Сандра Браун - Влюбленные
Он скорее угадал, чем услышал ее неуверенное, тихое «да».
* * *
Несколько позднее сотрудники Шерифской службы разошлись, чтобы осмотреть побережье и прилегающую к нему территорию. В доме остались только Такер, Уиллс, агенты ФБР, Амелия, Хедли и Доусон. Они устроились в гостиной, и Хедли познакомил их с основными известными эпизодами преступной деятельности Карла и Флоры, добавив, что Джереми Вессон — почти наверняка их сын. Согласно версии Хедли, именно Джереми убил Стефани Демарко, приняв ее в темноте за Амелию, а потом объяснил Такеру, почему им не терпелось взглянуть на задержанного Дирка Арнесона.
— Мы считали, что Джереми, возможно, изменил внешность и использовал Стеф, чтобы получать от нее сведения об Амелии и своих сыновьях, — закончил Хедли.
— Почему же вы не сказали мне об этом прямо? — проворчал Такер. — Зачем нужно было наводить тень на плетень?
— Теперь-то я понимаю, что совершил ошибку, — признался Хедли. — Но тогда мне казалось, что так будет лучше.
Этого оказалось достаточно, чтобы детектив Такер немного смягчился.
Сесил Кнуц оказался именно таким, как Хедли его описывал: приятным, вежливым, совершенно неконфликтным человеком. Он даже был не особенно похож на сотрудника ФБР: полноватый, лысеющий, он носил очки с сильными диоптриями и выглядел едва ли не ровесником Хедли, хотя на самом деле был почти на десяток лет моложе. Глядя на Кнуца, было почти невозможно догадаться, что он возглавляет отдел ФБР целого штата! И тем не менее это было так. Больше того, он вполне соответствовал своей высокой должности, которую получил благодаря незаурядному уму и огромному опыту оперативной и аналитической работы.
Доусону, впрочем, больше всего понравилось то подчеркнутое уважение и мягкость, с которыми Кнуц допрашивал Амелию (а это был именно допрос, хотя понять это можно было далеко не сразу). Она тоже подпала под обаяние этого мягкого, похожего на старого бухгалтера человека, и рассказывала о своем неудачном браке, разводе и последующих событиях довольно подробно, хотя и без особой охоты. Тем не менее ничего нового им узнать так и не удалось. Ничто из того, что сообщила Амелия, не давало ни малейшего ключа к тому, где именно следовало искать Джереми.
— Для меня Джереми умер больше года назад, — закончила она. — И даже если он жив, я не знаю, где он скрывался все это время и где находится сейчас. Впрочем, в последнее время у меня действительно появилось такое чувство, будто за мной следят. Поначалу, правда, я считала, что это чисто субъективное ощущение, вызванное, вероятно, тем общим напряжением, в котором я пребывала в связи с необходимостью участвовать в процессе Уилларда Стронга и открыто говорить о вещах, о которых я предпочла бы забыть. Но потом со мной случилось несколько довольно странных событий…
И Амелия рассказала Кнуцу и остальным о детском мяче, который волшебным образом «починился», а также фотографиях ее и детей, которые привез ей «один друг» и которые исчезли из-под коврика у парадной двери. Доусон сам рассказал о том, как в ночь убийства Стеф он приехал к Амелии, чтобы забрать ее и детей к себе, и обнаружил парадную дверь коттеджа не запертой, хотя та и была уверена, что закрыла ее на замок и что Стеф пользовалась кухонной дверью, когда отправлялась в поселок за покупками.
Рассказала Амелия и о таинственной яхте или катере, который заметила далеко в море.
— Он стоял на якоре несколько дней подряд, — сказала она. — Но, быть может, это ничего не значит. Что касается остального, то… — Она пожала плечами. — Все было как обычно.
Амелия не удержалась и посмотрела на Доусона, словно желая удостовериться, благодарен ли он ей за то, что она не упомянула об обстоятельствах их знакомства. Но Доусон сделал вид, будто ничего не заметил. Остальные члены команды, похоже, тоже не обратили внимания на то, каким взглядом она окинула журналиста. Сейчас их больше всего занимал вопрос, сто́ит ли поселить Амелию и детей на конспиративной квартире, где они должны были оставаться, пока Джереми не поймают. Детективы из Шерифской службы были «за», но Хедли высказался решительно против.
— Сейчас Джереми считает себя в безопасности. Он уверен, что мы даже не подозреваем о том, что он жив. Если мы перевезем мисс Нулан на конспиративную квартиру, он сразу насторожится. И не просто насторожится… Думаю, он сразу поймет, что мы охотимся именно на него, и заляжет на дно. И тогда мы вообще никогда его не найдем.
— Это если он жив, — возразил Такер. — Но, насколько я понимаю, это просто ваше предположение. Какие у вас доказательства, что Джереми Вессон не погиб пятнадцать месяцев назад?
— У нас есть отпечаток пальца, который эксперты обнаружили на дождевике Стеф Демарко. Какие же еще вам нужны доказательства?! — фыркнул Доусон.
— Смазанный отпечаток, который был найден на мокром плаще, — поправил Такер. — Да ему может быть несколько лет!
— Это маловероятно, — вмешался один из агентов. — За несколько лет отпечаток, оставленный на непористом материале вроде пластика, из которого сделан дождевик, наверняка стерся бы или размазался так, что стал полностью непригоден для идентификации. Нет, этот отпечаток, скорее всего, свежий.
— И все равно, его пока не подвергали компьютерной обработке, — не сдавался Такер. — Лично я не поверю, что Джереми Вессон жив, пока…
— Пока он не убьет Амелию, как укокошил ее няню? — хмыкнул Доусон.
— Я что-то не пойму, мистер журналист, почему вам так хочется убедить меня в правильности именно вашей версии?! — вспылил детектив. — Или вы боитесь, что я могу арестовать вас?
— Позвольте мне сказать… — поспешно вмешался Уиллс, который, похоже, всерьез опасался, что Доусон и его напарник могут вцепиться друг другу в глотки. — Считаю, что на данном этапе нам следует действовать исходя из предположения, что Джереми Вессон жив. Прямых доказательств этому у нас нет. Однако тот факт, что тело мистера Вессона так и не было найдено, а также наличие принадлежащего ему свежего отпечатка пальца требуют от нас предельной осторожности. Нельзя также сбрасывать со счетов те странные события, о которых упомянула мисс Нулан. Допустим, все они имеют какое-то простое и совершенно невинное объяснение. Но пока мы не установим этого со всей достоверностью, рисковать мы не имеем права, поскольку на кон поставлены человеческие жизни и безопасность детей. Со своей стороны хочу напомнить, что если мы будем действовать осмотрительно, не спеша, то в худшем случае всего лишь выставим себя дураками, ни с того ни с сего вообразившими, будто мисс Демарко мог убить человек, который на самом деле давно умер. Но если мы позволим себе игнорировать такую возможность, то можем совершить непростительную ошибку. Мы подвергнем мисс Нулан смертельной опасности.
