Татьяна Устинова - Пороки и их поклонники
Хорошо хоть так. Спасибо и на этом.
Неизвестно, кого и за что благодарил Владимир Петрович, – то ли “фертов”, то ли невезучую Машу, но, пока думал об этом, в “Мерседесе” произошло движение.
Маша сидела все так же скованно и безучастно, зато двое других стали активно говорить что-то друг другу и ей и показывать на пятачок перед метро. Видел Архипов плохо.
Тогда, тихо ругаясь и придерживая рукой спину, он полез на заднее сиденье. Лез долго и трудно – наверное, “Мицубиси” раскачивалась и подпрыгивала на широких колесах.
Вся надежда на тонированные стекла. Лучше бы они были свинцовые.
Он перелез и стал коленями на широкое кожаное сиденье, как малыш, которому интересно и весело смотреть в заднее стекло, почти прижавшись носом.
Архипову было не весело.
В “Мерседесе” ждали еще минут пять. Женщина барабанила по переднему креслу, мужчина что-то говорил в телефон. Водитель смотрел в окно.
Владимир Петрович не мог рассмотреть ни синяков, ни царапин, но был уверен, что все есть – и синяки, и царапины, и ссадины, и, может, даже выбитые зубы. Или они ребята интеллигентные, больно не дерутся?
Архипов рассматривал Машу со слезливой жалостью, для которой лучше всего подошли бы слова:
“И-и, милая ты моя, да как же оно вышло-то, так нескладно?!” И тут вдруг она шевельнулась. Архипов забыл все слова.
Она шевельнулась, подняла голову и посмотрела прямо на него. Он даже отшатнулся немного, подался назад.
Она не может тебя видеть. Ты же сажал в машину ее брата и обходил со всех сторон. Ничего не было видно, и сейчас не видно ничего.
Ничего.
Маша Тюрина с заднего сиденья “Мерседеса” смотрела ему прямо в лицо.
– Ты что? – тихо спросил Архипов. – Видишь меня?
И тут она улыбнулась.
Архипов растерянно улыбнулся в ответ.
Тот, что с телефоном, сунул ей в руку трубку. Она послушно поднесла ее к уху и опустила глаза.
Архипов перевел дыхание и посмотрел на часы.
Десять минут пятого.
Они не видят его и звонят ему в офис. Там Катя, она сейчас скажет, что он уехал на встречу, и продиктует номер его мобильного.
Он снял с вешалки пиджак и достал из кармана телефон. И посмотрел на него.
Телефон зазвонил через две минуты. Номер опять не определился. “Вызов № 1” – высветилось в окошке.
– Да, – помедлив, произнес Архипов и через стекло посмотрел на Машу.
– Владимир Петрович? – бодро спросила она. Архипов видел, как шевелятся ее губы.
– Мария Викторовна?
Мужчина на заднем сиденье сунулся прямо ей в лицо. Женщина тоже придвинулась.
– Владимир Петрович, мы договаривались встретиться, вы обо мне забыли?
– Как можно! – вскричал Архипов. – Конечно, нет! Но у меня… сломалась машина. Прямо посреди улицы. Мне пришлось срочно ехать в сервис. Такая незадача!
Спохватившись, он нашарил на полу пластмассовую щетку и стал стучать ею по обшивке двери, имитируя шум мастерской.
– Да, – сказала она, – незадача. А… завтра? Вы не можете?
– Могу, – уверил Архипов, – но давайте лучше посетим контору на Чистых прудах. Зачем вы выдумали какую-то “Чертановскую”!
– А вам… какая разница?
– Никакой. Очень далеко и неудобно, а так никакой. А почему вы домой не возвращаетесь, Мария Викторовна? Все соседи переполошились. Гаврила Романович хочет заявление в милицию писать, что человек у нас пропал.
Двое на заднем сиденье, вытянув шеи, уставились друг на друга.
– И телефона вашего у меня нет, – сварливо продолжал Архипов, – а я вам позвонить хотел. Пригласить на чашку пива. У этой вашей подруги какой телефон?
– Телефон? – повторила Маша Тюрина за двумя стеклами – японским и немецким.
Двое замахали руками.
– У нее есть телефон, – торопливо сказала Маша, и Архипов улыбнулся, – но она никому не разрешает его давать. Мы с вами… завтра увидимся, если все будет в порядке.
– А если не будет?
– Что?
– Говорю, машину сначала надо починить! Почему-то ему все время казалось, что она его видит, а те двое – нет.
– А вы ее до завтра почините?
– Кого? – удивился Архипов, думая только о том, что она его видит.
– Машину.
– Я не слесарь, Мария Викторовна. Надеюсь, что слесарь починит.
– Тогда давайте перенесем все на завтра. Пожалуйста, Владимир Петрович! Мне ведь даже домой вернуться невозможно, потому что это больше не моя квартира!
Судя по тому, как шевелились губы у женщины слева, в данный момент суфлировала именно она.
– О чем разговор, я верну вам вашу квартиру! – вскричал Архипов. – У меня своя есть, чужого мне не надо!
– Тогда… завтра. В четыре. В Чертанове, у метро. Сможете?
– Смогу, – ответил Архипов, который вдруг изнемог от напряжения и от бессмысленности разговора, и нажал кнопку.
Маша Тюрина в “Мерседесе” сунула трубку мужчине, и некоторое время тот о чем-то разговаривал с женщиной. Маша участия в разговоре не принимала, сидела, съежившись и странно уменьшившись.
– Надо было сразу все мне рассказать, – злобно, адресуясь к ней, вымолвил Архипов. – Сидела бы сейчас со мной, а не с какими-то ублюдками, прости господи!
Она ничего не ответила.
Водитель запустил мотор, и громоздкая машина стала медленно, в несколько приемов, отчаливать.
Архипов отпустил ее довольно далеко – светофор должен был переключиться на красный и задержать ее. Светофор переключился и задержал, Архипов пристроился в крайний правый ряд, за запаленный грязный грузовичок, и быстро позвонил Расулу.
– У них “Мерседес”, – сообщил он, как только тот ответил. – Не слишком новый, но солидный. Ее я даже видел. Они припарковались прямо за мной. С ней двое – баба и мужик. По виду не охранники.
– Зачем ее охранять, слушай? – спросил Расул с раздраженным акцентом. Видно, Архипов оторвал его от чего-то важного. – Она, что, леопард, твоя Маша? Прыгнет и убежит? Зачем звонишь?
Не мог же Архипов сказать ему, что звонит потому, что беспокойство впивалось ему в позвоночник, не давало сидеть, грызло изнутри, выло, как бензопила “Дружба”!
– Как у тебя дела?
– Нормально мои дела. Приедешь – поговорим.
И повесил трубку: Восток – дело тонкое!
Архипов медленно тронулся за запаленным грузовичком, не теряя “Мерседес” из виду. В колонках гремел “латинос”, а он не знал, как сделать потише. Черт бы побрал этого Расула с его восточными штучками!
Пошел дождь, “дворники” тоже нашлись не сразу, и Архипов чуть было не потерял “Мерседес”, который поворачивал направо. В последний момент Владимир Петрович увидел солидный багажник и широкий бампер и успел свернуть за ним. Ехали недолго. “Мерседес” еще раз повернул направо, во двор, чуть-чуть проехал и встал.
