Нелл Макфайзер - Любовная западня
— Что случилось, милашка? Киска съела твой язычок? Почему ты даже не хочешь поговорить со своим новым папочкой и сидишь, уткнув нос в какую-то дрянную старую книжку?
Чтобы избавиться от неприятного прикосновения, Тимбер отодвинула голову и подняла взгляд на своего мучителя. Пожалуй, Вулф Рэгленд был по-своему красив. С первого же взгляда на него сразу становилось ясно, почему новый муж Морин Дьюлани отзывался на такую странную кличку — Вулф[4]. Глубокая складка на переносице и желто-коричневые глаза действительно придавали ему вид хищника. В движениях Вулфа сквозила даже своеобразная грация, вызывавшая у Тимбер мысль о припавшем к земле волке, готовом броситься на свою жертву.
— Вы мне не папа, — холодно сказала она. — И если бы мама не обманула вас, сказав, что этот участок принадлежит нам, а не Фортсонам с Холма, вы бы никогда на ней не женились — даже вдребезги пьяный.
Вулф засмеялся. Тимбер с запозданием вспомнила о том, что ее гнев только доставляет ему удовольствие. Тимбер возненавидела Вулфа с первого взгляда, но его это, казалось, только радовало.
— Что верно — то верно! Твоя мама действительно повесила мне лапшу на уши. Если бы я знал, что вы с матерью всего лишь издольщики, то вряд ли пошел к мировому судье. Пожалуй, у меня были варианты и получше. — Он понизил голос, обшаривая взглядом фигуру Тимбер: — С другой стороны, я не прочь стать папой самой симпатичной девчонки в округе Вэр. Послушай! — сказал Вулф, и глаза его заискрились от смеха. — Наши с тобой имена очень подходят друг к другу. Ну да! Вместе получается Деревянный Волк. Как тебе это нравится?
Тимбер всю передернуло от слов отчима.
— На самом деле меня зовут Тимберли, — не скрывая своего раздражения, заметила она. — Мама услышала это имя в радиоспектакле как раз перед тем, как я родилась.
Тимбер всегда подозревала, что в своем рвении дать дочке эффектное имя ее мать ослышалась, и по радио на самом деле сказали «Кимберли». Но так как имя выделяло Тимбер среди других девушек, она не жаловалась. Когда Тимбер станет богатой и известной, необычное имя будет ей только на руку.
— Мне нужно готовить ужин, — не в силах больше выносить нежные взгляды Вулфа, она вскочила на ноги. — Если вы не хотите собирать ягоды, то можете по крайней мере подоить старую добрую Пинки. Конечно, если вы знаете, как надо доить корову.
Вулф улыбнулся и встал, лениво разглядывая груди Тимбер.
— Я еще под стол пешком ходил, а уже умел дергать за сиськи.
Тимбер покраснела как рак и поспешила уйти. Дойдя до сада, она остановилась, отбиваясь от желтых мух, которые в жарком и влажном климате Джорджии были еще невыносимее, чем москиты. Тимбер сорвала два кукурузных початка и положила их в придачу к мясистым помидорам и кабачкам в корзинку. Из этого и из жаркого, оставшегося с воскресенья, она приготовит своей матери неплохой ужин. Чтобы сохранить фигуру, Морин Дьюлани старалась ужинать пораньше.
Оказавшись в маленькой кухне с потертым линолеумом и старинной деревянной сушилкой, Тимбер проворно принялась за работу. Она нарезала кабачки и, как любил папа, смешала их с луком и маслом. Затем отрезала ломоть свиного жира для кукурузы. Расставив на столе щербатые фарфоровые тарелки, которые ее мать десятками покупала в Вэртауне, Тимбер нарезала также целую тарелку огурцов и помидоров. Для холодного чая в леднике был припасен кусочек льда.
Работая на кухне, Тимбер всегда слушала радио. Правда, сегодня Морин мучила тяжкая головная боль, и потому девушка сделала звук как можно тише. Звучала пронзительная мелодия песни «Голубая луна в Кентукки». Тимбер постаралась не пропустить тот момент, когда ведущий объявил имя исполнителя. Им оказался новый певец, некто Элвис Эйрон Пресли. Тимбер где-то прочитала, что ему всего лишь девятнадцать лет. Сейчас она не знала, чего ей больше хочется: написать книгу, как та девушка из Франции, или выступать по радио, как тот парень из Теннесси…
Фантазии Тимбер на тему о том, как она в девятнадцать лет станет богатой и знаменитой, прервал голос Морин Дьюлани.
— Иду, мама! — отозвалась девушка.
Тимбер очень хотелось рассказать матери о Вулфе, но она знала, что не сможет нанести ей такой удар. Морин и так приходилось несладко.
— Прости, мама. Я думала, что ты спишь, и потому немного задержалась. Но ужин уже готов, осталось только разогреть жаркое. — Тимбер подняла жалюзи, стараясь разглядеть, не вернулась ли корова.
— Не надо, дорогая. В темноте мне легче. Я уже приняла три порции порошков, но все равно чувствую себя так, как будто кто-то бьет по голове топором. — Тихий голос Морин дрожал от боли. Мигрени начали ее преследовать с тех пор, как она второй раз вышла замуж. Тимбер втайне подозревала, что головные боли появляются у матери от чрезмерных усилий казаться молодой и сексуальной (Вулф был почти на десять лет ее моложе).
Девушка опустила жалюзи и подошла к постели матери, откинув противомоскитную сетку.
— Ты выглядишь… уставшей. — Тимбер чуть было не сказала «ужасно».
Морин действительно выглядела ужасно. Следы от ярко-оранжевой помады походили на кровоточащую рану. Кроме того, Тимбер терпеть не могла мелкий перманент, который Билли Джордан делал матери в местном салоне красоты. А ведь когда-то у нее были прекрасные длинные каштановые волосы!
— Давай-ка я принесу еду сюда. Думаю, тебе лучше не вставать. — Тимбер заботливо поправила матери подушку. — Может, сварить кофе?
— Что ты, через минуту я встану! Вулф не выносит бездельников. Я просто посижу с вами, может быть, выпью стакан ледяного чая. — Морин страшно боялась растолстеть, поскольку Вулф очень ценил, что, несмотря на возраст, фигура у нее была под стать молоденькой девушке. — Ты подай и Вулфу, он же помог тебе с дойкой и прочим.
Тимбер насмешливо фыркнула.
— Что такое, детка, вы снова поругались? — с беспокойством спросила Морин. — Я уверена, что если ты не будешь его дразнить, то и он не станет к тебе цепляться.
— О чем ты говоришь? Дразнить! — Тимбер нахмурилась. — Очень надо… Всякий раз, когда я ухожу почитать, он приходит и начинает чем-нибудь меня донимать.
Тимбер казалось, что ее отчим обладает сверхъестественной способностью неслышно подкрадываться к ней как раз тогда, когда она целиком поглощена новой книгой. Только вчера, когда Тимбер читала, медленно покачиваясь на старых дворовых качелях, он незаметно подобрался к ней и принялся ее бешено крутить. Вулф изображал дело так, как будто это была шутка, но Тимбер знала, что он хватал ее за задницу совершенно серьезно. Раньше она старалась прочитывать полученную книгу в тот же день. Но теперь, когда поблизости кружил Вулф Рэгленд, стремясь застать Тимбер врасплох, она тратила на книгу не меньше недели.
