тем временем уже подобрался к своей любимой теме – к образу новой, счастливой, процветающей России. Токует, как тетерев, только себя и слышит! Кажется, с искренним интересом внимал ему только «юный нахимовец», но, приглядевшись, Тина увидела: глаза совершенно пустые, Рок словно спит стоя.
Однако что все-таки означает изобилие всех этих накачанных мужиков с каменными лицами? Неужели Голуб до такой степени усилил охрану? Но ему вроде бы по штату не положено такого количества телохранителей. Обратился в какое-нибудь частное агентство? С чего бы вдруг?.. Пока с него вполне хватало той троицы «синих пиджаков», которых Тина уже не раз видела рядом с губернатором.
В эту минуту седой снял очки, сунул их в нагрудный карман и стал протискиваться вперед, ближе к оратору.
Вот же черт! Тот, в черной куртке, двинулся за ним как пришитый. Однако седой не остановился, только опять надел очки.
Сигнал! Начали!
Тина метнулась вперед. Благодаря постепенно предпринимаемым маневрам она оказалась довольно близко к возвышению, на котором стоял приамурский губернатор, и теперь смогла приблизиться чуть ли не вплотную, заглянуть ему в лицо и истерически заорать:
– А по какому праву?!
На мгновение воцарилась гробовая тишина. Тина в ужасе почувствовала, как саднит в горле. А вдруг больше не сможет сказать ни слова?
– Кто вам позволил привезти их сюда? Это национальное достояние! Вы расхищаете национальное достояние, господин губернатор!
Господа, вы звери, господа…
Вряд ли кто понял смысл ее слов, однако головы всех присутствующих разом повернулись к Тине. Возможно, люди были просто-напросто ей благодарны, что она прервала поток голубовского красноречия?
Один из «синих пиджаков» с угрожающим выражением двинулся было к Тине, но это ерунда, этого она ждала. Гораздо хуже, что четверо широкоплечих «туристов», словно повинуясь неведомому для остальных сигналу, мгновенно замкнули Георгия в классическую «коробочку», перекрывая ему не только линию огня, но и лишая возможности выхватить оружие!
Почему? Как они догадались?..
Тина перехватила молниеносный взгляд Георгия, но не успела понять его значения. Он велит ей продолжать? Или отменяет операцию?
– Ах ты ж, сучара новорусский! – раздался вдруг дребезжащий голос, и Рок, раздирая на груди форменку, ринулся к Голубу. – Отдай камень, гад! Дон муа ле пьер! Отдай наш нанайский камень!
Голуб отшатнулся.
Десятки выражений вспыхивали и гасли на лицах – от изумления и досады до откровенных насмешек.
Глаза Тины, чудилось, обрели просто фантастическую способность – она словно видела всех насквозь и при этом фиксировала каждое движение, слышала каждый голос. Вот несколько фигур шныряют среди толпы с проворством игл в руках умелых швей. Их следы, казалось, можно было увидеть, они как бы сшивали, уплотняли аморфную массу людей. Вот они погнали толпу – так пастухи гонят стадо овец. И тут щелкнул бич…
Нет, грянул выстрел.
Что-то больно ударило Тину в бок, она обмерла: показалось, пуля задела ее. Нет, это пока только короткий ствол автомата, которым ткнул в нее человек в черной куртке. Заорал:
– Пошла, ну!
Она побежала на ватных ногах вместе со всеми, побежала, в отчаянии озираясь, но ничего не видя: туман застилал глаза. Кто-то истошно завизжал неподалеку. Выстрел, выстрел, еще выстрел… Визг оборвался.
Кто-то свалился ей под ноги. «Юный нахимовец» споткнулся на широких ступенях! Тина едва не упала, но удержала чья-то рука, вовремя подхватившая под локоть.
Георгий, слава богу! Сразу вернулось зрение.
– Наверх! Все наверх!
Над головой ударила очередь, заглушенная многоголосым воплем.
У Тины подкосились ноги, однако Георгий держал крепко, увлек за собой. Ступени, ступени…
Широкая дверь. Спины, головы мелькают, люди кричат… Внезапная, как удар, прохлада после душного дня. Мягкий, рассеянный свет после ослепительного, солнечного. Какие-то высокие неподвижные фигуры – резкий контраст вбежавшим, мечущимся, обезумевшим людям.
Тина озиралась, вцепившись в руку Георгия.
Они что – в Лувре? В одном из залов Лувра? Неподвижные фигуры – это статуи! И между ними плещется людское море.
Однако многих в толпе словно подменили: на головах у них появились черные шлемы с отверстиями для глаз. И они двигались так стремительно, что казалось, будто их здесь видимо-невидимо.
Вот несколько человек торопливо запирают высокие двери, ведущие в другие залы.
Один из «шлемов» бьет прикладом по прозрачному ящичку на стене.
Кнопки, две рукояти.
Двое боевиков начинают торопливо вращать их – и дверные проемы затягиваются тяжелыми металлическими шторами.
Выстрел в кнопку. Разлетается красная пластмасса – и на миг воцаряется тьма. И вновь многоголосый вопль. Но тотчас же вспыхивает свет.
– Они вырубили связь с общим пультом управления замками и сигнализацией, – пробормотал Георгий. – Теперь снаружи не открыть…
